Путём исключений я решила пойти на собеседование в гипермаркет «Континент». График работы меня устраивал — два через два. Выходные можно было посвятить домашним делам. Да и время работы — с восьми утра до десяти вечера — вполне укладывалось и в мой, и в Пашин ритм жизни. По зарплате тоже всё было замечательно. Обещали платить восемнадцать тысяч рублей. Если я отдам Паше свою половину за квартиру, у меня останется целых тринадцать тысяч. Это же огромные деньги. В Гальцево я таких и в руках не держала. В пользу этой работы говорило и то, что гипермаркет располагался не так далеко от моего дома, три остановки на маршрутке, если верить карте.
Я очень боялась, что меня не примут, но удача была на моей стороне. Да и требования к кандидатам на должность были невысоки. Работа показалась мне не слишком сложной, от меня требовалось раскладывать товар, проверять актуальность ценников и их наличие и убирать просрочку. Но так мне только показалось. К концу первого дня голова раскалывалась, а ноги гудели.
Паша не особо обрадовался моему выбору, говорил, что если подождать и не пороть горячку, можно найти что-то получше. Возможно, даже в той компании, где он работал, нашлась бы для меня подходящая должность. Сошлись на том, что, как только подвернётся возможность устроиться на хорошее место, я уволюсь.
Но время шло, за окном уже частили дожди, и ветер срывал последние листья с деревьев, а место всё не находилось. Я окончательно утвердилась в мысли, что поступила правильно. Паша настоял на том, чтобы я купила тёплое элегантное пальто и сапоги, и занял на них деньги. И это тогда, когда я практически закрыла прежний долг перед ним! Он сначала не хотел брать деньги, но когда понял, что меня не переубедить, положил купюры в коробку из-под моего телефона и отдал мне:
— Если понадобятся деньги на продукты или что-то ещё, можешь, не спрашивая у меня, брать отсюда.
Такой случай как раз представился в начале декабря, когда за квартплатой заехала хозяйка квартиры. Она не доверяла безналичному расчёту, боялась, что поступления на карту отследят налоговые органы и заставят платить налоги, поэтому в первых числах месяца являлась лично. Она всегда договаривалась с Пашей по телефону о визите, поэтому я растерялась, увидев её на пороге квартиры. Марью Петровну ждали к вечеру. Паша был на работе, и ей очень повезло, что дома оказалась я. По её словам, у неё получилось приехать пораньше, все запланированные в городе дела она сделала и зашла к нам наудачу, вдруг застанет нас. Звонить Паше, чтобы перенести встречу, она не хотела, побаивалась его. Он ей казался слишком строгим и сердитым. К счастью, в моём кошельке деньги были — на днях получила зарплату. Я протянула ей две пятитысячные.
— Но… но здесь только десять тысяч, — она уставилась на меня и чего-то ждала, а я не могла понять, что ей от меня нужно.
— Всё правильно. Десять тысяч.
— Так вы мне двадцать пять каждый месяц плотите.
Мне показалось, что я ослышалась. Я даже переспросила. Пришлось достать недостающую сумму из коробки и отдать ей. Получалось, Паша меня все эти месяцы обманывал. Платил за квартиру он, а я вносила жалкие крохи в полной уверенности, что несу расходы с ним поровну.
Разговор с Пашей не клеился. Я сама запуталась и не знала, чего мне хотелось. Психануть, собрать вещи и найти комнату у чёрта на куличках? Настоять на том, чтобы отдавать ему половину стоимости квартиры, читай, практически всю мою зарплату? Оставить всё как есть, сделав вид, что происходящее в порядке вещей. Я знала одно — мне не нравится его ложь. Он же не видел никакой проблемы в том, что сказал неправду.
— Марин, ты бы нервничала лишний раз, что никому из нас не пошло бы на пользу. Это всего лишь деньги, — убеждал Паша.
— Я и так чувствовала себя обязанной, а теперь получается, что я обязана тебе ещё больше.
— Как тогда по твоей логике должен чувствовать себя я? Ты готовишь, убираешь, даже гладишь мне рубашки. Делаешь то, что я не успеваю из-за работы.
