— Как-то, когда ты плавала, а мы с дядей наблюдали за тобой, он сказал, что так могут плескаться только настоящие русалки в своей родной стихии. Должно быть, я рассказал кузине об этом случае. Ах, как хорошо! — воскликнул он, растягиваясь на горячем камне.
Его смуглое тело было покрыто мельчайшими капельками воды, блестевшими на солнце и переливавшимися всеми цветами радуги. Лиз почувствовала знакомое волнение.
— Ты пойдешь с нами под парусом этим летом?
— Не думаю, что получится.
— А почему?
— Просто нет времени. Моя беззаботная студенческая жизнь закончилась. — После завершения учебы ему предстояла двухгодичная производственная практика. — Отныне я участник гонки на выживание, именуемой попросту взрослой жизнью. Да и ты скоро включишься в нее. Так что пока наслаждайся всем, чем можешь.
— Но я и сама не хочу оставаться здесь навечно. Стало скучно путешествовать по одному и тому же маршруту каждый год. Мне хочется побывать в Лондоне, Париже, Женеве… Но я боюсь оставить Джека одного. Если меня не будет рядом, он перестанет регулярно питаться. И хотя это он научил меня различным кулинарным премудростям, себе одному он готовить не станет.
Ник встал с камня, играя мышцами.
— Вероятно, ты осуждаешь меня за то, что я привез ему в подарок бутылку виски. Но уж лучше пить дорогой и натуральный напиток, чем травить свою печень химическим зельем.
— Он много пьет, потому что одинок. Приемный ребенок не заменит жену. Много лет назад он влюбился в одну женщину. Но он знал, что она ни за что не согласится жить на яхте, а без моря не может он. Только представь себе положение, когда надо сделать выбор между человеком, которого безоглядно любишь, и единственно дорогим для тебя занятием, делом всей жизни. Наверное, это явилось настоящей трагедией… для них обоих.
— Двести, сто, даже еще пятьдесят лет назад большинство женщин следовало за своими мужчинами туда, куда тех посылал долг, нужда, работа. Похоже, она просто не любила его.
— Или, возможно, знала, что не выдержит трудностей. В моей жизни не было ничего другого, кроме яхты, и, по-моему, жить на ней так же естественно, как и в доме. Но кому-то такая жизнь может показаться странной и даже невыносимой.
— Скоро и тебе придется приспосабливаться к новым условиям жизни. Интересно, понравится ли тебе жить в крупных городах?
— Венеция тоже большой город.
— В Венеции вода сразу за порогом, она — неотъемлемая часть жизни города, его естественная часть и, даже можно сказать, душа. Но это деревня по сравнению с Лондоном, Парижем или Нью-Йорком. Если бы я мог выбирать, где жить, то выбрал бы «Сан-Пьетро». Но для ремонта виллы нужны деньги, очень много денег… Столько, сколько было у Терезы, когда она только что приехала сюда.
Ник называл свою прабабушку исключительно по имени, потому что та сама настаивала на этом.
— А что же случилось с ее деньгами?
— Ее муж, большой жизнелюб, промотал значительную их часть. Он всегда жил на широкую ногу, был расточителен и невероятно щедр. Например, он содержал целую армию садовников и слуг. Он упивался и наслаждался каждым моментом жизни, стремясь взять от нее как можно больше.
— Ты последуешь его примеру? — осведомилась Лиз, ни минуты не сомневавшаяся, что однажды он станет богатым и знаменитым.
— Одно могу сказать точно: у меня никогда не будет столько слуг. — Ник посмотрел на часы. — Нам пора возвращаться. Тереза хочет встретиться с тобой.
Он протянул ей руку и помог встать с камня. Прикосновение его ладони пробудило в девушке уже знакомое трепетное чувство.
Они стояли на краю скалы и, собираясь нырнуть с нее, сделали глубокий вдох. С первых дней знакомства они придумали игру: набрав в легкие воздух, проплыть под водой как можно дальше. Победителем в ней всегда выходила Лиз. Но теперь Ник стал настоящим мужчиной и, когда они нырнули, оказался впереди на целый метр, с каждым движением увеличивая разрыв между ними.
Когда Лиз наконец вынырнула на залитую солнцем водную поверхность, Ник все еще плыл под водой. И только спустя несколько секунд над водой показалась его темноволосая голова. Еще два-три мощных гребка, и он уже поднялся на яхту, опередив Лиз почти на минуту.
— На этот раз ты выиграл, — сказала она, поднимаясь на борт. — Несмотря на то что у тебя не было возможности тренироваться. Все дело в том, что ты физически сильнее меня.
— Договорились, в следующий раз я дам тебе пятисекундную фору. — Его глаза скользнули по Лиз, облаченной в новый купальник, который выгодно подчеркивал достоинства ее восхитительной фигуры.
И хотя это длилось лишь одно мгновение и он уже отвернулся, чтобы поднять полотенце, девушка ощутила сильное сердцебиение и непонятный восторг.
Тереза ди Грациани встретила Лиз и своего правнука, сидя в бархатном кресле на балконе, примыкавшем к ее спальне.
— Самые наилучшие пожелания в твой день рождения, мое дорогое дитя, — проникновенно произнесла герцогиня, протягивая девушке руки.
В этот момент она была разительно похожа на ту самую бронзовую женщину, скульптурное изображение которой было частью романтической композиции, стоявшей в зале с вечно задернутыми шторами.
— Благодарю вас, — ответила Лиз, целуя герцогиню в обильно напудренные щеки.
— Пришла пора выбрать тебе наряд. А поскольку я не смогу поехать с тобой, Ник сделает это за меня. Он поможет тебе выбрать платье, в котором ты сегодня придешь к нам на ужин.
— У дяди Джека нет выходного костюма, — предупредила девушка, не допуская мысли, что ее дядя останется вечером в одиночестве.
— У Ника тоже. Только дамы будут в праздничных нарядах, ты и я. Двадцать лет я не одевалась торжественно к ужину, но шестнадцатилетие — это особый случай. Я была всего на два года старше тебя, когда вышла замуж, а моему мужу было двадцать пять, как сейчас моему правнуку. Правда, тогда все молодые люди этого возраста проводили время, предаваясь всевозможным увеселениям. Тебе понятно, о чем я говорю?
— Вы имеете в виду любовные романы?
— Те естественные позывы плоти, которые принимались их отцами и не одобрялись матерями, если те о них узнавали, — подтвердила Тереза. — Самые необузданные из таких юношей употребляли спиртное в большом количестве, а самые дерзкие курили опиум. Как говорят французы, многое меняется, многое остается неизменным. Единственное различие моего и вашего времени состоит в том, что сейчас все больше воспитанных девушек делают то, что раньше делали единицы, и наркотики теперь можно купить на любом углу.
— Тереза, не все мы употребляем наркотики, — возразил Ник.
