Кристин почувствовала, что ее потихоньку охватывает трепет. В этот момент Тино добавил:
– К тому же здесь мы одни. Верно?
И я тоже умею мечтать, добавила про себя Кристин. Затем скорее выдохнула, чем произнесла:
– Да… – После чего сама обвила шею Тино руками.
Ему осталось лишь склониться над ее лицом и прильнуть к губам…
– Как хорошо, что у тебя широкая кровать, – тихо заметил Тино, когда они переместились в спальню. – Включить свет?
– Не нужно! – быстро шепнула Кристин. – Достаточно и одной луны.
– Ты права, солнышко, вполне достаточно… так даже лучше…
Тино помог Кристин снять платье, затем разъединил крючки на лифчике и через минуту окинул жадным взглядом ее обнаженную грудь.
– Божественно… – слетело с его губ. И он тут же подхватил ладонью одну тяжелую и упругую выпуклость.
Кристин со свистом втянула воздух сквозь сжатые зубы.
– Тино…
– Да, солнышко, да…
Он бережно уложил ее в постель, быстро разделся и тоже лег. Затем без всякой паузы принялся покрывать грудь Кристин частыми поцелуями.
– Ох, Тино! – простонала она. – Что ты делаешь со мной… Наверное, я потом очень пожалею об этом…
Он поднял голову.
– А знаешь, о чем я думаю? Возможно, Мария права и мне действительно следует жениться на тебе?
Однако, как ни странно, Кристин сейчас не способна была думать о чем-то другом, нежели текущий – животрепещущий! – момент.
– Пожалуйста… не останавливайся… – задыхаясь произнесла она. – Потом поговорим…
Тино вновь склонился над ней, и она почувствовала, что словно растворяется в его ласках…
На рассвете он уехал, так как ему предстояли какие-то дела.
И вновь исчез.
Кристин не ожидала, что после такой ночи Тино сможет держать такую долгую паузу – в два дня. Тем не менее именно это и происходило.
На третий день Кристин уже не знала, что и думать, но вечером Тино позвонил.
– Прости, солнышко, так завертелся, не передать! – услышала она в трубке желанный голос. – Как ты?
– Нормально, – сдержанно ответила Кристин.
И Тино сразу понял, что означает ее тон.
– Да-да, согласен, мне следовало позвонить раньше, но тут такая чехарда… Пришлось дать незапланированный концерт, а сначала шли репетиции и… Постой, а почему ты сама не позвонила мне?
– Я? – удивилась Кристин. – Но мне неловко беспокоить тебя, и вообще…
– Чушь! Наоборот, ты должна была позвонить и сказать, что решила. Ведь я жду!
Кристин нахмурилась.
– Ждешь? Чего?
– То есть как? Ответа! Ты согласна стать моей женой?
– Я… женой?
– Ну да! Ведь я говорил об этом, когда мы с тобой… ну, той ночью… помнишь?
Она помнила, только никакая сила на свете не заставила бы ее отнестись к оброненным тогда словам всерьез.
– Ох, ну это же смешно… Мы с тобой знакомы всего ничего. Узнали друг друга несколько дней назад. Кто так женится?
– Я, – усмехнулся Тино. – Боюсь, иначе у меня не получится. Или сразу, или… Опыт с Орнеллой показывает, что долгие помолвки мне не на пользу. Поэтому решай, дорогая, и как можно скорее!
Орнелла…
Странно, но Кристин как-то забыла о ней.
– Нет, я так не могу. Замужество вещь серьезная… И потом, я как-то в ближайшее время не собиралась…
– Ладно, оставим пока этот вопрос. Я звоню, чтобы пригласить тебя на бал. Он состоится завтра, в Лос-Анджелесе, в Уайт-холле. Утром я прилечу из Нью-Йорка, а вечером мы отправимся в Лос-Анджелес, идет?
– Из Нью-Йорка? – Кристин заморгала.
– Ведь я же говорю: незапланированный концерт. Ты завтра занята?
– Нет, – растерянно произнесла Кристин.
– Тогда приготовься, завтра вечером я заеду за тобой. Целую, солнышко!
В трубке зазвучали короткие гудки.
Назавтра они отправились на бал, и именно там, в шикарном в Уайт-холле, Кристин испытала величайшее разочарование.
Дело в том, что довольно необычное предложение о вступлении в брак все же запало ей в душу. Да и не могло оно оставить ее равнодушной, как и всякую другую женщину, окажись та в подобной ситуации. Но был тут один весьма сомнительный момент. Вернее, их было много, но один вызывал наибольшее количество вопросов.
Однако, несмотря ни на что, Кристин начала фантазировать на тему совместной жизни с Тино, потому что, как он сам сказал, «могу же я помечтать»! К сожалению, состояние эйфории длилось недолго. Уже на следующий день ей пришлось столкнуться с жестокой реальностью.
Тино действительно заехал за ней следующим вечером, и они отправились на бал.
Нечего и говорить, что Кристин залюбовалась Тино – смокинг выгодно подчеркивал его фигуру, белая рубашка оттеняла загорелое, сияющее улыбкой лицо и одновременно словно пыталась соперничать с белыми зубами, галстук-бабочка добавлял облику праздничности.
Сама Кристин надела то же черное платье, которое было на ней во время посещения ресторана «Октопус», другого вечернего наряда она не имела.
До Лос-Анджелеса было гораздо ближе, чем до Сан-Антонио, поэтому Кристин даже не заметила пути.
В Уайт-холле было многолюдно, играл оркестр, кружили пары. Знаменитостей собралось столько, что Кристин едва успевала вертеть головой, а Тино – здороваться. При этом Кристин осознавала, что, если бы не Тино, ей никогда не удалось бы побывать на подобном балу, ее бы просто не пропустили в зал из-за отсутствия приглашения.
Они танцевали, пили шампанское, закусывали в соседнем помещении у накрытых столов, снова угощались шампанским и танцевали, танцевали…
А потом случилось то, что низвергло Кристин с вершин блаженства.
Они стояли у колонны, и Тино говорил о том, как счастлив, что Кристин находится сейчас с ним. И вдруг, едва успев договорить фразу, он замер с устремленным куда-то мимо Кристин взглядом. Она машинально обернулась, чтобы посмотреть, в чем дело, и неожиданно увидела Орнеллу Фрасконе.
Та находилась в обществе человека средних лет и выглядела умопомрачительно. Ее хрупкую фигуру облегало алое платье, плечи и руки были обнажены. На груди и в ушах сверкали брильянты. Словом, Орнелла была ослепительна, и многие мужчины останавливали на ней взгляд.
А Кристин так вообще была поражена. Но не внешностью Орнеллы, а тем обстоятельством, что между той и Тино, стоило им увидеть друг друга, словно вспыхнула молния. В этот момент Кристин поняла: что бы ни происходило между этими двумя, их отношения еще далеко не исчерпаны.
В следующую минуту Орнелла перевела взгляд на Кристин. Быстро и оценивающе осмотрела ее с головы до ног и обратно, особенно задержавшись на тех участках, где обычно находятся драгоценности… которых в данном случае не было. Губы Орнеллы едва заметно искривились в презрительной усмешке.
