— Кристина! — закричал он. — Почему ты уходишь?
Она дождалась, когда он подошел поближе, и ответила:
— Я устала.
— Ну что за чепуху ты говоришь! — воскликнул Жан. — Там так весело, и ты совсем не устала.
Он попытался обнять ее, но Кристина увернулась.
— Я иду домой, — произнесла она твердым голосом, — а ты возвращайся и продолжай веселиться.
— Э, нет. — Жан покачал головой, потом сделал неожиданный выпад вперед и схватил ее за руку.
Кристина попыталась освободиться, но его хватка была очень крепкой, и у нее ничего не получилось.
— Отпусти меня, — сердито сказала она.
— Ни за что, — ответил Жан, немного покачиваясь. — Ты хочешь от меня убежать. Но я ни за что тебя не отпущу. Потому что ты лучше всех.
Кристина чувствовала на своем лице его дыхание, пропитанное парами алкоголя, и видела его губы, которые пытались приблизиться к ее губам. Ее передернуло от отвращения, и она сделала яростную попытку вырваться из его цепких рук. В ответ на это Жан крепко прижал ее к себе так, что ей стало трудно дышать. Кристина была в отчаянии, она не могла пошевелиться и очень жалела о том, что у нее в кармане не оказалось какого-нибудь колющего или режущего предмета. Она бы тогда показала этому любителю ямайского рома, где раки зимуют…
— Немедленно отпусти меня, а то пожалеешь, — проговорила она сквозь зубы.
Но Жан, казалось, ее не слышал.
— Нам будет очень хорошо вместе, — бормотал он. — Ты мне сразу понравилась, с первого взгляда. Мне все время хотелось тебя поцеловать. И сейчас, наконец…
Кристина отвернулась, и он дотронулся влажными губами до ее щеки. Это стало последней каплей. Она ощутила внутри себя клокочущую ярость, которая придала ей сил. Она впилась зубами в его щеку и одновременно с этим резко согнула колено, направив его вверх. Жан заревел как раненый медведь и разжал руки. Кристина вырвалась и помчалась в сторону дома, не обращая внимания на доносившиеся вопли.
На следующее утро, когда Кристина собиралась на очередное занятие по серфингу, раздался телефонный звонок. Она взяла трубку и услышала голос Жана.
— Кристина, я звоню, чтобы извиниться, — сразу выпалил он.
Она помолчала несколько мгновений, вспоминая вчерашний инцидент, который навсегда отбил у нее охоту общаться с Жаном.
— Хорошо, — пробормотала она, — извинения приняты. Мне пора идти.
И опустила трубку на рычаг. Но не успела она отойти от телефона, как звонок раздался снова.
— Кристина, я хочу сказать, что вел себя как последний осел, и даже хуже, — быстро говорил Жан, видимо боясь, что она снова бросит трубку.
— Ну что ты, это было очень романтично, — язвительно проговорила она. — Просто незабываемая прогулка при полной луне.
— Ты не думай, что я всегда такой, — продолжал оправдываться Жан. — Я вообще никогда… Просто… — Он запутался в своих оправданиях. — Не нужно было пить столько коктейлей. После этого я и смотреть не смогу на этот ямайский ром.
— Правильно, — произнесла Кристина.
— Я понимаю, что ты больше видеть меня не захочешь. Это самая ужасная ошибка в моей жизни. Ты не представляешь, как я сожалею…
— Ладно. — Кристина почувствовала, что ее неприязнь к Жану немного уменьшилась. — Забыли.
— Ты правда не сердишься на меня? — спросил Жан с надеждой.
— Кажется, уже нет, — ответила она. — Но вчера я готова была тебя убить.
— Мне пришлось заклеить щеку пластырем, — похвастался Жан. — По-моему, этот шрам придаст мне мужественности…
— Надеюсь, — пробормотала Кристина. — Ну ладно, мне действительно пора идти.
— Кристина, — воскликнул Жан, — подожди, не клади трубку! — Он сделал глубокий вдох. — Может, попробуем еще раз? Клянусь, что я ни за что…
— Ну нет. Я на тебя уже не злюсь, но встречаться с тобой у меня нет ни малейшего желания, — решительно проговорила Кристина. — Я надеюсь, что в оставшиеся три дня ты не будешь попадаться мне на глаза.
В трубке раздался тяжелый вздох.
— Мне остается только пойти утопиться, — произнес Жан упавшим голосом.
— Не советую, — отозвалась Кристина. — Ну все, пока, я опаздываю.
И она положила трубку.
В последний вечер перед отъездом Мириам позвала Кристину в свою комнату.
— У меня есть для тебя сюрприз, — сказала она.
— Сюрприз? Здорово, — отозвалась Кристина и посмотрела на Мириам с некоторым опасением.
— Что ты смотришь так испуганно? — расхохоталась та.
— Я немного побаиваюсь твоих сюрпризов, — призналась Кристина. — С того самого полета на параплане.
— Тебе что, не понравилось?
— Понравилось. Даже очень. Но потом. А сначала я чуть не умерла от страха. Я была уверена, что у меня сердце остановится. Или выпрыгнет из груди.
— Я видела твою кардиограмму. У тебя сердце, как у быка. В смысле, чрезвычайно здоровое. — Мириам выглядела очень довольной. — Клянусь, что этот сюрприз не таит в себе абсолютно никаких опасностей.
Она жестом фокусника, демонстрирующего очередное чудесное превращение, дернула за край ярко-зеленого платка. Под платком оказалась прямоугольная картонная коробка без надписей или рисунков. Кристина поочередно смотрела то на Мириам, то на коробку.
— Ну, открывай, — нетерпеливо произнесла Мириам.
Кристина приблизилась к коробке и еще раз внимательно ее оглядела. Потом взялась двумя руками за крышку и осторожно приподняла ее. Она увидела разноцветную бумажную стружку, заполнявшую коробку. Синие, красные, желтые и зеленые полоски бумаги, закрученные в спирали, перемешались, как на картине экспрессиониста. Кристина снова оглянулась на Мириам.
— Там что-то спрятано? — нерешительно спросила она.
— Ну конечно! — ответила Мириам.
Кристина погрузила руки в бумажную стружку и нащупала что-то твердое и бархатистое. Она подняла свою находку, попутно очищая ее от стружки. Туфелька… А вот еще одна. Кристина держала в руках темно-синие замшевые туфли на тонких изящных каблучках, расшитые мелкими, переливающимися на солнце стразами.
— Это невозможно! — вырвалось у нее.
— Почему невозможно? — спросила Мириам, довольная произведенным эффектом.
— Я видела их во сне, — прошептала Кристина.
— Что? — не поняла Мириам.
— Я видела их во сне, — повторила Кристина. — Несколько дней назад.
— Эти туфли?
— Да, именно эти, — кивнула Кристина. — Темно-синие. Со стразами. Очень красивые, — добавила она.
— Странно, — задумчиво произнесла Мириам.
— Хотя нет! — воскликнула Кристина. — Это не те туфли. На тех была буква «К». — В ее голосе звучало облегчение.
