тому, что у нее есть сестра. Ему хотелось погладить ее по голове и рассказать ей все, что он знает о Тори и о том, какая замечательная у нее сестра. Но она скрестила руки на груди и смотрела на него, безусловно, враждебно.
– Я не предложу тебе ни выпить, ни закусить, ни даже сесть, – сказала она. – Потому что ты здесь не задержишься. Не могу поверить, что ты так одурачил меня. А я так хотела поверить тебе.
– Но ты можешь верить мне, Элли.
Она поджала нижнюю губу так же, как это делала Тори, когда злилась. Они уж точно были сестрами.
– Не называй меня Элли.
Еще один удар под дых.
– Как ты можешь рассчитывать, что я буду и дальше доверять тебе? Тори все мне рассказала. Как ты нашел мою фотографию в журнале. Как взялся посмотреть на меня и сообщить потом Тори обо всем.
– Я уже в тот первый день в парке не сомневался, что вы сестры.
– И ты молчал. Даже когда… когда мы стали любовниками. Как мог ты так поступить со мной?
– Из преданности Тори. Это было ее правом – рассказать тебе все. Разве ты не сделала бы того же для близкого друга? Если этот друг ввел тебя в свою семью, когда твоя собственная от тебя отказалась? Если этот друг все время чувствовал, что в его жизни чего‑то не хватает? Разве ты не помогла бы этому другу найти свою сестру? Тори заставила меня пообещать, что я ничего не скажу тебе. И я сдержал слово. Это был ее секрет, ее история. Ее и твоя. Я не имел права вмешиваться.
– Но ты позволил нашим отношениям зайти так далеко.
– Но я не мог остановить мое влечение к тебе. Не мог перестать думать о тебе. Вот почему я вернулся в Сидней из Мельбурна. Только для того, чтобы еще раз увидеть тебя.
– Но ты сказал…
– Я знаю. Я назначил несколько встреч в Сиднее, чтобы оправдать эту поездку. Я не готов был признаться себе, что все это лишь для того, чтобы увидеться с тобой. То, что случилось прошлой ночью… это самое важное. Наши чувства – это важно.
Она медленно покачала головой:
– Это ничего не меняет, Джош. Я больше никогда не смогу верить тебе. Я хотела верить всему, что ты говорил мне прошлой ночью и сегодня утром. И знаешь что? Я не доверяю и Тори.
– Ты можешь верить ей. Тори понятия не имела о нашей помолвке или о том, что было между нами.
– Не говори о том, что было между нами. Не напоминай мне, что я слепо доверилась тебе. Сейчас… я не хочу тебя больше видеть, Джош.
– Пожалуйста, Элоиза, не говори так. Мне жаль, что я так запутал все. Меньше всего я хотел причинить тебе боль.
Он не привык умолять, но был готов на все, потому что не собирался сдаваться без борьбы.
– Боль? С какой стати мне испытывать боль? Это была всего одна ночь. У меня не было времени привязаться к тебе.
А ему хватило одной ночи, чтобы изменить свой взгляд на жизнь.
– Но мы обсуждали, как сделать так, чтобы это было не только одной ночью.
– Это было до того, как я узнала, что ты лгал мне.
– Но неужели мы не можем попытаться начать все сначала, Элоиза? Теперь, когда ты знаешь правду о Тори?
– Нет, – коротко сказала она.
– Может быть, встретимся завтра и все обсудим?
– Не имеет смысла. И если у тебя больше нет дел в Сиднее, тебе лучше вернуться в Бостон.
– Неужели прошлая ночь ничего не значит для тебя?
Она вздернула подбородок.
– Это был замечательный секс. Вот и все.
Но для него это было гораздо большим чем секс. И он так долго избегал близких отношений, потому что боялся именно этого – горечи разрыва.
– Я прошу лишь еще некоторое время притворяться, что мы помолвлены, – сказала она. – Если обнаружится, что эта помолвка – фикция, это причинит вред моему бизнесу, а я стану всеобщим посмешищем.
– Конечно, – ответил он. – Будем придерживаться плана. Подождем несколько месяцев. Ты можешь говорить всем, что мы постоянно общаемся. Сделай вид, что ты звонишь мне. Делай все, что сочтешь нужным. Я буду в Бостоне и не стану надоедать тебе. Просто пришли мне сообщение, когда решишь, что можно уже закончить эту историю. Нам нужно будет сверить свои показания. А в Сидней я больше не приеду.
Хотя ранее он планировал купить здесь дом, чтобы ему было легче видеться с ней.
Ему было очень больно. Но у него был большой опыт в том, чтобы скрывать свою боль. Те барьеры вокруг сердца все еще существовали, хотя и дали трещину. Но эта рана со временем затянется. Ему лишь надо держаться подальше от сестер. Он сделал все, что было в его силах, чтобы свести их. А теперь настало время откланяться.
– Если передумаешь насчет того, чтобы встретиться завтра, дай мне знать, – сказал он.
Ее молчание яснее слов сказало ему, что она не передумает.
– Я улечу завтра.
– Хорошо, – сказала она.
В этом не было ничего хорошего, во всяком случае, для него.
– Не вымещай свою злость на Тори, – сказал Джош. – Тебе понравится быть ее сестрой.
Элоиза молча кивнула.
Он повернулся и пошел к двери, не оборачиваясь.
Элоиза смотрела вслед Джошу. Ей пришлось уцепиться за спинку стула и сделать несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя. Как эта удивительная счастливая полоса в ее жизни вдруг превратилась в нечто ужасное?
Она нашла сестру. Близняшку. И это было чудом. Но при этом потеряла человека, которого, как думала, могла полюбить по‑настоящему. Мужчину, с которым она начала связывать свои самые сокровенные мечты.
Она все еще чувствовала запах его одеколона, который смешивался с ароматом этих восхитительных роз. Откуда он знал, что это ее любимые цветы?
Оттуда же, откуда знал, как доставить ей удовольствие в постели. Как заставить ее смеяться. Как заставить ее думать, что он самый замечательный мужчина на свете. И она поверила ему. А потом вскрылся его обман…
Ей повезло. Если бы она провела в его обществе больше времени, влюбилась бы в него. Она снова совершила те же самые ошибки, забыла об осторожности. И все ради нескольких пьянящих поцелуев, ради восхитительного секса.
В глубине души она знала, что это было чем‑то большим. Между ней и Джошем было что‑то такое, что заставило ее забыть об осторожности и о здравом смысле. Именно поэтому ей было
