— Я… — Гермиона медлила, судорожно подыскивая слова. Холод пронзил её изнутри. — Не знаю.
— Спасибо за предложение, — произнёс Регулус, отступив, — но тебе пора отправляться к друзьям. Не хочу, чтобы ты мёрзла в глухом лесу. Возвращайся в тепло.
И как она могла объяснить, что никто и ничто не в силах дать ей тепло, которое она хотела?
*
Гермиона миновала пустую гостиную Гриффиндора и направилась в Большой зал, где, судя по голосам, заканчивали завтрак оставшиеся в школе ученики.
— Вот уж не подозревал, что ты такая соня.
Она обернулась и встретилась взглядом с Гарри.
— А ты как сюда попал?
Он хмыкнул, осторожно заглянув в приоткрытые двери зала.
— Через камин в кабинете директора МакГонагалл. Хочу посмотреть на ёлку, которую поставили в этом году. Профессор Флитвик никогда не скупился на зачарованные украшения.
Гермиона скептично поджала губы.
— Я заметил, что вчера ты была сама не своя и мыслями витала где-то далеко.
— Рон тоже заметил?
— Заметил наверняка.
— Ты здесь, а где же он?
— Переживает, что ты обиделась на него из-за вчерашнего.
Гермиона прокрутила в уме события минувшего вечера, пытаясь припомнить возможные поводы для обиды.
— Но ты же не поэтому ушла? — допытывался Гарри.
Они забрели в свободную от посторонних ушей галерею, машинально кивая изображённым на портретах волшебникам.
— У меня были важные дела, я провожу… эксперимент.
Гарри прокашлялся и деловым тоном спросил:
— Надеюсь, этот эксперимент не противоречит нормам магического права?
— Что я слышу, Гарри Поттер?! — воскликнула Гермиона, шутливо шлёпнув его по плечу.
Он засмеялся, уворачиваясь от новых ударов. Когда они оба уселись на подоконник, Гермиона провела пальцем по запотевшему стеклу, оставив на нём вертикальную прямую линию.
— Знаешь, почему я не вернулся в Хогвартс? — пробормотал Гарри. — Потому что понял: ничего уже не будет, как прежде, а мне хочется запомнить Хогвартс таким, как в тот день, когда я впервые его увидел из лодки. Понимаешь?
Конечно, она понимала. Ещё в сентябре, оказавшись в вестибюле замка, Гермиона испугалась, что приехала напрасно. Хогвартс больше не казался ей сказочным местом, что не отыщешь на картах. Магия полутёмных коридоров, шепчущих картин и коварных лестниц не будоражила воображение. Гермиона поймала себя на мысли, что некоторые галереи замка обходит стороной, словно боится наткнуться на груду камней, обрывок мантии, обронённую в ходе битвы палочку. Однако волшебство заиграло яркими красками, когда она встретила Регулуса Блэка. Ей снова захотелось создавать чары и зелья, соревноваться в баллах… В ней тоже проснулась жизнь.
— Это как любимый мультфильм из детства… — добавил Гарри, расценив её молчание по-своему. — Сейчас я не стану пересматривать старые серии «Скуби-Ду», потому что боюсь разочароваться.
Он издал смешок и тут же сразил её новым вопросом в лоб:
— Ты же не сразу отправилась в Хогвартс?
— Только не говори, что следил за мной с помощью Карты Мародёров!
— Ну-у, я мог бы, будь она в рабочем состоянии. Карта вроде как… сломалась.
— Неужели чары выдохлись?
Гарри привычным жестом взлохматил волосы на затылке.
— Вряд ли дело в них. Я не открывал её несколько месяцев. Сейчас имена на ней стёрты, ничего не движется. Я показал её Биллу, и он посоветовал воздействовать на Карту магическими средствами вроде слюны дракона или крови единорога. Они усиливают свойства волшебных предметов. Первое не помогло, а второе не так легко достать. Хочу спросить у Хагрида, может быть, у него найдётся.
— Это странно. Карта никогда не подводила.
— Слизнорт мне как-то рассказывал о волшебстве, которое закончилось в день смерти человека, его сотворившего. И вспомни, сколько на Гриммо было барахла, которое ни черта не работало и вообще старалось нас прибить. Мне кажется, я знаю, почему Карта перестала работать и когда это произошло. Второго мая — в день гибели Ремуса.
Гермиона замолчала, обдумывая его слова.
— Я видел его в лесу, — поделился Гарри.
