— Замечательно. — Пол поднес ее пальцы к губам. Затем поднялся и потянул Кэрри за руку. — Я зарезервировал номер в той гостинице на побережье.
Кэрри поморщилась.
— Что случилось? — спросил он.
— Ничего особенного. Просто голова разболелась. Надеюсь, пока доберемся до гостиницы, пройдет. Мне там понравилось.
Однако к вечеру она совсем расклеилась. Ночью ее лихорадило. К утру температура поднялась до тридцати девяти.
Невзирая на протесты Кэрри, Пол вызвал врача.
— Сильная простуда, — констатировал тот. — Назначаю постельный режим, побольше питья, аспирин… Через несколько дней все пройдет.
— Что для тебя сделать, детка? — спросил Пол, проводив доктора.
— Отвези домой, — вяло прошептала она.
— Сомневаюсь, что ты выдержишь перелет.
— Ничего, наглотаюсь аспирина.
— Согласен, но с одним условием: поживешь пока у меня.
Кэрри эта идея не понравилась, но у нее не было сил спорить. Она выглядела такой беспомощной, что у него непроизвольно сжалось сердце. Его охватило чувство странной нежности, чего он никогда прежде не испытывал ни к одной женщине.
В течение следующих пяти дней Кэрри пришлось нелегко. Она металась в жару, тряслась в лихорадке, стонала и даже плакала.
Пол нежно заботился о ней. Подносил лекарство, промокал испарину, готовил питье, согревал собственным телом, когда она дрожала. Наконец на шестой день все кончилось. Кэрри проснулась, сладко потянулась и объявила, что готова съесть коня вместе с копытами.
Пол повернулся на бок, с надеждой глядя на нее.
— Означает ли это, что тебе стало лучше?
Она улыбнулась.
— Я отлично себя чувствую. — Затем ее лицо посерьезнело. — Неужели ты постоянно находился со мной? Или мне это пригрезилось?
— Ну не совсем постоянно, — скромно ответил он. — Время от времени я отлучался, чтобы принять душ или приготовить кофе.
— А как же твоя работа?
Не переживай, я все уладил.
— Хорошо, но тебе вовсе не нужно было сидеть здесь. — Кэрри взглянула ему в глаза. — Ты мог отвезти меня домой, где за мной присмотрела бы Эмми, моя кухарка.
Пол убрал волосы с ее лба, погладил по щеке и мягко произнес:
— Знаю.
Выражение его лица было таким же нежным, как и прикосновение пальцев. Кэрри захотелось прижаться к нему всем телом и замереть так навсегда. Эти мысли показались ей очевидным свидетельством того, что она еще не до конца выздоровела. Иначе у нее не возникло бы подобного желания.
— Я хотел сам заботиться о тебе, Принцесса. Видишь, как все просто.
Кэрри грустно кивнула.
— Спасибо.
Их взгляды снова встретились. Полу захотелось стиснуть ее в объятиях, сказать, что… что…
Он прокашлялся и произнес совсем другие слова:
— Тебе не за что благодарить меня. Просто посодействуй моему выдвижению на получение Нобелевской премии за человеколюбие, и мы в расчете.
— Разве существует такая номинация? — рассмеялась Кэрри. Потом взглянула поверх его плеча в зеркало. — Ой! Неужели это я?
— Ты?
— Какой ужас!
— Осторожнее, детка! — воскликнул Пол, увидев, как она вскакивает с кровати. — Не делай резких движений, иначе можешь упасть в обморок.
— Мы оба грохнемся в обморок, если я сейчас же не вымоюсь, — возразила Кэрри, обертываясь простыней. Конечно, глупо скромничать после всего, что между ними было, однако ею двигало не смущение, а осознание некоторой перемены в их отношениях. — Кстати, не мог бы ты одолжить мне что-нибудь из одежды, пока я не доберусь домой?
На лице Пола мелькнуло странное выражение, настолько мимолетное, что можно было подумать, будто оно почудилось.
— Конечно. — Он тоже встал с постели и подошел к Кэрри. — После того как мы примем душ, я подыщу тебе что-нибудь.
— Нет. То есть я хочу сказать, что лучше мне отправиться в ванную одной. — Она улыбнулась, словно извиняясь. — Я должна заняться кое-какими женскими штучками. Побрить ноги, например, и все такое…
Пол окинул ее внимательным взглядом, потом кивнул.
— Ладно. Но если почувствуешь головокружение…
— Сразу позову тебя, обещаю.
Процесс мытья доставил Кэрри огромное удовольствие. Восхитительно было ощущать себя чистой. Пока она плескалась под теплыми струями, в ее голове мелькали сцены того, как Пол ухаживал за ней.
«Я хотел сам заботиться о тебе, Принцесса. Видишь, как все просто…»
То есть, подумала Кэрри, мой любовник стал мне другом. Эта мысль казалась столь же пугающей, сколь и приятной.
Возвращаясь в спальню, она не догадывалась, какой сюрприз ее ожидает.
— Ну вот, теперь я снова могу…
Слова застыли на губах Кэрри, когда она увидела, что на постели разложена ее собственная одежда: джинсы, шелковая блузка, трусики и лифчик. Пол в этот момент стоял у платяного шкафа, спиной к Кэрри.
— О, Пол! Как это мило с твоей стороны!
Он остался в прежнем положении.
— Что именно?
— Как! Ведь ты съездил ко мне и привез кое-что из моих вещичек. Это очень…
Он резко обернулся.
— Я привез все.
— Не понимаю, — улыбнулась Кэрри.
— Ну, может, не все, но большую часть одежды, которая была в твоем шкафу. Эмми собрала то, что, по ее мнению, могло тебе понадобиться, а я привез сюда. Но, если хочешь, могу съездить еще раз и…
Он замолчал, потому что Кэрри, миновав его, подошла к шкафу и распахнула дверцы. Ее глазам предстал ряд вешалок со знакомой одеждой.
— Пол, что это означает?
— Что ты переезжаешь ко мне.
— Переезжаю? — рассмеялась она. — Нет! У меня есть свой дом. Своя жизнь. И мы договорились…
— Глупо… — хрипло произнес он, приближаясь к Кэрри и обнимая ее. — Глупо жить порознь.
— Но ведь мы заключили…
— Знаю. Однако, пока мы вместе…
— Пока продолжаются наши отношения, ты хочешь сказать?
Пол кивнул, не сводя с нее глаз.
— Да. Пока это длится, я хочу, чтобы ты была рядом.
— А тебе не приходило в голову поинтересоваться, чего хочу я? — фыркнула Кэрри.
Он медленно потянул за край обернутого вокруг нее полотенца, и оно упало на пол. Кэрри осталась обнаженной в его объятиях.
— Ладно, Принцесса, если ты настаиваешь, я спрошу сейчас. Итак, ты хочешь быть со мной или нет?
Кэрри подняла глаза, зная, что обязана отстаивать свою независимость, что ни в коем случае не должна отдавать Полу контроль над ее жизнью… или сердцем.
Пол наклонился и поцеловал ее.
— Я жду.
Кэрри обняла его.
— Это безумие…
Иного ответа ему и не требовалось.
Он быстро стянул джинсы, затем уложил Кэрри на кровать и принялся целовать, постепенно перемещаясь от лица к шее, затем к груди, соскам. Потом добрался до живота, пока наконец не раздвинул бедра и не зарылся между ними лицом.
