Моя выдержка куда-то испарилась и от бойкой девушки не осталось и мокрого места. Зато сыреет в глазах, а это плохо. Шмыгаю носом. — Я так не могу.
—А как ты можешь? — Продолжает плескаться гневом — Пойти и убить нашего ребёнка, да? Счастлива станешь, удовлетворишь своё эго?
Я не знаю что ему ответить. Мне плохо от его слов и от сомнительного предложения. Жить вместе, он серьезно? Нет, конечно мысль не совсем дерьмовая— до поры, до времени. Паша не всегда будет один и в любой момент он может с кем-то снюхатся. Этим человеком может быть и Лена. В жизни всякое бывает. И тогда что? Мы как неугодный элемент должны будем исчезнуть из привычной среды обитания Бушманова?. Слишком большие риски, я не согласна.
—Прости Паш — шепчу, борясь с рвущейся истерикой. — Твоё предложение не актуально.
—Два дня. Я прошу тебя подумать два долбанных дня. Пожалуйста.
—Нечего думать — продолжаю упорно сопротивляется и вздрагиваю от бешенного рыка.
—Да твою же мать, почему ты такая упрямая! Млять, просто нихрена не делай два сраных дня. Это так сложно?
—Не сложно — поджав губы отвечаю. Плакать уже не хочется, зато желание проехать кулаком по его красивой физиономии растёт во мне с маниакальной скоростью. Вот же… гоблин! Раскомандовался!
—Это да?
—Да! — Рявкаю.
—Вот и Отлично! Всё, пошли, домой тебя довезу.
—Не надо никуда меня довозить, я и сама могу.
—Сама ты только тупорылые поступки совершать можешь — бурчит и схватив меня за локоть, тащит в сторону парковки.
Два дня пролетели, как одно мгновение. За это время я ни к чему не пришла. Пашино предложение пугало, но в тоже время терзало сомнениями: а вдруг стоит попробовать? Это ведь мой шанс не делать то, чего как оказалось совсем не хочется. За такой короткий период я успела свыкнуться с моим положением хоть до конца ещё и не осознала как быть дальше. Если отказать Бушманову, то придётся идти на аборт, но если принять, то я могу не вывезти морально. Он мне небезразличен. Факт. А вдруг за время нашего общего проживания у него кто-то появится? Например Лена? Да даже если и не она, другая. Я же с ума сойду от ревности, а уходить будет поздно. Стать зависимой это страшно, особенно если эта зависимость от человека, которого любишь. Время пройдёт, я привяжусь, ребёнок привыкнет. Как потом расстаться? Конечно, бежать вперёд паровоза, обдумывая наперёд все события глупо. Мало ли, что может случится. Но жить вместе долго мы в любом случае не будем. Рано или поздно этот день настанет, когда я уйду. Мы уйдём. Переживу ли? Стоит ли рисковать?
—Может эти? — Из потока мыслей меня вырывает голос Дашки. Я смотрю на подругу, держащую в руках красный нектарин. Забираю, нюхаю и отдаю обратно.
—Не, у тех запах был немного другой. Более насыщенный.
Чернова вздыхает, кладёт в лоток с остальными фруктами, а после толкает тележку дальше вдоль стеллажей. Вчера Вера притащила пакет нектарин, который я умяла за вечер и теперь мы шастаем по супермаркету в поисках точно таких же, потому что на другие у меня «не стоит».
—Поль, мы катаемся здесь уже пол часа, ну нет их. Разобрали наверное.
—Давай ещё кружок. — Умоляюще гляжу на подругу и что-то пробурчав себе под нос она разворачивается устремляясь в начало. Я понимаю, что веду себя тупо, но мне до потери памяти хочется именно те нектарины, а не какие-нибудь другие. Спустя еще минут десять я так и не нашла, что желала и взяла другой сорт. Запах мне понравился, надеюсь вкус не подведёт.
—Чувствует моя жопонька — хихикает Дашка, когда мы выходим из магазина — Пашка с тобой ещё хапнет горюшка.
—Ой, ничего подобного. — Важно заявляю, осекаясь. — А с чего ты взяла, что я уже всё решила?
—Я видела сегодня как ты гладила живот и у тебя было такое лицо… — Делает вид что призадумались — умиротворённое. Вот. В этот момент я сразу все поняла. Здесь без вариантов, Барсукова. Ты уже любишь этого ребёнка и ни за что от него не откажешься. Даже если сейчас станешь все отрицать, аборт сделать не сможешь. Говорю тебе, как человек, который прошёл через это.
—Тебе запретили делать аборт по медицинским показаниям — смею напомнить, перекидывая сумку на тонкой лямке на другое плечо.
—Я бы все равно не смогла.
—Это ты сейчас так говоришь, когда родилась Анюта, а тогда было по другому. И ты была другая.
—Возможно. — Не стала отрицать Чернова сворачивая на каменистую дорожку в сторону Веркиного дома.
Вздохнув, прячу волосы за уши, ступая следом. Если честно я бы с удовольствием погуляла ещё, но Дашке нужно ехать к дочери и мужу, соседка сегодня на смене, а одной бродить меня не вставляет. В такие минуты, одиночество ощущается слишком остро. Да, у меня есть с кем поговорить, но нет полного удовлетворения, как будто чего-то не хватает. Может это знак? Вдруг ребёнок это то, что нужно, чтобы почувствовать себя счастливой и умиротворенной?
Поднявшись в квартиру, подруга ставит пакет на пол в прихожей и подходит к зеркалу. Поправляет золотистые, чуть вьющиеся локоны, убирает с уголков губ бардовую помаду и удовлетворенно кивает своему отражению.
—Да красотка, красотка — усмехаюсь я, привалившись плечом к стене. — Беги давай к своим домочадцам. Заждались тебя уже наверное.
—Ох, да. Мы с Костиком обещали Нютке в игровую комнату сходить и мороженое в кафе поесть.
—Счастливая ты — с крупицей зависти смотрю на подругу. Дашка улыбается и сделав шаг обнимает меня.
—Ты тоже будешь счастлива, поверь. Просто твоё время ещё не наступило.
Я ничего не говорю, но в душе у меня полный скепцизм. Столько времени прошло, а его все нет, этого счастья. И будет ли?
В голове вновь проносится мысль о ребёнке.
—Ладно, Полюнчик, побежала. — Поцеловав в щеку, Дашка подходит к двери, но не успевает взяться за ручку, как с той стороны раздаётся глухой стук.
Вопросительно переглядываемся.
—Ты кого-то ждёшь? — Шепотом спрашивает.
—Нет — так же тихо отвечаю. — посмотри в глазок.
Чуть приподнявшись, Чернова вплотную прижимается к двери и спустя секунду награждает меня ошарашенным взглядом.
—Там… там. Паша.
Мой рот непроизвольно раскрывается, а в глазах сквозит удивление.
Мы не договаривались о встрече, и вообще, зачем он припёрся?
Мне
