— Давай закончим и где-нибудь позавтракаем.
Милли отступила назад, покачала головой.
— Нет, Дез. Мне уже пора собираться на работу.
— Ну, полно, у тебя еще много времени, не опоздаешь. — Он почти умолял.
— Прости, но я правда, не могу.
Она освободилась и побежала к дому. Дез дождался, когда Милли была уже у порога, и сделал еще одну попытку.
— Тогда пообедай со мной вечером. В качестве твоего тренера я должен следить, чтобы ты правильно питалась.
Губы ее изогнулись в насмешливой улыбке.
— Очень неубедительный предлог.
— Не отказывайся, Милли. Неужели тебе хочется весь вечер провести наедине с грустными мыслями? Пойдем, и забудь об этом, как его там?..
Она рассмеялась.
— Ладно. Только учти, каждый платит за себя. И без романтической обстановки.
— Договорились. Никакой романтичности, пока ты не будешь готова.
Милли склонила голову набок и внимательно посмотрела на него.
— Ты еще надеешься, Дез?
— Считай меня оптимистом!
— Это только обед…
— Знаю. Просто обед. Я заеду за тобой в половине седьмого.
Дез бежал к своему дому, и в сердце его расцветала та же весна, что царила вокруг. Он был невероятно, потрясающе, фантастически счастлив. Он, Дез Мейер, влюблен, первый раз в жизни по-настоящему влюблен!
— Подожди, Милли, что-то я тебя не пойму. Сначала ты говоришь, что не хочешь ни с кем встречаться, пока не окончишь свою школу, а теперь заявляешь, что сегодня вечером он приглашает тебя на обед.
В «Букс энд Брукс» было обычное утреннее затишье, и подруги имели возможность поделиться тем, что с ними произошло за то время, что они не виделись. Странно, думала Милли, почему это книголюбы не спешат посещать магазин именно в утренние часы, когда здесь так тихо, чисто и приятно…
— Я уже говорила, Люси, он не приглашает меня на обед, мы просто идем вместе поесть.
— Не вижу никакой разницы. Объясни, Милли, что между вами происходит.
Та отвернулась, сделав вид, будто заинтересовалась проезжающей мимо машиной, и небрежно бросила:
— Ничего не происходит.
— А почему? — Люси изогнулась, стараясь заглянуть подруге в лицо. — Я не понимаю, почему ты сначала проводишь с парнем фантастическую ночь, о которой только может мечтать женщина, а потом строишь из себя недотрогу, словно мама накажет тебя, если ты будешь целоваться с мальчиками?
Ох! Когда Люси так говорила, Милли самой себе начинала казаться ненормальной.
— Люси, милая, ну как ты не поймешь, в этом-то вся и проблема. Мы начали неправильно, как-то шиворот-навыворот.
— Ну да, некоторым образом. Но я полагала, что ты отказалась от имиджа скромной добропорядочности. Что случилось с твоей новой отчаянной половиной?
— Похоже, она зашла слишком далеко на незнакомую территорию и перепугалась собственной смелости…
Люси внимательно посмотрела на подругу.
— Что-то мне подсказывает, ты еще не все рассказала.
— Ох, Люси, тебе бы следователем работать! Ты сделала бы карьеру, вытягивая у подозреваемых признания в их самых сокровенных тайнах.
— Только не говори мне, что ты решила бросить эту работу. Тебе нужно место, где ты можешь встречаться с людьми.
— Не знаю. Я чувствую, что запуталась, — прошептала Милли.
— Запуталась? В чем?
— Да во всем, во всей своей жизни. Крис посетил меня вчера утром. Заявился домой, и прямо с порога предложил выйти за него замуж.
— О Боже! — Люси чуть не уронила чашку, которую старательно вытирала полотенцем. — У него удивительная способность все делать не вовремя. Надеюсь, ты отправила его куда подальше.
— Да, более или менее. — Милли взяла со стойки пачку орехового печенья, надорвала обертку, сунула одно в рот, второе протянула подруге. — Но его появление напомнило мне, как услужливо, подобострастно я вела себя с ним. Будто меня загипнотизировали…
В зале пронзительно зазвенел телефон, прервав их разговор. Милли подбежала и сняла трубку.
— «Букс энд Брукс». Чем могу, быть вам полезна?
— Милли, это я, мама.
Милли тяжело вздохнула.
— Доброе утро, мам. Что-нибудь случилось?
Боже, только бы не сказала, что Крис снова звонил ей…
— Ты знаешь, что Джуди Ангер выходит замуж?
— Я даже не знаю, кто такая Джуди Ангер, — ответила Милли.
— Не может быть, чтобы ты не помнила Джуди. Хорошенькая такая девчушка, которая жила через два дома от нас на Норт-стрит.
— Мама, мне было тогда восемь лет!
— Я продолжаю приятельствовать с ее родителями, и они сообщили мне эту чудесную новость.
— Я рада за нее.
— Вот видишь, другие женщины в твоем возрасте тоже считают, что брак — это замечательно. Нам надо только найти тебе правильного кавалера, и ты изменишь свое отношение к замужеству.
Милли застонала.
— Мама, я тебя умоляю, не начинай все сначала!
— Моя дорогая, я ведь думаю только о тебе. Поверь мне, это лучшее время в жизни женщины — когда она уже невеста, но еще не жена.
Кому же и верить, как не тебе? У тебя такой опыт в этом деле, подумала Милли, но придержала язычок.
— Я ценю твою заботу, мама, но у меня правда, все в порядке. В полном порядке.
— Я не говорю, — продолжала миссис Леру, будто не слыша слов дочери, — что ты должна вешаться на шею первому встречному. Однако тебе не повредит больше бывать на людях, знакомиться с мужчинами…
Ну, уж нет, у нее хватает проблем и с теми мужчинами, с которыми она уже знакома. С нее вполне достаточно…
— Я не говорила тебе еще, мама, что снова занялась водными лыжами? И записалась на участие в Весеннем фестивале на Мерри-Айленде?
— О, моя дорогая… — Явное разочарование прозвучало в голосе миссис Леру. — Думаешь, это благоразумно? У тебя разовьются сверх меры бедренные мышцы, а это так неженственно, так непривлекательно. Конечно, это лучше, чем горный велосипед, но тоже… Если тебе непременно надо заниматься спортом, почему бы не выбрать теннис? Там девушки носят такие сексуальные короткие белые юбочки!
— Мама, мне нравятся лыжи. И я делаю это для себя, а не для мужчин.
— Продолжай в том же духе и закончишь жизнь одинокой старухой. А у меня не будет внуков…
— Тебе пора завести собаку. Что-нибудь вроде пуделя, веселое и забавное. Прости, я должна идти, в магазине полно народа.
Милли положила трубку на рычаг и обессилено опустилась на табурет около кофейной стойки.
— Почему ты не расскажешь ей про Деза? — спросила Люси. — Она бы перестала тебя изводить.
— Нет, что ты, слишком все ненадежно между нами.
