— На все сто, — хмыкнул Регулус.
Поднялся ветер, растрепав Гермионе волосы, зашелестел в кронах, прошёлся по листьям папоротника и головкам заунывников, рассыпавшимся по земле, как звёзды по небу или по мантии чародея — тут как посмотреть. Лепестки закружили в воздухе по широкой дуге. Гермиона с восторгом следила за их танцем. Похоже на снегопад. Лепестки падали, засыпая бородатый мох и брусничного цвета вереск.
Гермиона перевела взор на Регулуса. Он смотрел на неё — разглядывал озадаченно и заинтересованно. Ни один волосок на его голове ветер не потревожил. Ей стало не по себе под взглядом Блэка. Казалось, с каждой секундой она всё больше погружалась в янтарную смолу, которая в огромном количестве блестела на стволах опоясывающих поляну сосен, не могла пошевелиться, вздохнуть.
— Почему ты так пристально смотришь? — прошептала она, смутившись.
— Ты напомнила мне Катриону МакКормак.
— Кого?
— Она охотница, играла в команде «Гордость Портри».
— И чем же я её напомнила?
— У вас похожие причёски, — выдавил Регулус и тотчас сменил тему: — Кстати, МакКормак потрясающе исполняла кручёный запуск бладжера. Благодаря ей я увлёкся квиддичем. А ты в нём не очень хорошо разбираешься, верно?
— С чего ты взял? — насупилась Гермиона.
— Я ошибаюсь?
— Я была на финале Чемпионата мира и… знаю многих игроков.
— Вот как? Назови самых лучших!
— Виктор Крам! А чего стоит удар Оливера Вуда! Можно вспомнить Седрика Диггори, Анджелину Джонсон, Чжоу Чанг… — она задумалась, достоин ли Кормак упоминания в качестве звезды большого спорта.
— Видимо, Чанг выступает за сборную Китая? — то ли всерьёз, то ли иронично поинтересовался Регулус.
Лучше бы сказал спасибо, что она называла реальные имена, хотя могла бы просто брать их из головы.
— Вижу, ты настоящий специалист в этом вопросе, — заключил он, уж больно хитро улыбаясь. — Беру свои слова назад. Для справки: я тоже отлично играл.
Гермиона расслабилась и закатила глаза.
— Как же иначе… Все ловцы говорят одно и то же.
— И со многими ловцами ты знакома лично?
— Важнее, что я знакома с хорошими ловцами! — вздёрнув нос, объявила Гермиона.
Она редко слышала смех Регулуса, но каждый раз испытывала гордость за то, что сумела его развеселить.
Он всё ещё рассеянно улыбался, когда окинул взглядом пространство вокруг пня, согретого её чарами, белые звёздочки заунывников.
— Странные цветы, — произнёс Регулус. — Они становятся прозрачными во время дождя,(1) распускаются по ночам или в непогоду, когда их почти никто не видит, любят холод и пугаются незнакомцев.
— Призрачные фиалки, — сказала Гермиона, вспомнив их второе название, а потом услышала сопение.
— Похоже, Кричер ночью глаз не сомкнул, — произнёс Регулус.
Эльф сидел, прислонившись к старому пню, и дремал.
— Тренировался правильно споласкивать кастрюли, — промолвила Гермиона, подняла салфетку и превратила её в одеяло, чтобы после этого опустить его на спящего домовика.
— Он устал, — покачав головой, проговорил Регулус.
— Думаю, ему не стоит приходить сюда так часто, — заключила Гермиона. — Это неправильно. Ты слышал о зеркале Еиналеж? Если долго в него смотреть, можно потерять связь с реальностью или разочароваться в ней. Так и тут… Кричер стар и впечатлителен…
Регулус нахмурился.
— Я не могу не прийти, когда он зовёт. Забавно, верно? При жизни всё было ровно наоборот. Хочешь сказать, что я вреден для его здоровья?
— Для моего скорее всего тоже, — пробормотала Гермиона себе под нос.
*
Гермиона уговаривала родителей отправиться в «Нору» всем вместе. Уизли были только «за», но мама заверила её, что им с папой хорошо вдвоём, точнее втроём: он, она и Маколей Калкин, который каждый год оборонял родной дом. Конкуренцию ему мог составить только Джон Макклейн, если папа сумеет завладеть пультом. Гермиона заколдовала подарки, чтобы они выскочили из-под ёлки после полуночи, а сама отправилась в «Нору». Когда она аппарировала во двор, снеговик у сарая застучал по ведру на голове, оповещая хозяев о появлении гостьи.
