68
— Последний экзамен сдан на отлично, — декан смотрит на мою зачетку, что лежит на столе, — затем поднимает взгляд на меня, удивленный, непонимающий, — что происходит, Алина?
Ставлю листок перед Филиппом Константиновичем. Мужчина приглядывается. Затем поправляет очки, вчитывается.
Выглядит шокированным.
— Алина, как же так? Что это?!
— Я ухожу, Филипп Константинович.
— Что значит уходишь?
Подается вперед всматривается в мои глаза.
— Я дал тебе время, чтобы ты подготовилась к экзаменам, не переходил грань дозволенного. Понимаю, то происшествие в ресторане тебя могло напугать.
Поднимается, делает пару шагов. Нервно поправляет волосы.
— Человек моего возраста понимает все для себя гораздо быстрее чем двадцатилетние мальчишки. Да, я не молод, но… со мной у тебя будет все, что пожелаешь. Ты ушла после ресторана, и я решил тебя вообще не трогать, чтобы ты могла подумать, а сейчас… сейчас ты уходишь в академ?!
Резко разворачивается на каблуках и упирает в меня тяжелый взгляд.
— Студентка, которую можно назвать одной из лучших на всем потоке, та, которую я бы посоветовал на вакантное место в аспирантуру в дальнейшем. У тебя в зачетке одни высшие баллы. Как такое понять, Алина?!
Мое имя декан произносит чуть громче, чем нужно, выдает свою злость.
Все последнее время мы с Филиппом Константиновичем не общались. Он уехал в Испанию, в рамках расширения сотрудничества, а я ушла с головой в учебу.
Эта краткая передышка дала время собраться с мыслями, подумать, а вернее перестать думать о Лексе. Я ударилась в учебу, готовилась к экзаменам, сдавала и в конце концов выдохнула.
Этому способствовало так же то, что декан улетел на следующий день после инцидента в ресторане, а Арсений… он просто пропал. В университете не появился с тех пор, как зажал меня в деканате.
И это было счастьем. Минуткой тишины. Когда никто не дергает, не тащит ни в одну сторону. Я стала прежней мышкой, до которой никому нет дела и это хорошо.
Невидимкой жить легче, особенно когда под кофточкой животик уже начал округляться.
— Алина Николаевна, я задал вам вопрос!
Декан смотрит на меня по верх очков, а я рассматриваю этого мужчину и понимаю, что близость, между нами, на которую он надеется просто невозможна, но сказать ему подобное я не решусь, как в прочем и не открою тайну, из-за которой решила уйти. На время. Да. Но все же…
— У меня мама болеет, господин декан. Помощь нужна по хозяйству, да и приглядеть за больной, пока на ноги вновь не встанет.
— Алина… — выговаривает затем осекается. — Почему мне сразу не сказала?! Я помогу. Привезем ее в столицу. Неужели подумала, что я откажу тебе?!
Улыбаюсь краешком губ.
— Я не выйду за вас замуж, Филипп Константинович. Не смогу. Простите.
Мужчина подбирается. Прищуривается. Декан определенно мягко стелет, но жестковато спать придется.
— Чем тебя не устроило мое предложение? Многие посчитали бы за честь…
Отсекаю от себя эту тираду. Вот и про многих заговорил и честь, которую он оказывает оборванке…
— Я не многие, Филипп Константинович и я не лягу в постель с мужчиной, которого не люблю и не хочу. Не смогу просто. А ломать себя для чего-то я не буду. Это не честно. И в первую очередь по отношению к вам. Вы мне только с добром, а платить вам ложью, я не хочу.
— Как интересно ты запело и в чем же дело, объясни, хочу понять с чего ты отказываешься от столь заманчивого предложения… — садится в свое кресло, напротив меня.
— Дело не в вас и не во мне.
— Ты молодая еще, Алина, не слишком опытная, я умею обходиться с женщинами, а ты даже шанса дать не хочешь.
От этой фразы меня передергивает. Он ведь сейчас на другое намекает. В то самое, в чем он опытен, меня только от мыслей, что коснется, тошнить начинает. Ком подкатывает к горлу и чуть не выворачивает.
Может токсикоз, а может малыш свое слово говорит, как сказала баба Нюра “подселенец у меня с характером”.
— Филипп Константинович…
— Алина, — обрывает, — ты понимаешь от чего отказываешься?! Любая. Повторяю. Любая примет мое предложение с радостью. Для тебя все двери открыты будут. Высшее общество, лучшие рестораны, страны, путешествия. Все тебе дам.
Улыбаюсь краешком губ. Быть рядом с миром, в котором вериться Ставров. Носить его ребенка под сердцем, да еще и однажды встретиться, будучи чужой женой…
Видеть его с другой и вцепиться в локоть своего “мужа”, чтобы выстоять.
Нет. Это не про меня. Не для меня.
Того раза в ресторане мне хватило. Больше подобной боли испытывать не хочу.
Смотреть на мужчину, которого ненавидишь и любишь в обществе с другой…
Один его взгляд и у меня кровь забурлит, а сердце… мое бедное сердце просто не вынесет.
— Любят не за то, что мужчина может дать, господин декан, а вопреки всему, вне логики. Вне разума. Вне всяких правил.
Так, как я люблю и ненавижу Лекса…
Проглатываю концовку фразы, а в слух говорю иное:
— Я не люблю, вас, Филипп Константинович. Мне жаль.
69
Лицо декана багровеет, а я прикусываю губы. Мысленно проговариваю.
Я беременна от другого, господин декан, я храню свою тайну и бегу из университета потому, что все знают с кем, я спала, а вам будет не сложно догадаться от кого ребенок.
А я…
Я не хочу, чтобы Ставров отнял у меня свою частичку, моего малыша, который растет под сердцем. Я не хочу боли. Хочу сохранить свою тайну и выносить, родить и быть счастливой. В своем городе у меня будет время на передышку, а потом… потом я вернусь в университет и доучусь. Получу диплом. Обязательно.
Рассматриваю декана и улыбаюсь, пытаюсь смягчить свою фразу.
— Я не могу. Вы простите меня, Филипп Константинович, вы достойный человек, я уважаю вас, более того всегда восхищалась вашим талантом и именно поэтому я не хочу поступать с вами низко, лгать вам…
Поднимает руку.
— Довольно, Вишневская. На тебе свет клином не сошелся. Отказываешься от всего, что я тебе предложил и предпочитаешь моим возможностям свою тьму таракань?
Вскидывает бровь. Маска доброго мужчины трещит. Быстро ставит подпись, слышу, как ручка скребет резко по бумаге.
— Отлично. Вы свободны, Алина Николаевна.
Забираю свои документы. Поднимаюсь.
— И не ждите, что так легко восстановитесь. Это процесс сложный. Бюрократический аппарат покажется вам во всей своей красе.
Игнорирую явную шпильку, угрозу, которая летит в меня. Год длинный срок, я надеюсь, что через год декан забудет о студентке, которая не согласилась на столь великодушное предложение.
Не хочу думать сейчас об этом. Главное для меня выносить и родить малыша, мама поймет меня, поможет. Справимся и в
