Тэсс выгибалась навстречу сладостным прикосновениям. С ее губ срывались стоны, которые перешли в крик, когда между ними не осталось никаких препятствий. Движения, сначала плавные и нежные, перешли в танец огня. Влюбленные горели, отдавая друг другу все то, что копилось долгие годы, теряя контроль и не думая о завтрашнем дне. Ведь завтра будет только завтра.
А сейчас я могу тебя целовать. И ты отвечаешь мне с неменьшей страстью. Будь со мной сегодня. Будь со мной. Пусть рушится все вокруг, но мы с тобой счастливы! И никто тебя не отнимет…
Тэсс не знала, где она находится. Как сквозь сон она видела, как неистовствуют ее руки и губы. Она и не подозревала, что способна получать такое удовольствие от занятий любовью. Что ее тело будет отзываться на каждое движение Грегори. Что она сама будет не уставать ласкать его. Что они покроются испариной и будут так близко. Что она будет сходить с ума, вдыхая его запах. Что… О боже! Что наслаждение способно вознести ее на небеса и не отпускать… Долго, долго….
Тэсс вздрагивала от пережитых ощущений. Она лежала на спине, Грегори склонился над ней и смотрел в глаза, еще темные от страсти. Заглянул в самое сердце. Глубоко-глубоко. Потом прижал к себе, и они не заметили, как оба заснули.
Самым приятным в пробуждении было то, что сразу на память пришли события вчерашней ночи. Тэсс лукаво улыбнулась Грегори. Потом встала и прошлась по комнате. Шаги были очень легкими и пружинистыми. Она почти летала не только мысленно, но и физически! Грегори откровенно любовался ее грацией и гибкостью. А Тэсс подошла к зеркалу и попыталась руками привести волосы в порядок. Отчасти ей это удалось. Она вернулась к кровати и присела на край, обняв руками колонну, поддерживающую балдахин.
– С добрым утром!
– С добрым утром. Как спалось?
– Замечательно. Думаю, тебе тоже?
– Да. Несомненно.
– Иди сюда. Поцелуй меня, пожалуйста.
– Да. – Тэсс упала на кровать, прямо в руки Грегори.
И снова он долго целовал свое потерянное и вновь обретенное сокровище. Завтрак все откладывался и откладывался.
Но влюбленным не было никакого дела до того, что творилось вокруг.
Потом, к вечеру, они все-таки дошли до кухни. На следующий день Тэсс проведала лошадей. Погуляла по окрестностям. Поболтала с Мэри.
Она была счастлива.
Джон безрезультатно пытался дозвониться до Тэсс вот уже третий день. Сотовый отключен. По номеру «Белой долины» на его звонки отвечала какая-то солидная леди и сообщала неизменно, что «мисс Тереза в данный момент не может подойти к телефону». Опять этот кошмар, опять у Тэсс депрессия…
Что с ней стряслось? Зачем она снова сорвалась с места и поехала в эту глушь, которую так недавно ненавидела? Я никогда не пойму, почему она поступает так или иначе, ни-ког-да!
Джон пытался больше работать, но мысли его все время возвращались к Тэсс: как она там? Плачет, наверное… Дуреха. Еле дождавшись выходных, Джон собрал вещи и поехал возвращать беглянку.
Надо показать ее врачам. Определенно. А не то совсем крыша съедет. А может, остаться с ней на ферме хотя бы до завтра? Погуляем на свежем воздухе…
В общем, всю дорогу до «Белой долины» Джон был занят изобретением планов по развлечению своей ненормальной невесты. Благо, дорога была длинной, так что даже в условиях отсутствия цивилизации (театров, кино, баров, дискотек) вблизи «Белой долины» Джон сумел придумать целую программу. Иногда, правда, ему надоедало заниматься такими интеллектуальными извращениями и он просто досадовал и грозился про себя запереть Тэсс в клинику. Нервишки поправить.
Выехал Джон очень рано утром, так что после обеда уже подъехал к старому дому. Позвонил. Тишина. Потом дверь распахнулась и – о чудо! – Джон увидел Тэсс. Она была прекрасна, как никогда. Живой блеск в глазах, румянец на посвежевшем лице, необыкновенная томная грация во всех движениях.
– Ты? – выдохнула она.
Джон был крайне изумлен, заметив, что она неприятно поражена его появлением: глаза широко распахнулись, лицо слегка побледнело. Если бы Джон был внимательнее, он заметил бы, как задрожали и нервно сцепились тонкие пальцы.
Ох, рано или поздно это должно было произойти… Не следовало так оставлять его, исчезать, не говоря ни слова! Бедный Джон. Но какое же счастье, что Грегори нет дома!
– Привет, малышка! Ты как? Неужели не рада меня видеть?
Я скажу. Так надо.
Тэсс сделала над собой усилие (все же это страшно – причинить боль человеку) и покачала головой.
Джон стоял как громом пораженный.
– Мы слишком разные, Джон. Я не хочу делить с тобой жизнь, – медленно проговорила Тэсс. Сглотнула и продолжила: – Мне жаль обижать тебя, Джон. Ты хороший парень. Но…
В этот момент раздался громогласный голос Мэри:
– Мисс Тереза! – Экономка показалась за спиной у Тэсс. Увидев Джона, она, очевидно, испытала такие эмоции, которые не сулили ничего хорошего молодому человеку. Видно было, как она, сдерживая свой пыл, старается не навешать ему тумаков. – Мисс Тереза, у вас там что-то на плите кипит! – сакраментальным тоном произнесла Мэри и буквально втащила Тэсс в дом. Никому не отдам! А то Грегори приедет – что ему тогда скажу?! Жених, жених…
Тэсс медленно поднялась наверх. Она тихо плакала. Знать, что ни за что обидел человека, не самое легкое переживание.
Джон постоял еще несколько мгновений, пытаясь оправиться от потрясения, а потом бросился к машине. Он так резко надавил на педаль газа, что машина издала что-то вроде обиженного визга и гравий несколькими тяжелыми брызгами вылетел из-под колес.
Да что ты о себе понимаешь, дорогая? – вертелось у него в голове. Обида и злоба душили его, не давали думать спокойно, не давали расслабиться и отвлечься. Жгучая досада, переходящая в гнев, расползалась в груди Джона.
Значит, так? Ты все уже решила, Тэсс Гринхилл? Хочешь остаться в своей «Белой долине»? Черт бы подрал ее, тебя и эту проклятую дорогу!
Джон прибавил к свому гневному монологу еще длинное крепкое ругательство. Нельзя сказать, чтобы он очень уж злоупотреблял такими вещами, но это была самая непосредственная реакция на встречу с достопамятной выбоиной на повороте к «Белой долине». То есть в данном случае – на повороте на Лидс. Джон был так поглощен своими гневными мыслями, что на этот раз совсем забыл про нее. Хорошо еще, что его «форд» куда лучше машины Тэсс. Прыжок закончился вполне благополучно. Подумаешь, тряхнуло. Правда, Джону в его взвинченном состоянии и эта встряска была вовсе ни к чему. И так все нервы напряжены до предела.
