— Кажется, теперь понимаю, — задумчиво ответил тот, не отводя взгляда. — Но ведь ты сам принял решение оставить Флавию… Так за что же ты ей мстишь теперь?
— За то, что она посмела влюбиться в другого, — не задумываясь, ответил Анджело. — За то, что посмела пренебречь… Предпочесть мне какого-то танцора… Ведь обычно я пренебрегаю женщинами, но не они мною, — высокомерным тоном добавил он.
— Видимо, ты считаешь, что они не осмеливаются сделать это из-за твоей смазливой внешности? — со сдержанной иронией предположил Руджеро, окинув его пристальным взглядом.
— А тебя это удивляет? — спокойно поинтересовался Анджело.
Руджеро утвердительно кивнул в ответ.
— Да, и очень сильно, — негромко проговорил он, продолжая изучать своего собеседника пристальным взглядом. — Думаю, это от того, что ни одна из них до сих пор не сумела разглядеть твой истинный облик… Ни одна, кроме Флавии…
— И она бы не сумела, если бы не тот доминиканец, — насмешливо улыбнувшись, заверил его Анджело.
— И я благодарен ему за это, — искренне проговорил Руджеро. — Ведь он сумел доказать Флавии, что ее любовь к тебе была всего лишь досадным недоразумением… Что такие, как ты, не заслуживают ее любви… Да и вообще ничьей…
— И давно ли тебя стали посещать такие праведные мысли? — с едкой иронией поинтересовался в ответ Анджело. — Уж не с тех ли пор, когда Флавия застукала тебя в кафе с любовницей?
Руджеро развел руками.
— Да, ты верно подметил, праведником я не был, — безмятежно улыбнувшись, сказал он. — Но женщины, с которыми меня связывали близкие отношения, никогда не становились пленницами моей самовлюбленности и гордыни…
— Ну что ж, очень благородно, — смерив Руджеро насмешливым взглядом, негромко проговорил Анджело. — Только не думай, что твое благородство произведет на Флавию столь сильное впечатление, что она поверит твоему рассказу о моем подлом поступке, — с наигранной учтивостью продолжил он. — Ведь стоило мне разыграть перед нею всего лишь небольшой, не отличающийся оригинальностью спектакль, как она тут же позабыла все свои прошлые обиды и теперь покорно ждет меня возле машины, словно собачонка… Можешь сам в этом убедиться, — он небрежно кивнул в сторону окна.
Руджеро, недоверчиво покосившись на своего собеседника, медленно приблизился к окну и, окинув улицу взглядом, увидел прохаживающуюся возле такси Флавию.
— Ну что, теперь ты понял, кому из нас она поверит, когда мы расскажем ей эту историю, но только каждый на свой лад? — поинтересовался Анджело, со злорадным удовлетворением наблюдая за тем, как меняется выражение его лица.
Руджеро ничего не ответил, продолжая смотреть в окно.
— Забудь о нашем соглашении, — бросил напоследок Анджело, направившись к выходу. — Я и сам справлюсь с этой наивной дурочкой… Можешь не сомневаться, ее табачная лавка очень скоро будет принадлежать уже вовсе не ей… Ведь, если ты в ближайшие же дни не прекратишь свои поставки, я расскажу ей о причине твоих грабительских требований, и она сама откажется от сотрудничества с тобой, можешь быть уверен… А что касается других поставщиков, то я постараюсь сделать так, чтобы переговоры с ними она доверила именно мне… Ну а дальше, как ты сам понимаешь, судьба ее лавчонки уже полностью будет в моих руках, которые разорят ее быстро и умело… И вот тогда все помыслы Флавии о темнокожем танцоре сменятся другими, более приземленными… Ей уже будет не до романтических встреч и танцев латино, готов в этом поклясться… Она будет увлечена лишь раздумьями о хлебе насущном, потому что никого, кто смог бы ей помочь, в тот момент рядом не окажется… Неплохая месть за пренебрежительное отношение к былой любви, верно? — хищно оскалившись, поинтересовался он и скрылся за дверью.
Руджеро остался стоять у окна, дожидаясь, пока он выйдет из здания. Через несколько минут он увидел, как Анджело, быстро перебежав через улицу, приблизился к Флавии и нежно обнял ее за плечи. Она же, даже не попытавшись отстраниться от его объятий, принялась что-то взволнованно объяснять ему, показывая вытянутой ладонью в сторону его окон. Анджело, добродушно рассмеявшись в ответ, что-то проговорил ей на ухо, успокаивающе погладив по волосам, и они вместе сели на заднее сиденье поджидавшего их такси. Некоторое время Руджеро провожал взглядом удаляющийся автомобиль, затем, достав из кармана пиджака пачку сигарет, закурил, несколько раз нервно чиркнув зажигалкой, и, приблизившись к стеллажу, принялся задумчиво разглядывать висевшую рядом с ним картину.
— Вот, синьора Бентини, ваша неизменная «Донья Изабелла», — учтиво проговорила Мирелла, положив на прилавок пачку сигарет. — Должна заметить, что ваши вкусы отличаются завидным постоянством… — Эта марка того заслуживает, — улыбнулась в ответ пожилая женщина и, радостно поприветствовав только что появившуюся в лавке Флавию, направилась к выходу.
— Между прочим, у нас осталось всего несколько таких пачек, — осторожно сообщила Мирелла, как только постоянная покупательница вышла на улицу.
— Прекрасно. Прибереги их для меня, — невозмутимо откликнулась Флавия.
— Для тебя? — удивленно переспросила Мирелла. — Вот это новость… Никогда не представляла тебя в роли курильщицы…
— Уверена, что ты не представляла меня и в других ролях, — невесело улыбнувшись, заметила Флавия.
— Например, роли танцовщицы, — невинным тоном предположила Мирелла. — Кстати, хотела у тебя спросить, легко ли было беззаботно порхать в танце, если прежде ты никогда этого не делала?
Флавия задумчиво пожала плечами.
— Вообще-то я посетила слишком мало занятий, чтобы всерьез рассуждать о танцах… Но думаю, что быть беззаботной ничуть не легче, чем быть озадаченной множеством свалившихся в одночасье проблем…
Мирелла немного помолчала, окинув свою подругу внимательным взглядом.
— Может быть, как раз в танце эти проблемы решатся гораздо быстрее… — наконец предположила она вслух и, заметив недоумение на лице Флавии, объяснила, подбирая слова: — В нашем городе ведь тоже есть танцевальный клуб… Возможно, не такой замечательный, как в Санто-Доминго… Но кое-чему в нем тоже можно научиться… Особенно с таким партнером, как Анджело… — многозначительным тоном добавила она.
Флавия удивленно вскинула брови.
— На что ты намекаешь? — подозрительно покосившись на свою собеседницу, поинтересовалась она.
— А ты не понимаешь? — с мягким упреком откликнулась Мирелла. — Он ведь всегда тебе нравился, разве я не права?
Флавия сокрушенно покачала головой.
