— Так вот в кого ты такая... — пробормотал Ричард.
— Какая?! — тут же вскинулась Эстель.
— На дикобраза похожая, — ответил Ричард.
— Когда-то это уже было, — устало сказала она. — Я не хочу продолжать, Ричард.
— Эстель, нам давно надо было поговорить, — начал было он.
— В том-то и дело, что надо было. Сейчас уже поздно. Наше с тобой время ушло, Ричард, пойми это, и ничего здесь не поделаешь.
— Ты хочешь сказать, что больше не любишь меня?
Вместо ответа она покачала головой.
— Эстель, этого не может быть! — Ричард не мог поверить, что она не любит его. — Эстель, мы же были вместе столько лет. Ты все еще любишь меня! Я вижу, я чувствую это!
— Я не знаю, Ричард. Еще вчера я бы сказала, что уже не люблю тебя. Две недели назад, что люблю безумно, но не могу простить. А сегодня... Я не знаю.
— Нельзя не знать, любишь или нет, — настаивал Ричард.
— Оказывается, можно. Давай прекратим этот разговор. — Она поднялась из-за стола.
— Нет! — резким голосом сказал Ричард.
От неожиданности Эстель села обратно.
— Что ты себе позволяешь?!
— Нам надо поговорить, — медленно, разделяя слова, сказал Ричард. — Сегодня. Не вчера и не завтра. Сегодня.
— И о чем ты хочешь со мной говорить? — язвительно поинтересовалась Эстель. — О любви?
— О том, как мы будем жить дальше.
Она пожала плечами.
— Эстель, я бы просил тебя отвечать мне.
— Тогда ставь конкретные вопросы, — взвилась она.
— Ты будешь жить со мной?
— Не знаю, — ответила она, с вызовом глядя на Ричарда.
— Почему?
— Потому что я еще не решила.
— Когда ты решишь?
— Когда решу, тогда и решу. Отстань от меня! — огрызнулась она. — И вообще, как ты можешь со мной говорить, после того что выкинул вчера!
Ричард слегка покраснел, но сдавать свои позиции не собирался. Он понимал: сегодня или никогда.
— А ты не думала, почему я это сделал?
— Нет, знаешь ли, как-то не до размышлений было, когда у тебя на коврике в прихожей лежит пьяный. Неприятно, что ни говори, хоть он и твой бывший парень.
— Я сделал это только потому, что хотел с тобой поговорить.
— Ты не можешь разговаривать со мной трезвым?
— Могу. — Ричард старался не обращать внимания на ее выпады. Он понимал, что Эстель сейчас тоже очень тяжело, что она пытается защититься, но все же ее манера поведения выводила его из себя.
— Тогда почему ты пришел ко мне разговаривать пьяный в стельку? — ядовито спросила она.
— Я собирался прийти к тебе трезвым. Но случайно увидел, как тебя вечером привез Уильям. Как он спрашивал, согласна ли ты стать его женой. Я все сразу же понял! Любимая женщина и лучший друг! Такое не каждый выдержит.
— А так ли случайно ты оказался у моего дома? Ты шпионил за мной? — Эстель и сама не верила тому, что говорит, но ей хотелось уколоть Ричарда побольнее. За все то, что она пережила в эти дни.
— Я оказался там совершенно случайно. И точка. Эта тема обсуждаться не будет.
— Да кто ты такой! — вновь вспыхнула Эстель. — Мало того, что ты почти силой заставляешь меня на моей собственной кухне с тобой разговаривать, так ты еще и решаешь, что я должна говорить, а чего нет! Шел бы ты, Ричард... — Она не закончила фразы, выскочила из-за стола и бросилась наверх, чтобы спрятаться в своей спальне.
Но на этот раз Ричард был проворнее. Он схватил Эстель и прижал к своей груди.
— Ты спрашиваешь, кто я такой? Так вот... — Он прижался к ее губам.
Эстель попыталась вырваться, оттолкнуть Ричарда. Но его теплые нежные, такие родные губы ласкали ее. Она уже так давно не целовала Ричарда! Тысячу лет! Да и что может изменить один несчастный поцелуй?
Эстель ответила на его поцелуй.
Ричард оторвался от нее и сказал:
— Ты хотела знать, кто я? — усмехнулся он. — Я тот, кого ты любишь. Думай, Эстель. — Он разжал объятия и вышел из кухни, оставив Эстель наедине с ее невеселыми мыслями.
Она медленно поднялась по лестнице в свою комнату, чтобы побыть там в одиночестве. Ричард прав, ей действительно есть о чем подумать.
11Сара и Уильям вернулись домой, когда за окном уже стемнело. Дом встретил их глухой тишиной.
— Интересно, тут что, никого нет? — Сара в изумлении остановилась.
— Я думаю, что просто все присутствующие не разговаривают друг с другом, — ответил Уильям. — Если Эстель, как ты уверяешь, пошла характером в дедушку, то я не удивлюсь, что бедняга Ричард не смог от нее за целый день добиться ни словечка.
— Ну так уж и ни словечка! По крайней мере, завтракать и обедать они должны были вместе.
— Когда я ем... — Уильям процитировал известную поговорку.
— Не нравится мне все это, — просто ответила Сара.
Они сняли верхнюю одежду и прошли в гостиную. Там на диване, свернувшись калачиком, спал Ричард.
— Одного нашли, — прошептал Уильям.
— А вот теперь то, что происходит в моем доме, мне совсем не нравится! — сказала Сара. Она надеялась, что пока их не будет, Эстель и Ричард переселятся в одну комнату. Но, видно, трещина в их отношениях оказалась такой же глубокой, как и Большой каньон. Сара покачала головой. — Пойду поднимусь к Эстель. Она наверняка заперлась у себя в комнате! Отвратительная привычка!
Вместо ответа Уильям просто усмехнулся. Он подошел к камину и принялся разглядывать фотографии, надеясь, что ему все же не придется будить Ричарда. Парню и так сегодня, вероятно, досталось!
На почетном месте примерно в центре каминной полки стояла фотография, на которой был изображен крупный седовласый мужчина, держащий на коленях стройную красивую девочку. Ее длинные волосы были заплетены в две косички. Но уже тогда, много лет назад, было заметно, что из девочки вырастет настоящая красавица.
— Как жаль, что меня не было рядом, — прошептал Уильям, нежно проводя пальцами по фотографии своей дочери.
Он понял, что старый Уэлч заменял Эстель отца как мог, но все же он был больше дедушкой, чем папой.
Бедная моя девочка! — подумал Уильям. Как же я теперь смогу загладить свою вину перед тобой? Ты выросла, и мы совсем чужие люди. Несмотря на то что так похожи. Ты не знаешь толком меня, а я все еще не могу разобраться в твоем характере. Какая ты? Любящая, готовая на жертву, или требующая этой жертвы от других? Бедный Ричард! Ему крупно не повезло! Разбираться в этом всю жизнь! Как хорошо, что единственная женщина, которую я любил и люблю, открыта для меня как книга. По крайней мере, не собирается меня перевоспитывать.
Уильям усмехнулся. Он понял, какую ужасную ошибку допустила его дочь. И теперь он должен помочь ей исправить то, что она успела натворить за несколько недель.
