Джинни почувствовала, как что-то болезненно сжалось в груди от того, во что превратился милый, правильный, добрый мальчик Хантер. И что-то ей подсказывало, что он стал таким из-за разрыва с ней и её внезапного исчезновения. Но это были лишь догадки.
Джинни подняла взгляд на Маркуса. Они остались вдвоём в пустом школьном коридоре. «Вот, значит, как это должно было случиться» — подумала она, усмехаясь про себя своим нелепым фантазиям и страхам, которые мучили её последние несколько дней.
Взгляд Маркуса был непроницаем. Он не выражал ровным счетом ничего. Это пугало и настораживало Джинни, но все эти чувства меркли перед одной насущной мыслью: как же он красив! И совсем не изменился. Джинни боролась с желанием дотронуться кончиками пальцев до его выпирающих острых скул, коснуться мягких губ. Нет, его образ в её голове на протяжении этих долгих месяцев и близко не совпадал с реальностью. Как бы она ни идеализировала Маркуса, пытаясь из памяти по крупицам воссоздать хотя бы очертания его прекрасного лица, — всё было тщетно. Его реальная красота не шла ни в какое сравнение со скудным воображением Джинни.
Они смотрели друг на друга, наверное, несколько минут, не смея проронить ни слова. Наконец, Маркус принял решение нарушить тишину первым:
— Почему ты так поступила со мной? — тихо произнёс он, слегка склонив голову на бок. Его взгляд утратил былое равнодушие, едва заметно сведённые брови и небольшая морщинка между ними выдавали тщательно скрываемые эмоции.
Джинни не знала, куда себя деть от его взгляда. Она чувствовала себя настолько маленькой и беззащитной, что хотелось забиться куда-то в тёмный угол, где её никто не найдёт.
— Прости меня, Маркус, — с трудом выдавила она, силясь не расплакаться. — Если бы я только могла тебе всё объяснить.
— Ты не любишь меня, не так ли? — вдруг спросил он, поджав губы. — И никогда не любила? Значит, я был прав, когда уточнил, не является ли причиной твоего признания отъезд отца? Ты просто искала у меня утешения.
— Не говори так, — с обидой в голосе произнесла Джинни.
— Я думал, между нами что-то большее, чем просто взаимная симпатия. Думал, мы будем вместе всем назло, наплевав на все эти дурацкие социальные ловушки для зависимых от чужого мнения кретинов. Я так хотел этого, Джинни…
— Я тоже этого хотела. Больше всего на свете.
Слова Джинни были пропитаны кристальной искренностью и честностью, глаза начали постепенно наполняться слезами от ощущения полнейшей безысходности: Маркус не верил ей. Он лишь покачал головой, горько и одновременно холодно улыбаясь.
— Знаешь… Мне было дико хреново. Помнишь, я рассказывал тебе про смерть моего друга и про то, что со мной творилось? Так вот, в этот раз было ещё хуже. Но я благодарен тебе, Джинни. Веришь или нет, я настолько упоролся учёбой, чтобы заглушить боль, причинённую твоим исчезновением, что теперь я в числе самых продвинутых учеников школы. Один из пяти.
Джинни округлила глаза от удивления. Вот уж что-что, а Маркус Бейкер, находившийся на грани исключения за отставание по всем предметам, который вдруг выбился в отличники… Это было точно из разряда фантастики.
Сама того не замечая, Джинни улыбалась. Впервые за долгое время улыбалась по-настоящему, искренне радуясь за любимого человека. Это было так странно — радоваться с разбитым сердцем.
Маркус растерялся. Он совсем не ожидал, что Джинни применит одно из своих самых коварных оружий, но в том и дело, что никакой коварности, никакого лицемерия не было. Она сейчас и правда улыбалась сквозь слёзы, просто испытывая радость за Маркуса и его впечатляющие успехи. Она была безумно красива в этот момент, настолько, что постепенно взгляд парня смягчился, а морщинка между бровями разгладилась. Но боль в груди никуда не делась, и не стоит об этом забывать.
Вдруг за его спиной послышались торопливые шаги, переходящие в бег, и перед взором Джинни возникла Саманта, эта вечная заноза в заднице, о которой Джинни никогда не вспоминала. Она вечно околачивалась возле МЭНД, путалась под ногами в самый неудачный момент, за что её по обыкновению быстро сливали, оставляя ни с чем. Джинни прекрасно помнит их последний разговор в кафе, когда девочки от неё отвернулись. Саманта злорадствовала, когда узнала об этом. И разве можно её винить?
— Маркус! — весело крикнула она на ходу, запыхавшись. Он обернулся, а Джинни пыталась спрятаться за него, чтобы оттянуть момент встречи с этой неприятной прилипалой, может, она и вовсе не станет подходить так близко. — Чего не идёшь на урок? Не стоило ждать меня, я сегодня еле встала после этой долбанной вечеринки. Всё-таки я выпила больше тебя, ты проиграл!
Она рассмеялась, и когда подошла к нему, поднялась на носочки и поцеловала в щеку.
Джинни оторопела от всего происходящего. То, что она сейчас наблюдала, не поддавалось никакому объяснению, это был словно дурной сон.
— Оу… Вау, Джинни! Ничего себе, какой приятный сюрприз! — фальшивая улыбка Саманты, как всегда, была отдельно от глаз, в которых зияла бездонная пустота. — Я думала, ты уже не вернёшься после всего, что было.
— Я тоже так думала, — глухо отозвалась Джинни, параллельно занимая свои мысли вопросом, куда сбежать от всего этого досадного вздора.
— Сэм, нам пора в класс, — устало проговорил Маркус, кладя руку ей на спину и разворачивая за собой в противоположном от Джинни направлении.
— Увидимся, — промурлыкала Саманта через плечо, мерзко подмигивая Джинни, которая чувствовала, что если не бросится сейчас в бегство, то просто упадёт посреди коридора и не сможет встать, привлекая ещё больше внимания на следующей перемене.
Задыхаясь от обиды и горечи, Джинни выбежала из школы, ни разу не оглядываясь на это проклятое здание. Это была ужасная идея — вернуться сюда. Будто всё могло по щелчку пальца вернуться на круги своя, какой абсурд!
«Мне плевать, что там хотят мама и папа. Сегодня же вечером я уеду обратно в Бостон».
Комментарий к Параллельная вселенная.
Наверное, уместнее было бы назвать эту часть «Вотэтаповорот!»
