— Нет, спасибо. Так как насчет завтрашнего ужина?
Рене нервно облизнула губы.
— Не делай так.
— Что?
— Не облизывай губы. Ты делала так несколько раз сегодня, и всякий раз я хотел поцеловать тебя. Даже сейчас.
Его слова распалили воображение Рене. Ее сердце снова бешено застучало. По привычке она автоматически нервно облизнула губы и, когда осознала, что делает, вскрикнула:
— Ой, прости, я не хотела.
— Слишком поздно.
Тэг оттолкнулся от двери и приблизился к ней.
— Это безумие, — сказал он хриплым голосом. — Но я умру, если не поцелую тебя.
«Это безумие, — пронеслось в ее голове, — но я тоже умру, если ты меня не поцелуешь». Всепоглощающее желание огнем струилось по ее венам. Они смотрели друг на друга, и оба знали, что следующее движение приведет их к тому, о чем они не скоро смогут забыть. Тэг не сводил взгляда с ее губ. Они нервно дрожали, и он точно знал, когда она снова оближет их.
Его губы поймали ее язык, и их рты закружились в неистовом танце, который заменил им слова. Тэг вложил в свой поцелуй все эмоции, все желание, все мысли. Ему нравился вкус ее губ.
Рене чуть не задохнулась, но и не думала прерывать поцелуй. Ёё никогда не целовали так прежде. Тэг упивался каждым движением их губ.
В глубине души Рене хотела забыть, что она чувствует сейчас. Все это не кончится ничем хорошим. Тэг — белый, богатый, его мать — ее пациентка, и так далее. Слишком много «но».
Тэг медленно оторвался от нее. Его взгляд был затуманенным.
— Мой первый…
— Первый что? — прошептала она.
— Мой первый настоящий поцелуй, — он смущенно улыбнулся. — Я никогда так прежде не целовался. — Тэг поднял ее подбородок. — Ты такая красивая.
Он наклонился и поцеловал ее снова.
— Ты поужинаешь со мной завтра?
Рене вздохнула. У нее путались мысли, но одно она знала точно: не стоит больше встречаться с Тэгом за пределами больницы. По ряду причин.
— Не думаю, что это хорошая идея.
Тэг удивленно поднял бровь:
— Почему нет?
Зачем он все усложняет? То, что было очевидно для нее, судя по всему, не кажется ясным ему. Еще один такой поцелуй — и она падет к его ногам, не думая о последствиях. Рене решила слукавить:
— Твоя мать — мой пациент, так что это неэтично.
Тэг открыл рот, собираясь возразить, что ужин — вполне безобидная вещь, но понял, что это не так. Если они пойдут в ресторан, он снова захочет поцеловать ее, захочет остаться у нее на ночь…
— И долго? — спросил он, стоя возле двери.
— Что?
— Долго моя мать будет твоим пациентом?
Рене нервно засунула руки в карманы юбки:
— Официально — до конца операции и выписки из больницы.
— Ты сама решила, что это неэтично? — взгляд Тэга прожигал ее насквозь.
— Да.
Тэг улыбнулся медленно и сексуально.
— Значит, мне нужно доказать, что ты ошибаешься.
Он приблизился и мягко обнял ее:
— Думай обо мне сегодня вечером… А я буду думать о тебе.
С этими словами он вышел.
— Как выходные, Тэг?
Тэг оторвал взгляд от бокала вина и взглянул на Лайама, который заехал к нему в гости. Но он не собирался рассказывать брату, как провел субботу.
— Нормально. Я был на выставке.
Лайам потер руками лицо. Он выглядел усталым и взволнованным.
— Хорошо, что хоть кто-то может отдохнуть!
— А почему ты не отдыхаешь? — Тэг оперся локтями на стол.
Его брат Лайам был финансовым директором в «Элиот Пабликейшн». В своей области он слыл первоклассным специалистом.
— Возьми себе выходной, расслабься, — посоветовал Тэг.
Брат глубоко вздохнул:
— Ты же знаешь, что все сошли с ума и работают на износ с тех пор, как дедушка объявил о своей отставке. Я только не понимаю, зачем он натравливает нас друг на друга? Вчера я видел тетю Финолу, она смотрела на меня как на врага.
Тэг кивнул, он уже сам столкнулся с подобным и боялся, что скоро в семье все перегрызут друг другу глотки.
— Да, дедушка слишком жесток, — сказал Тэг. — Хотя я не понимаю, зачем он все это затеял. Он ведет себя как капризный ребенок.
Лайам с неохотой согласился.
— Ты готов ко вторнику?
Тэг кивнул. На вторник была назначена операция его матери.
— Надеюсь, она быстро поправится.
Лайам прикрыл глаза. Затем устало посмотрел на часы и встал:
— Ну, думаю, мне пора. Надо еще заскочить в офис.
После ухода Лайама Тэг растянулся на кровати. Несколько минут он думал о Рене. Он не собирался целовать ее, но так уж произошло, и, похоже, с этого начались его проблемы. Они провели целый день вместе, и сейчас Тэг подумал, что это был его лучший день за последнее время.
Она рассказала ему немного о себе. Родители Рене умерли, когда ей было девять лет: отец получил тяжелую травму на работе, а мать умерла от рака. Ее так тронула забота социального работника об умирающей матери, что она тоже решила посвятить свою жизнь помощи людям.
Едва познакомившись с Рене, Тэг решил, что они могли бы стать хорошими друзьями. Но их поцелуй все изменил. Теперь ему хотелось серьезных отношений. Он хотел ужинать с Рене в лучших ресторанах, выводить ее в свет, наконец, он хотел представить ее своей семье. Тэг покачал головой и глубоко вздохнул. Он провел рукой по лицу и почувствовал усталость.
Черт!
Почему она не хочет встречаться с ним? Тэг понимал, что должен дать ей время. Она находится под влиянием межрасовых предрассудков, и он должен что-то сделать, чтобы изменить ее мнение.
Ну, хорошо, он наберется терпения. В любом случае он увидит ее во вторник в больнице.
— Операция прошла удачно, мистер Элиот.
Тэг увидел облегчение на лице своего отца и других членов семьи, которые собрались в комнате ожидания.
— Думаете, все будет хорошо? — спросил Майкл Элиот.
Доктор Чейни кивнул:
— Уверен, хотя Карен придется остаться в больнице еще на какое-то время.
— Когда мы сможем ее увидеть? — спросил Кеннон.
— Возможно, через час. Думаю, к этому времени она уже проснется.
Когда доктор ушел, Майкл с сияющими глазами посмотрел на своих детей:
— С вашей мамой все будет в порядке. Как только ее выпишут, мы с ней поедем на курорт. Забыл сказать, я поблагодарил социального работника нашей матери, она подходила недавно, чтобы поддержать меня.
Тэг вскинул голову:
— Рене была здесь? — Он заметил удивленный взгляд отца. Наверное, ему не стоило называть ее по имени.
— Да, она заходила около часа назад, когда ты, Кеннон и Лайам пили внизу кофе.