— В лесу?
— Да, ночью, когда отправился к Риддлу. Я никому не рассказывал о том, что произошло, никому, кроме портрета Дамблдора. Помнишь снитч, который директор оставил мне согласно завещанию?
— Я думала, ты потерял его ещё в Малфой-мэноре.
— Нет, он был у меня в тот день, и он открылся.
Гермиона ахнула, а Гарри нарисовал на стекле новые линии. Получился треугольник, разделённый пополам.
— А внутри оказался камень, чёрный и гладкий. Ты уже догадалась? — Гарри вписал в получившуюся фигуру круг и потёр замёрзший палец. — На нём был символ, как в твоей книге сказок. Я взял камень… а потом появились они… родители, Сириус и Ремус. Я встретил маму. Она говорила со мной.
— Гарри…
— Они были рядом до конца.
— А камень? — шёпотом спросила Гермиона, заранее зная ответ.
— А камень я бросил в лесу, оставил в траве. И вот ещё что, Гермиона… — Гарри внимательно посмотрел на неё. — Кричер трудится на кухне замка, но иногда появляется на Гриммо.
Её сердце ёкнуло. Пульс участился, а мир, казалось, пошатнулся под ногами.
— Он жаловался на тебя, — сказал Гарри, дёрнув уголком губ в намёке на улыбку. — Ты отнимаешь у него внимание Блэка. Так вот, я, ответственный хозяин, должен что-то предпринять, чтобы мой эльф не чувствовал себя обделённым.
— Ты используешь слизеринские приёмчики.
— Не зря же Риддл столько просидел у меня в голове, — легкомысленно сказал он и вдруг посерьёзнел: — Ты же помнишь сказку Бидля «О трёх братьях»?
— Слово в слово, — быстро вытерев глаза тыльной стороной ладони, откликнулась Гермиона.
— Не ходи больше в лес. Не ходи… к нему. Там акромантулы, кентавры и… вообще страшно.
Он был прав. Страшная сила поджидала Гермиону в лесу, такая страшная, что её изучали в Отделе Тайн за запертой дверью.
Гермиона кивнула и сморгнула слёзы, бросив взгляд на оконное стекло. Знак Даров Смерти исчез — морозный узор скрыл его целиком.
*
Харперу откусила палец проснувшаяся после зимней спячки герань, и мадам Помфри выращивала ему новый. Эта история стала самой громкой в школе за несколько месяцев. Все готовились к экзаменам. В Хогвартс пришла весна. На Гремучей иве появились почки, а в огороде Хагрида показались стрелы лука.
В библиотеке царила тишина. Шелест страниц убаюкивал, но Гермиона не думала спать — штудировала учебник. Громкий хлопок заставил её вздрогнуть.
— Мисс Гермиона, — просипел Кричер, вцепившись в подол мантии.
— Что случилось?
— Хозяин исчез, — всхлипывания эльфа заполнили библиотеку.
— О чём ты говоришь? — дрожащим голосом спросила Гермиона, поднявшись из-за стола. Из-за Гарри он бы не рыдал.
— Кричер звал его всю ночь и весь день, но он не появился.
Регулус говорил, что не может игнорировать зов. Гермиона не навещала его после Рождества, не ходила в лес. Это магия Воскрешающего камня тянула её на поляну, ничего больше. Ничего… Она каждый день напоминала себе об этом. Она обещала Гарри, она…
Гермиона пошатнулась, схватившись за столешницу.
— Сделайте что-нибудь, мисс.
Но что она могла? Магглорождённые волшебницы не возвращают людей к жизни. Ей даже вернуть свежесть цветам Джинни не под силу. И всё же Гермиона побежала в башню Равенкло.
Луна вышла из гостиной и, выслушав Гермиону, сказала:
— Почему бы нам самим не проверить?
Конечно, они проверили и даже заглянули к Розмерте и расспросили её, но ни Роджер, ни мать Луны, ни Регулус в лесу не появились.
Стоял солнечный день, в сыром воздухе блестела паутина. На ветках сверкали капли. Насекомые возились в подлеске. Гермиона шагала по влажной земле в сторону замка, не находя ни одного заунывника на своём пути. Она искала взглядом знакомый силуэт, тень. Бессмысленно — она знала.
Вернувшись в Хогвартс, в спальню девочек, Гермиона застыла посреди комнаты. Она больше не увидит Регулуса Блэка. Что не так? Это правильно. Почему же так больно?
