что Мадрид подходит для этого гораздо больше. Пентхаус был достаточно большим, чтобы принять его сестру и весь клан Торрес, а также находился недалеко от площади Пуэрта-дель-Соль — лучшего места Испании для празднования Нового года.
Увидев, что Эмили и Габи заняты на кухне, он решил, что пора проверить свой последний праздничный секрет, и повернулся, чтобы уйти, но получил по лицу веточкой омелы. Разве они не знают, что это растение ядовито? Судя по всему, его хихикающую младшую сестру это мало заботило.
Он огляделся. То, что когда-то было современным и технологически совершенным жильем из хрома на вершине одного из самых эксклюзивных небоскребов Мадрида, благодаря творческим талантам его жены стало похоже на грот Санты.
В их дом пришла новогодняя атмосфера. Красные бархатные банты, зеленая и золотая мишура и покрытые инеем стеклянные игрушки свисали со всех возможных крючков, углов и щелей. Дорогущая сосна касалась вершиной невероятно высокого потолка в гостиной, почти не оставляя места для маленького серебряного кота, которого Эмили выбрала вместо ангела для украшения.
Под широкими ветвями норвежской сосны лежали горы подарков. Некоторые предназначались для Санти, Марианы и их прекрасных детей Сары и Оскара, которые должны были приехать через час. Некоторые предназначались для Габи и ее будущего ребенка, поскольку Хавьеру пришлось пообещать, что он будет уважать ее выбор и не станет вмешиваться.
Многие подарки были предназначены для его жены — от него, от его сестры и даже от кошки, для которой тоже было несколько подарков под сосной.
Прежде ему было почти наплевать на праздники — воспоминания о прошлом поведении его матери все усложняли. Но три недели назад они с Эмили еще немного поговорили о ее матери и Стивене. Хавьер спросил, не хочет ли она пригласить их в Испанию, но Эмили объяснила, что ее мать и отчим отправляются в рождественский круиз, как поступили однажды, оставив ее одну. Хавьер понимал, что она по-прежнему на них обижена. Он пообещал ей, что она больше никогда не станет проводить Рождество в одиночестве, а их первое празднование вместе будет лучшим. Вот почему он пробрался в свой офис, чтобы придумать для нее подарок-сюрприз. Такой, который, как он был уверен, затмит любой другой подарок.
Хавьер что-то задумал — Эмили просто знала об этом. Габи одарила ее улыбкой, словно говоря, что она подозревает то же самое.
— Я думаю, он пытается превзойти тебя, — насмешливо прошептала она.
— Пусть попробует, — ухмыльнулась Эмили, уверенная, что ее мужу не превзойти ее в рождественских подарках.
Она положила ветчину, чоризо, морсилью и манчего на большое блюдо. Омары, креветки и крабы составляли основное блюдо, но Эмили уставилась на сладкую нугу под названием туррон, которую теперь хотела постоянно. Она еще раз с тоской взглянула на туррон и нахмурилась. Прежде чем сестра Хавьера успела все понять, Эмили извинилась перед ней и отправилась на поиски мужа.
Двигаясь как можно тише, она повернула ручку на двери его офиса и заглянула в маленькую щель, осознав свою ошибку в тот момент, когда Сатана мяукнула, протиснулась в дверь и бросилась к своей любимой хозяйке.
Удивленный, Хавьер повернулся, быстро прикрывая полузавернутый подарок на столе.
— Что ты здесь делаешь? — сказал он. — Я думал, Габи помогает тебе на кухне.
— Да, — ответила Эмили, глядя на красивого мужчину.
При виде его у нее всегда перехватывало дыхание. Желание, которое она прочла в его глазах, мгновенно вызвало у нее ответное чувство.
Она развернула его лицом к себе в кресле и, к его большому удивлению и радости, уселась на него верхом.
— Дорогая, у нас нет времени, — пожаловался он, разрываясь между приличием и желанием.
— Правда, муженек? Ты настолько талантлив, но у тебя не хватает времени? — поддразнила она своего мужа, чувствуя его возбуждение.
Он запустил пальцы в светлые волосы на затылке Эмили и осторожно потянул ее голову назад, чтобы насладиться ее губами. Она застонала, не обращая внимания на помаду, которую наносила так тщательно.
Туррон был не единственной ее неутолимой страстью за последние два месяца.
Слишком рано прервав поцелуй, Хавьер мягко откинулся в кресле и испытующе посмотрел на нее. Он прищурился. Ему не требовалось много времени, чтобы понять, в чем дело.
— Дорогая, что ты пытаешься скрыть от меня на этот раз? — спросил он и смутился.
Она с облегчением увидела, что он не обиделся, потому что знал: между ними больше не было лжи, а только радость, счастье и надежда на будущее.
— Только одно, — мягко произнесла она, взяв за руку и положив на свой живот, где находился самый драгоценный из всех рождественских подарков.
Хавьер так сильно округлил глаза, что Эмили не могла не рассмеяться.
— Нет! — сказал он, словно боялся ошибиться,
— Да, — подтвердила она.
— Ты уверена?
— Я уверена, — пообещала она и взвизгнула, когда он поднял ее, встал с кресла и закружил на месте, пока кошка танцевала у его ног.
— Вот и все. Я больше не могу соревноваться с тобой. Ты играешь нечестно, — пожаловался он, целуя ее в губы.
— Нет, — ответила она и большим пальцем стерла помаду с его нижней губы. — Я играю, чтобы выиграть.
Хавьер был в восторге от ее ответа. Когда она спросила, почему, он ответил:
— Если ты выигрываешь, то выигрываем мы оба. И я не хочу по-другому, любовь моя.
Затем приехали Санти, Мариана и их дети. Они прервали очередной поцелуй Хавьера и Эмили, но те были рады их видеть.
Позже тем же вечером Эмили смотрела на людей, сидящих за обеденным столом, и понимала, что это ее семья. Не кровные, а дружеские узы сделали их семью сильной и могущественной, как никогда. При свечах, в окружении рождественского волшебства она взглянула на своего мужа и решила, что сегодня первый из многих предстоящих праздников, которые они не забудут никогда.