Радость предпраздничных хлопот в доме Уизли смешалась с ощущением, что чего-то не хватало. Кого-то не хватало. Может быть, гнома в балетной пачке вместо звезды на макушке ели… Или зефирного пингвина, который прикидывался солонкой, когда миссис Уизли готовила индейку. Или песни о весёлом гиппогрифе, ведь только Фред мог достоверно изобразить хохот Санты в припеве. Больше никто и не пытался.
Снежные хлопья облепили оконные рамы и ступеньки крыльца «Норы», словно говоря: никуда не ходите, говорите друг с другом за столом, пейте горячий глинтвейн и слушайте рождественские гимны. Глинтвейн в доме Уизли закончился быстро, а румяная индейка только благодаря отталкивающим чарам Молли дотянула до вечера.
Вскоре почти все собравшиеся облачились в новенькие связанные миссис Уизли свитера, и лишь Джинни щеголяла в нарядном платье.
— Мама никак не запомнит, что цвет моей любимой команды оранжевый, — пробурчал Рон, натянув шерстяную ткань на груди. — Зелёный — цвет «Холихедских гарпий»!
— «Пушки Педдл» опять плетутся на последнем месте в лиге, — отправив в рот лакричного червяка, безжалостно припечатала Джинни. — Может, мама пытается намекнуть, что тебе пора сменить объект любви?
— А тебе подарили платье. Уж не намекает ли мама, что кое-кому пора завязывать со спортом и открыть ноги, на которых наконец-то не будет синяков? — съехидничал Рон.
— С чего бы? Женщины играют в квиддич со дня его основания, среди них есть первоклассные игроки! Скажи ему, Гарри!
Гарри, до этой секунды страшно занятый попытками выловить чаинку в чашке, не торопился с ответом.
— О, назовите кого-нибудь, кроме Гвеног Джонс, — подначивал Рон.
— Джинни верно говорит, — вмешалась Гермиона. — Взять хотя бы Джоселинду Уэдкок или Катриону МакКормак. О них написано в книге «Квиддич сквозь века».
Друзья с изумлением повернулись к ней.
— Ты читала «Квиддич сквозь века»? — обомлел Джордж.
— Почему бы и нет? — Гермиона нарочито небрежно пожала плечами, будто прочла книгу не в прошлом месяце, а чуть ли не в младенческом возрасте. — Мне, к слову, как-то сказали, что я похожа на МакКормак, но там не было её колдографии.
— Джинни, у тебя же есть полная коллекция вкладышей из-под шоколадных лягушек с игроками Британской лиги! — подсказал Перси.
— Точно! — сестра благодарно посмотрела на него и взмахнула палочкой. Через минуту в гостиную влетел альбом, обложка которого была щедро заляпана пятнами масла для мётел. Джинни стала быстро переворачивать страницы и с торжествующим видом вытащила вкладыш. — Катриона МакКормак! Была популярна в шестидесятых и начале семидесятых…
— Так она уже старая, — хмыкнул Рон. — Неудивительно, что мы её не знаем.
— …охотница и капитан команды «Гордость Портри». Посмотрите, какая красавица! — Джинни продемонстрировала лицевую сторону карточки. Красивая девушка улыбалась с глянца и махала рукой.
— Она, кстати, потрясающе исполняла кручёный запуск бладжера, — Гермиона задумала окончательно поразить друзей.
— Квоффла.
— Что?
— Квоффла, — великодушно повторил Гарри. — МакКормак была охотницей — значит, исполняла удар квоффла.
Гермиона решила, что при следующей встрече выскажет Регулусу Блэку всё, что думает о нём и его методах проверки её знаний.
Карточка тем временем перешла из рук Рона к Джорджу.
— Глаз не отвести, — сказал тот, присвистнув.
— Не вижу ничего общего с Гермионой, — обронил Рон, но тут же стушевался под убийственным взглядом сестры и стал краснее носа оленя Рудольфа. Гермиона слов Уизли почти не слышала. Она придирчиво изучила изображение охотницы, не находя с ней ни единой общей черты.
Затем Молли вынесла десерт — шоколад, пудинг и карамельные трости.
Гермионе никак не удавалось погрузиться в праздничную суету. Она смеялась, глядя на то, как Перси подманивает молоком имбирных человечков, и хлопала в ладоши, когда письмо Чарли рассыпалось конфетти, но её сердце было не на месте. Она была не на месте. Её где-то ждали, пока она сидела рядом с Роном и слушала о новых шутихах из «Вредилок».
