— Удивляюсь, зачем ты вообще приехал домой, — язвительно сказала Лоретта.
Кон отодвинул подушку с оборками и сел на сиденье в оконной нише.
— Десять лет изгнания — долгий срок. Слишком долгий. Я хотел быть отцом Джеймсу.
Лоретта вскинула золотистую бровь:
— А мужем Марианне? Кон покачал головой:
— Никогда. У нас с ней был брак по расчету. У меня родился наследник.
— Она могла иметь иное мнение на этот счет.
— Она потеряла власть надо мной, Лоретта. Я сколотил свое собственное состояние. В любом случае этот разговор бессмыслен. Я не ожидал, что она умрет так скоро, и сожалею, что наша жизнь порознь была причиной ее страданий.
Он резко поднялся, чтобы не выдать себя. Хотя известие о смерти жены и потрясло его, он в то же время был рад. Испытал облегчение, что не придется провести остаток дней в постылом браке, где каждый супруг живет своей жизнью, соблюдая лишь внешние приличия. Это характеризовало его не лучшим образом, но он не считал себя холодным и безжалостным. По крайней мере, с Лореттой он никогда не был таким.
— Тебе наверняка захочется умыться и переодеться до прихода детей. Оставляю тебя одну.
Муж. Супруг. Эти слова ничего для него не значили. В день его свадьбы была только одна женщина, которую он любил, но не она стояла рядом с ним, не она лежала с ним в постели.
В церкви он сразу же увидел Лоретту. Она была такой бледной, что каждая веснушка выделялась, словно грязные брызги на снегу. На ней были ее лучшая соломенная шляпка с приколотыми цветами из сада в Лодж и простое черное платье. Ее маленький брат стоял рядом. Отца не было. Мать, одетая в траурную одежду, старалась не встречаться с ним взглядом.
Но Лоретта смотрела на него. Все ее мысли и чувства были написаны у нее на лице. Тоска. Страх. Покорность судьбе. Душа его истекала кровью. Когда-нибудь как-нибудь он возместит это ей. Наверняка она знает, что он предпочел бы сейчас быть где угодно, только не здесь, у алтаря, в ожидании своей нежеланной невесты.
Он сунул дрожащие руки в карманы и уставился на каменный пол. Он хотел бы, чтобы тот разверзся и поглотил его, унес в какое-нибудь другое измерение, где нет умирающих с голоду арендаторов, павшего скота и сгоревшего урожая. Где Гайленд-Гроув не рушится ему на голову, разбивая его мечты. Его жизнь.
Он почувствовал, как дядя потянул его за рукав, и поднял глаза. Опираясь на руку отца, к нему шла Марианна. Она была одним сплошным пятном голубого и розового. Кон подумал, что ее свадебный наряд стоит, должно быть, столько, сколько он не истратил на свою одежду за дюжину лет. Видит Бог, приготовления в Гайленд-Гроув шли на широкую ногу. Свадебный завтрак обещал быть настоящим триумфом, но Кон не сомневался, что ему кусок в горло не полезет.
Придет ли Лоретта со своей семьей? На прошлой неделе в церкви Марианна пригласила всех. Но дядя Роберт наверняка предупредил Лоретту, что ей лучше не появляться.
Он ничего не мог с собой поделать. Он отвернулся от викария и отыскал Лоретту в небольшой толпе позади него. Она стояла одеревенело, глаза печальные, но сухие. Одно ее слово, и он бы послал к черту весь этот фарс и вновь оказался бы в ее объятиях. Одно лишь слово.
Но она знала о его долге лучше его самого. Ее красивые губы оставались плотно сжатыми почти в улыбке. Кон взглянул на свою жену. Марианна вскинула выщипанную светлую бровь.
— Да, — услышал он свой голос и едва узнал его.
Остальная часть утра прошла как в тумане. Свадебная процессия без задержек прошествовала мимо разрушенной сторожки, по липовой аллее к дому, а радостные деревенские жители осыпали жениха и невесту лепестками. Рукопожатия, угощения, напитки. Винсентов нигде не было видно, и Кон был этому рад.
Время до ночи тянулось слишком медленно и в то же время пролетело слишком быстро.
В темноте, почти в полном отчаянии, ему с горем пополам удалось выполнить свой супружеский долг перед женой.
Жена! Он был не очень опытен, но ожидал, что будет труднее сделать дело. Лоретта в первый раз была такой тугой и даже вскрикнула от боли, несмотря на страсть. Кон помнил Лоретту в ее неоконченном совершенстве. Эта ночь была совсем не похожа на любую из предыдущих.
Его снедало чувство вины. Он принес разочарование Марианне и предал женщину, которую любил…
Лоретта вздрогнула, когда Кон громко захлопнул за собой дверь. Он зол, но и она тоже. По крайней мере, этот фарс через неделю закончится, и она снова станет простой мисс Винсент из Лоуэр-Коновер. Ее ридикюль остался внизу, в холле, а одежду еще не распаковали. Но на туалетном столике были таз с водой и накрахмаленные полотенца, а также щетки для волос и гребни.
Лоретта сняла перчатки и шляпу, протерла лицо и руки смоченным в воде полотенцем, вынула шпильки из волос и принялась расчесываться. Она была слишком взвинчена, чтобы обращать внимание на свою внешность.
Что-то ужасное произошло с Коном, если он решил, что может вот так взять и изменить их жизнь. Хватит и того, что он хитростью вынудил ее стать его любовницей. Правда, следовало признаться, что у нее не было особых жалоб на этот счет. Еще никогда не чувствовала она себя такой лелеемой и защищенной, никогда не была настолько сексуально удовлетворенной. В своих путешествиях Кон многому научился. Но втягивать детей в эти махинации… Вот уж воистину Безумный Маркиз!
Лоретта понимала, что ведет себя неразумно. Она же говорила себе, что сама хотела бы больше участвовать в жизни Беатрикс, и вот теперь Кон предоставляет ей прекрасную возможность… А вдруг Беатрикс отвергнет ее? Она не вынесет, если дочь будет смотреть на нее так, как Джеймс смотрел на Кона в прошлое Рождество. Просто чудо, что Всевышний не поразил мальчика и не напомнил о пятой заповеди.
Лоретта заплела волосы и уложила их аккуратной короной. Стряхнула пыль с платья и спустилась по потертым дубовым ступенькам. Кона нигде не было. Она прошла через холл и заглянула в каждую комнату. Все они были обставлены со вкусом. Мебели не много, но та, что имелась, выглядела добротной и красивой.
Несколько раз свернув не туда, Лоретта наконец отыскала кухню. Помещение было побеленным, но пустым, огонь в огромной черной печи не горел. Лоретта приподняла салфетку на буфете и обнаружила буханку хлеба с уже отрезанными несколькими ломтями. В ящике внизу нашелся нож, и Лоретта тоже отрезала себе кусок. Хлеб был изумительно вкусным, по любимому рецепту Сейди. Ей и невдомек было, как сильно она соскучилась по простой пище, пока вкушала экзотические угощения на Джейн-стрит.
Лоретта жевала корочку, когда услышала смех. Она поспешно отряхнула руки от крошек и приклеила на лицо улыбку.
