вашем обеде? – хмуро спросил он.
– Все. Я бы предпочла то, что вы заказали себе, – кротко сложив ладони, ответила Самсонова.
– Вот прямо все? – не понял Алексей.
Девушка посмотрела на него, как на маленького мальчика, которому мамочка объясняет, что есть песок вредно для здоровья:
– У меня аллергия на оливковое масло, грибы и каракатиц. Ах да, и на ананасы!
Потапов нахмурился:
– В вашем досье ничего такого не было!
– А вы тоже позволяете своим конкурентам узнать свои слабости? – парировала Евгения, подняв бровь.
Пока они обменивались впечатлениями, официант принес салаты. Потапов вздохнул – греческий он не любил, но его, несомненно, приправляли оливковым маслом, и в самом салате темнели маслины.
– Такой салат вам можно? – он кивнул на свою тарелку, наполненную восхитительными запеченными баклажанами, помидорами и сладким перцем.
– Такой можно, – милостиво кивнула Евгения, но не шевельнула и пальцем.
Потапов раздраженно сам поменял тарелки, и девушка взялась за приборы. Юристы смотрели на это чуть ли не с умилением, воздавая должное собственным закусками.
Горячее тоже пришлось отдать Самоновой. Потапов тоскливым взглядом проводил стейк и принялся сражаться с ракушками, облитыми жирным сливочным соусом. Какого черта женщины так любят эту странную еду? Впрочем – тут он бросил взгляд на Евгению, аккуратно наколовшую на вилку кусочек мяса, – не все.
Смузи оказался такой гадостью, что Потапов отодвинул его и кивнул официанту:
– Еще один кофе и шоколад!
Напиток и сладость улучшили настроение, так что мужчина снова вернулся к своей самоуверенной манере речи:
– Передайте вашему отцу, Евгения, что я жду его завтра у себя в офисе около полудня.
– Согласно деловому этикету, проситель является к тому, у которого просит, – мягко сказала Женя, подняв безмятежный взгляд от чашки. – Вы же собираетесь просить моей руки? И сотрудничества с «Самсон-индастриз». Значит, папа будет ждать вас завтра в своем офисе ровно в полдень! Можете пригласить юристов, но договор о сотрудничестве все равно будут проверять наши люди.
Потапов снова скрипнул зубами. Она права. Он в данный момент – проситель. И пусть дела Самсоновых не так хороши, на волне ограничений они прекрасно обойдутся без него, а вот его мелкие типографии могут встать. Да и крупное рекламное агентство – тоже. Краски нужны. Химикаты для аппаратов нужны. И эта чокнутая девчонка, так нагло указывающая ему на промахи, тоже нужна! Хрен знает зачем – но просто необходима!
– Водитель вас отвезет! – мужчина решил оставить за собой последнее слово.
А девчонка потупилась и… согласилась:
– Хорошо. Надеюсь, он знает адрес. Всего доброго, господа, рада была знакомству!
Мужчины встали, чтобы проводить даму. А когда Евгения Самсонова ушла, Борис Аркадьевич – старейший и опытнейший крокодил Потаповского «зоопарка» – сказал, глядя девушке вслед:
– Ах, Алексей Иваныч, всегда изумляюсь вашему таланту отыскивать жемчужины в навозе! Какая девушка! Восхитительный темперамент!
Потапов мрачно поблагодарил, оплатил счет и вышел на улицу. Да уж, темперамент. Не верилось ему, что напивающаяся каждый день до положения риз девица может быть такой собранной, внимательной и толковой. Что-то тут не так. Может, попросить врача сделать анализы на наркотики? В процессе обследования? Вот завтра все и решит!
На следующий день ровно в полдень Потапов со своими юристами явился в «Самсон-индастриз», как и сказала Евгения.
Павел Александрович и Аглая Николаевна встретили гостей улыбками. Всю ночь юристы перебрасывались договором, согласовывая мельчайшие детали, и, собственно, встреча самих руководителей была лишь завершающим штрихом – красивым аккордом, юридической точкой состоявшихся договоренностей.
Но к этой точке прилагался очень красивый восклицательный знак. Евгения в алом деловом костюме сидела чуть в стороне, рядом с пожилой пухленькой женщиной самого умильного вида. Такой старушке только пирожки печь да носки вязать где-нибудь под яблонями в Саратовской области.
Однако Борис Аркадьевич вдруг расплылся в хищной улыбке:
– Пелагея Мартовна! Сколько лет, сколько зим! Еще скрипите?
– Боречка, вы ли это, проказник? – ангельским голоском пропела старушка. – А я-то думаю, кого мне этот договорчик напомнил? Стареете, молодой человек, стареете!
Потапов с трудом удержал рот закрытым. Борис Аркадьевич и этот божий одуван знакомы? И судя по взаимным подколкам, знакомы они давно и хорошо!
– Что ж, Пелагея Мартовна, давайте-ка посмотрим ваши бумажки!
– Что вы, юноша, стара я перед вами бумагами трясти, начинайте!
Тут Потапов и Самсонов отошли на второй план! Два юриста сели на диван, придвинули кофейный столик, разложили бумаги и, взяв себе по чашечке кофе со сливками, принялись сыпать мудреными словечками по каждому пункту. При этом они с удовольствием пили кофе и гоняли молоденькую секретаршу «за добавочкой».
– Павел Александрович, где вы взяли такого юриста? – шепотом поинтересовался Потапов, когда окончательно заблудился в дебрях терминологии.
– Теща это, – вздохнул Самсонов, – золотая женщина! Какие пирожки печет! А договоры как составляет!
– Не та ли это Пелагея Мартовна, которая до сих пор преподает в юридической академии? – изумился Алексей.
– Она самая, – вздохнул от очередного юридического изыска Самсонов.
– Так это про нее мой юрист регулярно вспоминает! – поделился Потапов. – У нас, говорит, была такая преподаватель по юридической практике, которая без вопросов всем тройки ставила, но с присловьем – пока вы тут баклуши бьете, моя цена, как специалиста, только растет!
– Ее любимая фраза! – вздохнул Павел Александрович и попечалился: – Жаль, по коньячку нельзя!
– Да отчего ж нельзя? – изумился Потапов. – Сейчас вашей девочке закажем!
– Нельзя! До подписания – ни капли в рот, а то теща проклянет!
– Тогда ждем! – вздохнул Алексей, и мужчины с тоской уставились на спорящих юристов.
Впрочем, Потапов довольно быстро перевел взгляд на Евгению. Ну никак не походило это небесное создание на тусовщицу, алкоголичку и любительницу недельных загулов! Строгая, собранная, подтянутая! Алексей готов был поклясться, что она понимала большую часть той белиберды, что исторгали из себя юристы.
А как виртуозно она управлялась с бумагами – вовремя подсовывала очередной лист, сама вносила правки на ноутбуке и вообще активно участвовала в процессе.
Наконец на пятой чашке кофе Борис Аркадьевич вынул из кармана огромный клетчатый носовой платок, утер мокрый лоб и заявил:
– Алексей Иванович, мы закончили!
– Женечка, а вот теперь можешь передать папку отцу и налить ему коньячку в кофе! – ласковым тоном доброй бабулечки сказала Пелагея Мартовна, передавая внучке тяжелую папку с обновленным договором.
Мужчины переглянулись, пробежались взглядом по еще теплым после принтера листам и, вздохнув, подписали. Коньяка хотелось куда больше, чем кофе.
Аглая Николаевна немедля звякнула стеклом в баре и вручила мужчинам по бокалу.
– За сделку! – первым не выдержал Самсонов.
– За сделку! – присоединился Потапов.
Бабулечка
