— Нет, — ответила она. — Я люблю этот город, но он мне не родной. Я с севера. В Гётеборге мне всегда жарко.
— Тогда где? Может быть, там, где ты выросла?
— Тоже нет. Мои родители развелись, когда я училась на последнем курсе. Теперь мать живет в Лулео, а отец переехал в Мальмё, к новой жене.
— Если хочешь, мы можем пожениться на Мартинике, — осторожно сказал Поль. — Я буду рад оплатить дорогу твоим родителям и друзьям… Только не говори, что я подкупаю тебя. Позволь напомнить, что ты больше не тетя моей дочери и не кузина Юлии. Ты моя будущая жена и что мое, то твое.
— Свадьба на Мартинике? Очень романтично, — сказала Улла и представила себе эту картину. Венчание в старинной каменной церкви, колокольный звон на весь город. Она в белом платье, он в легком сером костюме, оба держатся за руки, смеются и бегут к лимузину, осыпаемые конфетти. Прием в саду виллы. Вокруг друзья, родные, цветы, все пронизано солнцем…
— Поль, это все взаправду или мне снится?
— Взаправду, милая, — ответил он. — Просто сон стал явью.
Так оно и было. И продолжалось три дня.
Они вернулись в понедельник вечером, оставив время для подготовки к обеду у Мийо. Ирен обрадовалась им.
— Я соскучилась по малышке, — сказала она, взяв девочку на руки. — И по вас тоже, Улла. Не могу думать о том, как пусто станет в доме после вашего отъезда.
Уллу так и подмывало сообщить экономке поразительную новость, но они с Полем договорились молчать, пока жених не купит кольцо, а газеты не напечатают объявление о помолвке. Поэтому она ограничилась улыбкой и загадочной фразой:
— Все может кончиться совсем не так плохо, как вам кажется.
Ирен погладила ее по щеке.
— Милая, могу сказать только одно: дайте слово, что скоро вернетесь.
— Это я вам обещаю, — ответила Улла, уверенная, что счастье, сочившееся из всех ее пор, видно невооруженным глазом.
Однако Ирен этого не заметила.
— Предоставьте все мне, а сами идите готовиться к вечеру, — велела она, когда Улла попыталась отнести вещи Хельги в детскую. — Поскольку обедаете вы не дома, у меня других дел нет. Ступайте! У вас два часа на все про все. Конечно, это не мое дело, но на вашем месте я надела бы одно из тех платьев, которые все еще лежат в углу вашей гостиной.
А почему бы и нет? — подумала Улла. В конце концов, мы почти помолвлены. Можно представить себе, как загорятся глаза Поля!
Она остановилась на платье из шифона цвета морской волны. К такому наряду подошли бы бриллианты или жемчужное колье, но, поскольку у Уллы не было ни того ни другого, пришлось оставить все как есть. Она не рискнула надеть даже браслет из горного хрусталя, боясь, что тот зацепит тонкую ткань.
— О боже, да вы просто картинка! — воскликнула Ирен, когда Улла зашла в детскую, чтобы попрощаться. — В таком наряде можно ехать к самой королеве!
Когда Улла вошла в кабинет, где они договорились встретиться, Поль лишился дара речи. Он дважды проглотил слюну и дернул черный галстук-бабочку так, словно тот душил его. Когда он снова заговорил, его голос звучал сдавленно.
— Я… э-э… Милая, у меня есть для тебя кое-что, — промямлил он.
Что это с ним? И это Поль Вальдонне, который никогда за словом в карман не лезет?
— У меня тоже кое-что есть для тебя. — Улла перестала улыбаться, поднялась на цыпочки и поцеловала его в губы.
Торжественный черный костюм и белая рубашка, накрахмаленная до треска, делали Поля ослепительно красивым. Этот мужчина будет моим мужем! — в сотый раз сказала себе Улла, еще не успевшая привыкнуть к этой мысли. Скоро я стану мадам Поль Вальдонне!
Он откашлялся, повернулся к письменному столу и открыл узкий кожаный футляр. Там лежало бриллиантовое колье чуть ли не в дюйм шириной.
— Пока ты одевалась, я позвонил своему ювелиру, — сказал Поль. — Как по-твоему, оно подходит к платью?
Улла уставилась на ожерелье как загипнотизированная. Ничего красивее ей видеть не приходилось. Сколько оно может стоить? Страшно подумать…
— Позволь надеть его на тебя, — сказал Поль. — Похоже, оно было специально создано для твоей стройной шейки.
Колье оказалось холодным и гладким. У Уллы не хватило смелости прикоснуться к нему: оставить на такой красивой вещи отпечатки пальцев было бы кощунством.
— Ну как? — наконец пролепетала она, повернувшись лицом к Полю.
— Именно так, как я и думал, — ответил он. — Лучше не бывает.
— И часто ты собираешься меня так баловать? — спросила она, боясь заплакать и испортить грим.
— Ну, может быть, не каждый день, но достаточно часто, чтобы ты не забыла, как высоко я ценю свою жену. — Он снова протянул руку к письменному столу, и Улла увидела маленькую квадратную коробочку, наполовину скрытую под бумагами. — Милая, я помню, что мы договаривались немного подождать, но у меня не хватило терпения. — Поль открыл коробочку. Там лежал бриллиант размером с горошину, оправленный в широкое кольцо из платины. — Что ты предпочитаешь? Надеть его сегодня и всем продемонстрировать? Или выберешь что-нибудь другое? Рубин или, может быть, сапфир с бриллиантами?
Улла молча покачала головой, потому что слов у нее не было. Влюбившись в него с первого взгляда, она готовилась к разочарованию и краху всех надежд. Аристократы вроде Поля Вальдонне не влюбляются в простых полицейских из Гётеборга, если к их услугам все сливки европейского и американского общества.
Разве можно было ожидать такого поворота событий? Разве можно было подготовиться к золотому дождю, пролившемуся ей на колени? Не говоря о радости быть любимой?
— Ни за что не выберу, — с трудом выдавила она.
— Тогда протяни руку. Посмотрим, подойдет ли.
К несчастью, кольцо оказалось почти на размер больше, чем нужно. Поль неохотно вернул его в бархатную коробочку и открыл сейф, скрытый за секцией книжных полок.
— Видно, все-таки придется хранить нашу тайну еще пару дней, — сказал он, положив коробочку на зарубежные паспорта Уллы и Хельги и авиабилеты, которые были отданы ему на сохранение в день прибытия на Мартинику. — Едем, моя красавица. Иначе опоздание будет непростительно долгим.
— Еще секунду. Я не успела поблагодарить тебя за это. — Улла погладила бриллиантовое колье. — И за кольцо. Они просто великолепны. У меня захватило дух от твоей щедрости. — Улла потянулась к его губам, надеясь, что поцелуй будет более красноречивым, чем слова. — Спасибо, любимый.
— Пожалуйста, милая. Я рад доставить тебе удовольствие. Никакой другой благодарности мне не требуется.
Поцелуй затянулся надолго. Наконец Поль неохотно отпустил невесту и повел ее к машине.
