– Я не сумасшедший, Китти! Он был здесь! Я снял, чтобы надеть запонки…
– Я вообще женился на Хелен в белой рубашке. Собственно, и без галстука…
– Вспоминай, куда ты выходил…
– Я не выходил! Позвоните в Сарасоту!
– А что, он может быть там?
– Дурак, Шерри волнуется, что девочки опоздают!
– Сам дурак! Я-то ничего не терял, а девочки прилетели еще вчера вечером…
– Прекратите, оба! Как маленькие! Джо, давай еще раз попытаемся вспомнить: ты вышел из душа, надел брюки…
– Сначала трусы…
– Винс, заткнись!
– Я просто пытаюсь восстановить цепочку…
– Он прав, иначе не вспомнить. Значит, трусы, носки и брюки…
– …Ты надел одновременно.
– Ха-ха-ха, очень смешно! Китти, убери его, я его убью…
В этот момент распахиваются двери, и в комнату вплывает Зена Фасо в ошеломляюще экстравагантном наряде. На вытянутых руках она держит то, что все так долго и безуспешно ищут – безупречно сшитый и отглаженный фрак. За Зеной идет, благодушно улыбаясь, сэр Айзек Бломберг, «Изя-солнышко». В комнате на секунду повисает пауза, которая затем взрывается гулом всех голосов сразу:
– Зена, мы чуть голову не сломали…
– А я смотрю, он помятый, на него сел дядя Изя…
– Шерилин могла овдоветь до свадьбы…
– Моя Хелен тоже…
– Уй, как вы тут шумите, можно подумать, конец света! Господи, как хорошо мы с третьей… минуточку… с четвертой женой поженились! Тихо, в мэрии, без всяких свидетелей…
– Изя, солнышко, на твоем месте я бы не афишировала отсутствие свидетелей, равно как и наличие четырех жен…
Тот же самый день. Тот же самый особняк. Комната невесты. Мими Фонтейн, одетая с шиком, присущим только француженкам, с ОЧЕНЬ озабоченным лицом стоит перед невестой и о чем-то размышляет. Счастливая невеста Шерилин Гейнс – нижняя юбка, корсаж, руки подняты вверх, на лице отчаяние. Бетти, Кэролайн и Элли Форд устроились на диванчике. Говорят все одновременно, но слышно одну Мими.
– Нет, это решительно enpossible! Юбка вполне, но рюшечки на бюсте… Русская крестьянка девятнадцатого века!..
– Я вообще не помню, чтобы в каталоге было это платье. И замуж я уже не хочу. Я в туалет хочу…
– Потерпишь. Значит, так, скоростной режим. В принципе, можно было бы и так… Корсет сшит превосходно.
– Священник будет против!
– Ха! Ты же не за священника выходишь, а за Джо! А он будет не против, я тебя уверяю…
– Ой, девочки, я начинаю волноваться. И в туалет тоже хочу…
– Элли, ты-то что волнуешься? У тебя уже была свадьба…
– Я вообще не понимаю, зачем обязательно жениться. Я же люблю Джо, он любит меня, бог наверняка это знает… Кроме того, если я сейчас же не пойду в туалет, то в церковь вы отправитесь без меня!
– Без невесты нельзя, Шерри. Ни одна свадьба в истории человечества не обходилась без невесты.
– Придумала! Драпируем фату у нее на плечах. Оставляем корсет, сверху драпировочка, маленькая фата на голову и много белых цветов.
– По-моему, кто-то совершает ошибку…
– По-моему, кто-то опаздывает на свадьбу…
– Ничего, без нас не начнут. А где, собственно, невеста?
– Вот и я. Боже, как мало надо человеку для счастья! Теперь драпируйте меня. Я готова.
Часом позже абсолютно все собравшиеся у церкви Святого Михаила во главе с замершим Джо Ладлоу в восхищенном молчании наблюдали за тем, как к церкви приближается облако из цветов.
Левкои и лилии, розы и жасмин, померанец и душистый табак – все это благоухало и роняло лепестки на землю и окружающих, а посреди этого облака алело смущенное и прекрасное личико невесты. Джо не мог оторвать от Шерри восхищенного взгляда, а она отвечала ему нежной улыбкой.
Потом вся процессия вошла в церковь, и под древними сводами разнеслись слова простые и мудрые, вечные и юные, слова, сотни лет связывавшие мужчин и женщин нерушимыми и священными узами.
Я беру тебя и клянусь любить тебя в радости и в горе.
В болезни и здравии.
В нищете и богатстве.
В славе и бесчестии.
Во веки вечные и покуда смерть не разлучит нас.
Согласен ли ты, Джозеф, взять эту женщину?..
Согласна ли ты, Шерилин, взять этого мужчину?..
Солнце смеялось, и ангелы пели на небесах, а дети осыпали молодых рисом и хмелем. Плакали и смеялись Бетти и Кэролайн, Китти Шарк молодела на глазах, загадочно улыбалась эбеновая статуэтка, Зена Фасо, и Джо Ладлоу нес на руках белоснежное облако цветов – свою молодую жену.
Винсент Дельгадо обнял за плечи свою жену Хелен и подтолкнул в бок Филипа Форда, отчего тот едва не свалился с крыльца церкви.
– В одном только я не согласен с мамой Китти.
– В чем же, Винсент?
– Брак – довольно приятная штука. Особенно по большой любви.
Солнце одобрительно улыбалось с небес.
