Касс осмелела. Ее прикосновения стали дерзкими.
— Дорогая, — шептал он, отдаваясь ее ласке. И в какой-то момент она почувствовала, что он начинает терять контроль над собой.
Его руки стали более настойчивыми. Она выгнулась навстречу ему, напряглась, задрожала, и ее страсть прорвалась наружу.
— Прости, что не дождалась тебя, — сказала она.
— Не в последний раз...
Гиффорд улыбнулся и овладел ею. Может быть, оттого, что она так долго спала одна, их близость показалась Касс вдвойне прекрасной. Такого единения ей не доводилось испытывать никогда. Может быть, это и есть любовь?
— Давай, — сказал он хриплым голосом. — Ради Бога, Касс, сейчас!
Он сделал еще одно усилие, их тела сплелись, и она сдалась окончательно.
— Ты мне была так нужна! — сказал Гиффорд, когда они тихо лежали в сладкой истоме. Его губы скривились в усмешке. — Однажды я чуть не накинулся на тебя прямо в ресторане...
— Там слишком много народу, — напомнила Касс.
— Куда делся твой авантюризм? — спросил он, и его улыбка погасла. — С момента нашей новой встречи я только и мечтал заняться с тобой любовью. Но боялся, что вспомню о своей ноге и все испорчу. Не хотел думать о ней, черт побери! — хрипло произнес он, злясь на себя. — Я боялся, что... окажусь несостоятельным.
— Ты? Несостоятельным? Никогда! Ты вспомнил сейчас о своей ноге?
— Ни разу.
— И я тоже. — Она посмотрела на него. — Я думала о... других твоих частях. Тех частях, которые находятся в прекрасном рабочем состоянии.
Взяв ее руку, он провел ею вниз по своему телу.
— В потрясающем рабочем состоянии, — сказал он.
Касс усмехнулась:
— А ты ненасытный!
— Я не занимался любовью целую вечность, — заявил Гиффорд.
— Ни разу с момента несчастного случая?
— Ни разу с тех пор, когда мы были с тобой под душем...
Она изумленно посмотрела на него.
— Это было полтора года назад, — напомнила она.
— Так не вяжется с моей репутацией богатого повесы, правда?
— Совершенно!
— Но я ни разу не встретил девушку, которая была бы настолько же привлекательна для меня, как ты. Даже отдаленно — ничего подобного!
Касс улыбнулась.
— И ты не обращался в службу телефонных знакомств и не давал рекламных объявлений в газету? — спросила она. Ее глаза сияли.
— Холостяк, тридцати с лишним лет, некурящий, с собственной квартирой и собственными зубами, хочет встретить изящную блондинку с целью поразвлечься? Нет. — Он привлек ее к себе. — Тем не менее я не хочу снова давать обет безбрачия.
— А я и не намерена разрешать тебе давать обет безбрачия, — сказала она неожиданно серьезно, почувствовав вновь вспыхнувшее желание.
— Я не могу долго ждать на этот раз, — предупредил он ее.
— А я и не хочу, чтобы ты ждал...
— Тебя не беспокоит, что наш сын — дитя любви? — спросил он, когда они снова тихо лежали, отдыхая, в постели. — Ты не возражаешь против того, что он незаконнорожденный? Может быть, в наше время это и не клеймо позора, но...
— Возражаю, — перебила Касс. — Еще как возражаю!
— И я возражаю. Тогда почему бы нам не подумать об общем будущем?
Она настороженно посмотрела на него:
— Что ты имеешь в виду?
— Женитьбу.
От удивления Касс села.
— Ты предлагаешь нам стать супругами? — спросила она.
Гиффорд кивнул.
— Полицейский уже принял нас за супругов. Есть проблемы? — спросил он, когда она хмуро взглянула на него.
— Есть одна, — ответила она и натянула простыню на грудь, заметив его жадный взгляд. — По твоим собственным словам, ты «боишься быть связанным» и «не создан для семейной жизни».
Его глаза потемнели.
— У тебя хорошая память.
— Это был незабываемый момент, — парировала она.
Он сел и сунул себе под спину подушку.
— А что, если я скажу, что изменил свое мнение, и семейная жизнь показалась мне вдруг необыкновенно привлекательной?
— Я бы отнеслась к этому скептически. Слово «вдруг» настораживает, и я бы советовала тебе подумать еще раз.
— В этом нет необходимости. — Он был спокоен и серьезен. — Пожалуйста, Касс. Ты выйдешь за меня?
Ей показалось, что сердце остановилось и снова заработало. Было время, когда за то, чтобы услышать эти слова, она продала бы душу. Но сейчас...
Гиффорд хотел дать Джеку свою фамилию, объявить себя отцом ребенка и сделать Джека законнорожденным. Это была благородная цель. Но Гиффорд так ни разу и не произнес слова «любовь». Касс закусила губу. Любовь — это глубокое и сильное чувство.
Если они поженятся, им будет хорошо вместе. И сексуальная жизнь обещает быть прекрасной. К тому же Джек рос бы в полноценной семье. Она хотела этого. Но...
— Нет, — твердо ответила Касс.
Он откинул волосы со лба.
— Ты предпочитаешь одиночество?
— Да. Но я хотела бы, чтобы мы остались друзьями. Хорошо?
Он кивнул:
— Хорошо.
— А еще я хочу, чтобы ты приходил к Джеку в любое время.
— Спасибо. — Откинув простыню, Гиффорд потянулся за своими вещами. Он быстро оделся. — Спокойной ночи.
Касс через силу улыбнулась. Она только что отказалась выйти замуж за человека, который был добрым, заботливым, честным, — человека, которого она любила.
— Спокойной ночи, — ответила она.
Джулиус опаздывал.
Столики были накрыты. В результате бесконечных хождений из кухни на веранду и обратно на украшенном цветами длинном высоком столе были выставлены холодные закуски. Горячие блюда дожидались очереди на кухне. Касс взглянула на свои часики. Группа туристов должна была появиться с минуты на минуту. Что же случилось с барменом?
Группа на этот раз была необычно большой, поэтому туристическая компания сделала заказ рано утром. Элегантный белый круизный пароход встал сегодня на якорь в заливе Сент-Анн, и несколько пассажиров попросили устроить для них экскурсию. Это означало, что, пока Эдит работала до изнеможения на кухне, Касс и Маркиза носились как заведенные в ресторане. Менять холодные закуски и убирать грязную посуду было и так довольно трудно, а им приходилось еще и разносить напитки.
Не успела Касс снова удостовериться, что Джек крепко спит, как всегда спал в середине дня, во двор прибыл автобус с туристами.
— Похоже, что Джулиус проспал, — сказала Касс, обращаясь к Маркизе. Та уже начала снимать целлофановую пленку, которой были закрыты блюда с салатами.
— И надо же было ему именно сегодня уснуть перед обедом! — возмутилась девушка.
Касс уже приготовилась встречать отдыхающих, как вдруг наклонила голову и прислушалась. Из кухни доносились раскаты низкого мужского голоса.
