– Да? – Пегги с любопытством повернулась к ней, всем видом показывая, что готова слушать.
Меган снова вздохнула.
– Я хочу, чтобы вы убедили Лукаса уйти из моей жизни, – прерывисто дыша, объявила она. Ей с большим трудом давалось каждое слово.
– Но… – мягко запротестовала хозяйка.
Меган быстро придвинулась к Пегги и крепко схватила ее за запястье.
– Вы должны! Если вы его настоящий друг, вы должны это сделать. Вы должны сказать это Лукасу ради его же блага! – страстно настаивала Меган, не чувствуя, с какой силой ее пальцы впиваются в запястье Пегги. Та стойко не подавала вида, что ей больно.
– Вы этого хотите? – спросила Пегги, недоуменно открыв рот, – она заметила, как напряглась Меган.
– О, да!
– Я не могу притворяться, будто знаю, что происходит. Но чувствую, что это неправильно. Ведь вы любите друг друга, – взволнованно проговорила Пегги.
От этого утверждения Меган нахмурилась и резко отпустила почти посиневшую руку хозяйки.
– Откуда вы знаете? Вы видели Лукаса?
– Он… звонил. Голос у него был очень огорченный. – Пегги от неловкости заерзала на стуле, автоматически потирая руку.
– Тем больше у вас оснований сделать это для меня. – Меган вздернула подбородок. – Он не позволяет мне уйти от него, что бы я ни говорила. Ваш долг – убедить его, что он должен уйти из моей жизни.
Встревоженная Пегги не сводила с гостьи глаз.
– Я вижу, Меган, что для вас это многое значит. Но вряд ли я сумею убедить Лукаса что-то сделать, не понимая, зачем это надо. Я должна знать, почему вы хотите расстаться с ним. Вы не могли бы мне пояснить?
Меган уставилась на нее, разрываемая противоречивыми чувствами. Конечно, помощь ей нужна. Но разве может она раскрыть правду, которую не хотела никому рассказывать? А Пегги была ее последней и единственной надеждой. Сердце взволнованно бухало.
– Я расскажу, но пообещайте, что вы не повторите мой рассказ ни одной живой душе, – хриплым голосом потребовала Меган.
– Конечно, обещаю. Я никому не скажу. – Пегги прокашлялась и незаметно скрестила пальцы.
Но Меган все еще колебалась, она сглатывала слюну, стараясь смочить пересохшее горло. Эмоции в ней бурлили и переполняли ее.
– Я… я не говорила этого никому, – запинаясь, начала она. – Я поклялась, что никогда и никому не скажу. Но ведь это единственный способ, правда? – Она подняла затуманенные изумрудные глаза и ждала подтверждения.
Пегги не могла устоять перед таким взглядом, лицо ее смягчилось, и она успокаивающе улыбнулась.
– Вам вовсе не обязательно говорить, если вы не хотите, – ласково посоветовала она.
Но Меган покачала головой.
– Нет, я должна вам сказать, потому что мне нужна ваша помощь. Все получается так неправильно. Я вовсе не собиралась влюбляться в Лукаса. А когда влюбилась, то хотела все кончить, чтобы не причинять ему страданий. Но он меня не слушает. Он все время повторяет, что любит меня. И что или я, или никто. Даже когда я сказала ему, что не хочу иметь детей, он мне не поверил. И для меня не оставалось ничего иного, как заявить, что я не могу иметь детей! – в отчаянии воскликнула она, не услышав, как пораженная Пегги шумно втянула воздух. – Лукас любит детей…
– Ну да, я всегда так и говорю, что он хочет иметь семейную футбольную команду, – почти в слезах отозвалась Пегги.
У Меган предательски задрожала нижняя губа, и она крепко прижала ее верхней.
– Так вот, я не могу родить ему детей. Беда в том, что я знаю: он скажет, что примет и это. Но я не могу! О, это так легко – уступить ему. Но я никогда не прощу себе этого. С другой женщиной он может иметь свою семейную футбольную команду! Я хочу, чтобы она у него была! Я никогда не встречала мужчину, которому бы так подходило иметь детей. Пегги, он заслуживает их, – хрипло добавила Меган, глядя на женщину с ней рядом блестящими глазами.
– Вы уверены, что не можете иметь детей? – Пегги потянулась и взяла ее за руку. – В наши дни так много тестов, так много способов добиться невозможного, – взволнованно проговорила она.
– Вы не понимаете. – Меган опустила глаза. – Правда в том, что я могу, но не хочу.
– Я… вы… – Пегги онемела.
Меган высвободила свою руку и схватила ее другой рукой, стараясь унять дрожь.
– У меня то, что называют «генетической болезнью». Ею страдала моя мать, но я об этом не знала, пока она не умерла. Болезнь передается по женской линии, но поражает только мальчиков. Когда я услышала…
Меган замолчала и с трудом сглотнула, чтобы подавить чувства, бушевавшие в ней.
– Вы не можете представить, что это значит – осудить своих детей на ужас, который пережила сама. Сознавать, что твои дочери будут так же страдать, как и ты. Жить, зная, что они, как и ты, увидят смерть сыновей еще в раннем детстве. Я не могу на это пойти. И неважно, как сильно я хочу иметь собственных детей… А это единственное, чего я всегда по-настоящему хотела. Понимаете, я не могу на это пойти. Я не могу сделать с ними то же, что сделали со мной. Я решила, что должна прожить жизнь в одиночестве и пусть на мне кончится эта цепь несчастий. Если хотите, назовите это «игрой в вершителя судеб». Но я не жалею о своем решении. Я не хочу иметь детей. Я не хочу создавать страдания там, где должна быть любовь.
– Ох, милостивый Боже! – воскликнула Пегги. Меган вытерла слезы, тихо катившиеся по щекам.
– Легко было решить – никогда не выходить замуж. И мои правила действовали. Я, как дура, не разрешала себе влюбляться.
Но Лукас сказал, что любит меня, и… Это больно, Пегги. Я же знала, что не могу ему дать того, что ему нужно. А значит, все должно кончиться. Но я не могу объяснить ему, почему. Я не хочу его жалости! Я не смогла бы жить, чувствуя, что он жалеет меня! И я так боюсь, что он убедит меня выйти за него замуж. Но если я останусь с ним, то принесу ему еще больше страданий. Из-за меня у него появится внутри такая же страшная, беспредельная пустота. Я не смогу этого вынести. Видите, вы должны убедить его оставить меня! Вы должны! – в отчаянии закончила Меган. Потом она опустила голову на руки и заплакала так, будто сердце у нее разрывалось.
Пегги закрыла лицо рукой – она едва сдерживала слезы. Потом она повернулась к дому и беспомощно уставилась в бледное, вытянувшееся лицо Лукаса, не зная, что сказать или сделать. Он подошел к ней, и она схватила его за руку.
– Ты слышал? Ох, Лукас, как ужасно, как ужасно!.. – горестно покачала она головой.
– Возьми Энни и иди в дом, – ласково сказал он и погладил Пегги по щеке. Когда та ушла, Лукас подошел, сел на край шезлонга Меган и заключил ее в объятия.
Она тут же замерла, почувствовав его запах и ощутив его близость. Она подняла лицо, на котором можно было прочесть страдание… и безграничное удивление.
