Глава четырнадцатая
Кэйл заметно нервничал, когда они с Брэди перешагнули порог неприметного домика, стоявшего на одной из улиц самого старого района Санта-Моники. В доме стоял застарелый запах нафталина, мастики для мебели и — Господи, спаси их души! — смерти.
— Она там. — Женщина лет сорока, с заплаканными глазами и с мокрым платком в руке, кивнула в сторону коридора. — С ней мой отец.
Кэйл понял и пошел прямо в спальню. Вероятно, именно эта женщина позвонила им в Тринитистэйшн через десять минут после окончания их с Брэди дежурства и сообщила, что у восьмидесятичетырехлетней онкологической больной, Шейлы Имс, появилась такая острая боль в легких, что не дает ей дышать. Он и Брэди решили, что поедут к больной сами, вместо того чтобы посылать своих сменщиков.
Кэйл подошел к больной, поставил саквояж с медицинским снаряжением на пол и сел на край постели. Брэди и дочь Шейлы остались чуть позади и говорили между собой шепотом.
— Как вы себя чувствуете, Шейла? — спросил больную Кэйл.
Она едва заметно улыбнулась, но ее ясные зеленоватые глаза смотрели на Кэйла с пристальным вниманием, несмотря на затрудненное дыхание и ужасные хрипы в легких.
— Я никуда не поеду, — поспешила предупредить она.
Кэйл сразу определил, что ее нужно немедленно отвезти в больницу, не только из-за повышенной температуры и слабого пульса, но и из-за пониженной функции легких.
Он взял ее за исхудавшую руку и сказал с улыбкой:
— Может, вы все-таки согласитесь поехать с нами в больницу?
— Нет, не сегодня, — ответила она.
Кто-то подошел к Кэйлу и положил ему руку на плечо. Он обернулся и увидел мужа Шейлы.
— Оставьте все как есть, — сказал он и грустно посмотрел на свою умирающую жену. — Значит, пришло ее время.
Кэйл решил не сдаваться. Что значит «пришло время»? Только не на его часах! Его работа как раз и состоит в спасении людей, и он выполнит свой долг!
— Мне кажется, что вы не отдаете себе отчет в том, что говорите, — попытался объяснить он мужу Шейлы.
— Я прекрасно все понимаю, — возразил ему старик. — Моя жена хочет остаться дома.
Кэйл осторожно выпустил руку Шейлы и встал.
Он подал знак Брэди, чтобы тот остался наблюдать за больной, а сам вышел с ее мужем в коридор, чтобы Шейла не могла их подслушать.
— Мистер Имс, вашу жену нужно срочно отвезти в больницу. Ее состояние критическое. Если мы сейчас же не отвезем ее в больницу, вы ее потеряете.
— Как я могу потерять ее, если она навечно в моем сердце? — тихо проговорил старик.
— Тогда зачем вы позвонили в Службу спасения? — спросил Кэйл, с трудом сдерживая раздражение.
— Это не я. Это моя дочь.
— Но, мистер Имс, ваша жена умрет, если мы сейчас же не отвезем ее в больницу. Как вы этого не понимаете?
— Я понимаю.
— Но я не понимаю, — сердито возразил Кэйл. Если вы любите вашу жену…
— Вы даже представить себе не можете, как я люблю свою жену, — перебил его мистер Имс, оставаясь совершенно спокойным. — Дать ей возможность спокойно уйти в лучший мир — вот подлинное выражение моей любви и признательности.
Кэйл оторопело взъерошил волосы и посмотрел на старика как на сумасшедшего.
— Поймите меня правильно, молодой человек. Я не знаю, как я буду жить без моей жены. Она была моей опорой вот уже шестьдесят пять лет. И именно потому, что я ее безмерно люблю, я хочу дать ей возможность спокойно умереть. И моя любовь к ней сильнее моей привязанности.
Кэйл почувствовал, как огромный ком подкатил к горлу и ему стало трудно дышать. Спасибо Брэди, что он именно в эту минуту вышел в коридор.
— Мистер Имс, как вы посмотрите, если мы дадим вашей жене что-нибудь болеутоляющее?
Старик кивнул.
— Спасибо вам, — сказал он. Он похлопал Кэйла по плечу и вернулся к жене.
Брэди дал миссис Имс морфий и велел ее мужу сразу же позвонить, если его жене станет хуже.
Всю дорогу на станцию Кэйл молчал и о чем-то сосредоточенно думал.
— После таких вызовов на душе остается тяжелый осадок, — сказал он.
— Мы сделали все, что могли, — грустно ответил Брэди.
Все, что они позволили нам сделать, подумал Кэйл.
— А как бы ты поступил в подобном случае?
— Ты имеешь в виду Элайзу? — спросил Брэди. С Элайзой они обвенчались два месяца назад. — Не знаю. Я не хотел бы, чтобы она страдала. В этом я абсолютно уверен.
Кэйл не знал, что ответить, и промолчал. Но он понял, что он должен сделать — рассказать Мадж о том, что он узнал сегодня утром. Неопровержимых доказательств у него пока не было, но зато он знал ее настоящее имя. С его связями ему теперь ничего не стоит получить копию ее водительских прав, а дальше все получится само собой.
Он только сейчас понял, что пытался объяснить ему Ричард Имс — любовь важнее наших, подчас эгоистических, желаний.
— Благодарю вас, детектив Виллануэва, — сказала Аманда и обернулась, услышав, как Кэйл отпирает дверь. Перл пулей выбежала из гостиной и радостно залаяла, когда Кэйл вошел.
Взглянув на Кэйла, Мадж поняла, что что-то случилось.
— Да, — сказала она детективу в телефонную трубку, — в течение нескольких дней.
— Что в течение нескольких дней? — спросил Кэйл, не обращая внимания на Перл.
Аманда повесила телефонную трубку и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, но это не помогло.
— Позвони мне по этому номеру, если у них будут ко мне вопросы.
Кэйл скрестил руки не груди и смотрел на Мадж с непроницаемым выражением лица.
— Ты куда-то собираешься?
Она остановилась у старинного стола, не в силах двинуться с места.
— Обратно в Нью-Йорк?
Видит Бог, мысль о расставании с Кэйлом не давала Аманде покоя точно так же, как и тревожное ожидание возвращения памяти.
Голубые глаза Кэйла потемнели.
— Сердце мое, хочешь сбежать, чтобы я снова остался один?
Она прошла через всю комнату и остановилась перед ним. Протянув ему правую руку, она улыбнулась.
— Ну, как дела? — спросила она, когда он взял ее за руку. — Я Аманда Хейз. Наконец-то мы с тобой познакомились.
Он крепко пожал ей руку.
— Ты уже знаешь! — Он произнес это с таким же благоговением, как и Тилли.
Аманда кивнула.
— Но как? — воскликнул он, не веря своим ушам и стараясь скрыть охвативший его страх.
— Несколько часов назад. Мы с Тилли ходили по магазинам, и вдруг я все вспомнила.
Она высвободила свою руку и, подойдя к дивану, остановилась, дожидаясь Кэйла. Он сел рядом, и она рассказала о красном шелковом платочке, который каким-то непостижимым образом встряхнул ее мозг, и к ней вернулась память.