— Так то же деньги, а сделать домашние дела мне ничего не стоит, — вяло возразила я. — Тем более ты не успеваешь, а у меня много свободного времени.
— Давай тогда сделаем так, Марин. Дождёмся, когда ты будешь получать столько же, сколько и я, и будем нести расходы поровну. Или оцени стоимость выполняемых тобой работ, а я буду тебе оплачивать всё, что ты делаешь, по твоему тарифу. Так хочешь?
Я замотала головой.
— Значит, оставим всё как есть и закроем эту тему. Никто никому ничего не должен. Договорились? — и когда я кивнула, он продолжил: — А вообще я бы очень хотел поговорить о другом. Мне нужна твоя помощь. У нас корпоратив, и начальник поставил условие, чтобы все сотрудники были парами. Он просто помешан на семейных ценностях, и у него бывают странные требования. А мне сейчас не до отношений. Сходишь со мной? От тебя потребуется только присутствие.
— Не знаю, что там у меня с графиком, — неуверенно начала я. Идти не хотелось. Отказывать Паше было неудобно. — Я посмотрю. Если что, попробую подмениться.
Но судьба решила подыграть Паше, не оставив мне причин для отказа, кроме единственной — нежелания идти. Озвучить её мне мешала совесть. Поэтому пришлось потратить свободный день на поход по магазинам в поисках вечернего наряда. К выбору платья я отнеслась без энтузиазма, а Паша явно не рассчитывал, что этим придётся заниматься ему. Я всего лишь кивала, когда Паша мне показывал очередную приглянувшуюся ему вещь, и покорно примеряла её. Наконец мы остановились на обманчиво скромном чёрном велюровом платье, подчёркивающем тонкую талию, облегающем бедра и имеющем ровно такую длину, чтобы не скрывать стройные ноги и в то же время не выглядеть провокационным.
Для корпоратива компания, где работал Паша, арендовала ресторан, довольно респектабельный по меркам города, а по Гальцевским меркам — дворец, не меньше. Обстановка с претензией на роскошь, вышколенные официанты и живая музыка, как ни странно, не подействовали на меня пугающе, я чувствовала себя свободно, будто раньше бывала в подобных местах. Единственное, что меня смущало, незнакомые люди. Я слегка замялась на входе в зал, и Паша взял меня за руку, ведя за собой. Этот жест получился таким естественным, что я не возмутилась даже внутренне. Мы добрались с небольшим опозданием, в разгар апробации лёгких закусок и аперитива. Паша подвёл меня к одному из столиков, расположенному так, что, сидя за ним, можно было прекрасно обозревать как сцену, так и танцпол. Оказалось, что он был лучшим не только по моему мнению, иначе его не предложили бы руководству компании. Я нервно сглотнула, когда Паша представил мне генерального директора, заместителя генерального и главного бухгалтера. Я приветливо улыбалась, а в голове отчаянно билась мысль: с какой радости мы будем делить один стол? Вскоре она сменилась другой: почему Паша так панибратски общается с начальством? И эта мысль тоже упорхнула удивлённой птицей, уступив место третьей: почему главный бухгалтер смотрит на меня с таким интересом?
— Марина, вы плохо влияете на Павла, он обычно до чёртиков пунктуальный, — попытался разрядить атмосферу директор.
— Руслан Борисович, ну разве вы не знаете девушек? Чем большее впечатление они хотят произвести, тем больше времени уделяют внешности, даже если красивы от природы.
Ирма, так звали бухгалтера, видимо, была мастером двусмысленных фраз. К сожалению, её игру подхватил заместитель генерального, Влад Сергеевич:
— Вы, наверное, хотели сразить нас наповал? — он обезоруживающе улыбнулся.
— Я просто долго думала, — я закусила губу.
— Какое платье надеть? — веселилась Ирма.
— Нет. Я не хотела никуда ехать, но Паша сказал, что всех, кто придёт без пары, директор уволит. Кому бы понравилось стать причиной увольнения? А как так вышло, что за этим столиком мы единственная пара? Или я ошибаюсь?
Меня слегка царапнула совесть, но я её быстро успокоила, напомнив себе, что пока на меня нападали Пашины коллеги, он молчал и улыбался.
