могу передать, как мне это безразлично, — отмахнулся Роуэн. Он улыбнулся, и сердце у нее сжалось. — Моя рубашка тебе идет. Ты в ней не такая красивая, как голая, но тоже неплохо.
Джейми улыбнулась. Он не из тех, кто охотно делает комплименты, поэтому его похвала — чудесный подарок. «Сегодня он другой», — подумала Джейми, наблюдая за тем, как Роуэн ест. Сегодня он мягче, эмоциональнее, доступнее.
— Почему ты не позвонил мне или кому-нибудь другому и не попросил о помощи? — с любопытством спросила она.
Их взгляды встретились; он опустил глаза в тарелку. Пожал плечами.
— Я уже говорил — привык все делать сам. Джейми, мне некому было звонить. Никогда. — Роуэн поморщился.
— Что значит «некому»? Другу, двоюродному брату, бывшей девушке?
— Нет. У меня есть друзья, я не отшельник, но нет тех, кого было бы удобно просить о помощи. — Он поднял руку, и она увидела его воинственное выражение. — Твоя жалость мне не нужна!
— Роу, я просто пытаюсь понять, — ответила Джейми, стараясь говорить ровно и спокойно. — Почти у всех кто-то есть.
— У меня нет. — Он вздохнул, отодвинул тарелку. Облокотился о стол и подался вперед. — Мою мать никак нельзя было назвать ответственной; она сбежала из дома, когда мне исполнилось двенадцать. Чаще всего находилась под кайфом… В детстве я кочевал из одной временной семьи в другую. Потом попал под опеку — в тот год, когда мне исполнилось двенадцать. За следующие шесть лет я сменил восемь патронатных семей.
Боже правый! Она всего один раз перешла из одной школы в другую, и то ей пришлось тяжело. Но восемь раз? Немыслимо!
— Не надо быть психологом, чтобы понять, что неустроенность приводит к трудностям в общении, — продолжал Роуэн. — Выходки моей матери пустяк по сравнением с тем, как трудно было переезжать.
— Приемные родители были хорошими? Тебе поэтому трудно было их менять? — спросила Джейми, силясь его понять.
— Нет. В некоторых семьях было просто ужасно, — ответил он. — То есть меня не били и не обращались со мной жестоко… — Что-то сверкнуло в его глазах, и Джейми заподозрила: хотя говорит правду, возможно, он едва не испытал на себе все эти ужасы.
Представив, как тяжело ему жилось в детстве, она невольно положила руки на живот.
— Переезжать было трудно, потому что я был как перекати-поле. Ничего не мог планировать. Всегда беспокоился из-за того, что будет дальше. Я постепенно привыкал к новому месту, понимал, как там нужно себя вести… а потом переезжал, и приходилось выучивать новые правила и снова привыкать. — Он отпил немного воды и поставил стакан на стол. — К одним патронатным родителям я даже привязался; они были хорошими. Кажется, во второй семье, куда меня определили, значит, мне тогда было лет тринадцать. А потом моего приемного отца перевели по работе в другой штат. Они не имели права вывозить меня за пределы штата; расставание с ними едва меня не убило. После того я старался ни с кем не сближаться. Вот почему мне так трудно просить о помощи.
Джейми кивнула, понимая: в глубине души он боится, что его снова бросят. Вот почему легче вовсе не завязывать отношений, уходить, прежде чем кому-то будет больно… особенно ему.
Она поступает так же, хотя и по другим причинам… Она не позволяет себе привязываться к мужчинам, потому что боится их потерять. Она потеряла четырех детей и мужа. Выкидыши происходили по неизвестной причине, но в смерти Кейдена виновата она!
Она не винила Роуэна в том, что он такой отстраненный. В самом деле, она не имела права его винить!
Умный и чувствительный человек избегает боли. Он ведет себя вполне разумно, ведь так?
Да, они та еще парочка!
Оба напуганные, оба надломленные, оба стараются не поддаваться глубокому, сильному влечению… во всяком случае, она. Джейми подозревала, что и Роуэн тоже.
Прошло еще две недели. Они по-прежнему спали вместе. Да, их друзья, родные и Аннаполис в целом считали их парой.
Ни Джейми, ни Роуэн не трудились объяснять, какие отношения их связывают. В основном потому, что и сами не знали. По крайней мере, Джейми не знала.
Поцеловав Роуэна в плечо, Джейми выбралась из постели, накинула халатик и пошлепала по коридору на кухню. Зевнув, она сонно проверила уровень воды и наличие зерен в кофемашине, нажала кнопку. Роуэн захочет кофе, когда проснется, она же лучше выпьет чаю. Вчера ночью они оба почти не спали — зачем спать, когда можно заниматься любовью? — и она очень устала.
Но возможно, на нее так действуют гормоны.
Утренний токсикоз еще не начинался, но она помнила крайнюю усталость во время прошлых беременностей; усталость всегда усиливалась за неделю до выкидыша. Так будет и сейчас, она не сомневалась.
А потом либо она, либо Роуэн начнут находить предлоги для того, чтобы отдалиться. Работа внезапно станет главным в жизни; сейчас они видятся каждый вечер, но скоро сократят свидания до трех раз в неделю, потом до двух, потом до нуля…
Возможно, иногда они будут обмениваться эсэмэсками, писать на электронную почту, а через полгода или год случайно встретятся на каком-нибудь приеме, и им не о чем будет разговаривать. Он, скорее всего, придет со спутницей; она, скорее всего — будет одна.
Очень печально, потому что им хорошо друг с другом не только в постели. Обоим нравятся игры со словами; оба предпочитают книги телевизору и рок — кантри. И политические пристрастия у них в целом одинаковые; ни один из них не испытывал необходимости подолгу молчать. Им просто хорошо вместе, поняла Джейми.
Но все закончится — не может не закончиться. Скоро. Ничто не вечно, и это тоже. Любовь, привязанность, влечение столь же эфемерны, как сахарная вата. Они ломаются, тают, исчезают.
Завибрировал телефон. Джейми прочла сообщение:
«С нетерпением жду вас всех завтра вечером. Мы слишком давно не виделись!!»
Она поморщилась, вспомнив, как несколько месяцев назад приняла приглашение на бэби-шауэр — вечеринку по случаю скорого рождения ребенка у Элис. Она замужем за братом Кейдена; раньше они довольно часто виделись. После смерти мужа Джейми утратила связь почти со всеми друзьями и родственниками. Наверное, расчувствовалась, получив приглашение. А может, испытала ностальгию. А может, все дело в одиночестве…
— Эй!
Джейми подняла голову и увидела Роуэна в боксерах и простой белой футболке. Он сразу устремился к кофемашине, но по пути успел поцеловать ее в висок.
— Как ты? — спросил он, зевая, и показал на телефон: — Плохие новости?
Джейми прислонилась к
