Затем Энди принялась изучать водителя грузовика: его профиль, игру солнечных бликов в его золотистых волосах, прищур его глаз — а ему приходилось щуриться, так как солнце светило прямо в лицо. От ее внимательного взора не ускользнули ни крошечная горбинка, из-за которой его нос нельзя было назвать прямым, ни небольшой шрам над верхней губой. Красивый мужчина. Хотя и не без маленьких изъянов. С другой стороны, это придавало ему еще более сексуальный вид.
Она ощутила какой-то странный трепет. Вспомнила, как он оттащил ее в сторону от мчавшегося автомобиля, как крепко обхватил ее обеими руками за талию, как в его объятиях она почувствовала себя надежно защищенной от любой беды.
Поняла и то, что он очень расстроен — ведь она испортила ему весь день, — однако же он спас ей жизнь, а теперь согласился взять с собой в Калифорнию. У него доброе сердце, хотя, как ей показалось, он по какой-то причине пытается это скрыть. По причине, о которой она, возможно, никогда не узнает. Да к тому же не следует забывать, что это ее совсем не касается. Наконец она рискнула заговорить:
— Спасибо, что разрешили поехать с вами. — Она с искренней благодарностью улыбнулась ему.
Трой пожал плечами. Он буквально растаял от ее улыбки, хотя не показал виду. И как, скажите на милость, ей удается заставить его расчувствоваться? Кроме того, ему не нужна ее благодарность. Им обоим еще придется пожалеть о том, что они делают.
Если честно, то он уже жалеет.
— Вам пока не за что меня благодарить, — с нарочитой холодностью заметил он. — Длинный перегон на грузовике — это отнюдь не увеселительная прогулка.
Он съехал с автострады и поставил грузовик на стоянку. Станция для отдыха водителей оказалась довольно большой, здесь было множество народу. Когда он разворачивал тягач, бриллиантовые серьги скатились с приборной доски на пол кабины. Энди наклонилась, чтобы подобрать их.
— Вот, возьмите. Я хочу, чтобы вы их взяли, — настойчиво проговорила она, протягивая Трою серьги после того, как он припарковал грузовик.
— Мне не нужны ваши драгоценности.
— А мне не нужна ничья благотворительность. Я хочу сама за все платить. Позже я возмещу вам все затраты, и вы вернете мне серьги. Согласны?
Трой воздел глаза к небу, но подставил ладонь, и Энди положила на нее свои сережки.
— Отлично, — отрезал он. И засунул их себе в карман. Затем рывком открыл дверь и спрыгнул на землю, не забыв сдернуть с приборной доски поводок. Пес выпрыгнул из кабины вслед за ним. Прикрепив поводок к ошейнику, Трой обмотал его вокруг ступеньки кабины и закрепил для верности узлом.
Сняв ободок с прикрепленной к нему вуалью, так как он сильно сдавливал ей голову, Энди положила его на сиденье и распахнула дверцу со своей стороны, впервые обратив внимание на то, как высоко расположена кабина. Она была в такой панике, когда впрыгнула в грузовик или, лучше сказать, влетела, что даже не успела заметить, как неудобно забираться в кабину.
Внизу, на асфальтированной дорожке, показался Трой. Прежде чем протянуть ей руку, он выдержал паузу, чтобы дать понять, с каким удовольствием не стал бы помогать ей, если бы не его воспитание, не позволявшее бросить женщину в затруднительном положении.
Ее ладошка утонула в его руке, сильной и теплой. Энди вся затрепетала от его прикосновения.
Она опустилась на землю, одной рукой придерживая длинный шлейф своего подвенечного платья, а другой вцепившись в Троя. Как только под ее ногами оказалась твердая почва, он немедленно отпустил ее руку, отчего она внезапно почувствовала разочарование.
Трой кивком головы указал на телефонную будку перед заправочной станцией.
— Идите звоните, — грубовато обратился он к ней. Подержав ее за руку, он понял, почему ему вообще не следует до нее дотрагиваться: самого себя не обманешь, ему не хотелось отпускать ее руку, а это очень плохо. Просто никуда не годится.
А Энди все смотрела на него и не уходила.
— Ну? — снова обратился к ней Трой.
— Гм… у меня нет денег, — сообщила она.
Трой закатил глаза. Порылся в кармане и вытащил монетку. Энди взяла ее, и он пошел вслед за ней вдоль рядов огромных грузовых автомобилей к телефонной будке. Она шла впереди, покачивая стройными бедрами в такт шагам.
К тому времени, когда они наконец добрались до телефонной будки, Трой чувствовал сильнейший эмоциональный разлад с самим собой.
Тому, кто решил, будто белые подвенечные платья — символ невинности и целомудрия, явно следовало посмотреть на Энди. Сложное переплетение кружев и атласа плотно облегало ее изящную фигурку, и от одного взгляда на нее у Троя захватывало дух. Платье от плеч до талии обтягивало спину и было туго стянуто в поясе, а стройные ножки дразнили взор из-под пышной белой пены полупрозрачной материи. То, что платье скрывало, возбуждало почему-то гораздо сильнее, нежели то, что оставалось открытым для обозрения. Он представил себе ее ноги, длинные и стройные, нежную кожу… Как, должно быть, приятно их гладить…
Трой судорожно сглотнул. Он стоял, прислонившись к телефонной будке, и с раздражением смотрел на дорогу. Да, самое лучшее для него — постараться в течение следующих десяти дней вообще не замечать ее. Хорошо бы, конечно, да вот удастся ли?
Энди быстро набрала номер телефона родительского дома в Сильвер-Спрингс, пригороде Вашингтона. К телефону подошла экономка.
— Гретхен, это я, — промолвила Энди.
Гретхен тут же принялась возбужденно выкладывать последние новости: Уильям и Лилиан уже звонили, подумав, что их блудная дочь здесь. Они хотели разыскать ее, серьезно с ней поговорить и заставить вернуться в церковь. Отец взбешен, мать чувствует себя униженной: что теперь скажут коллеги мужа, их друзья? А репортеры светской хроники? А Филипп?
Пока Гретхен в лихорадочном возбуждении, на одном дыхании пересказывала все, что ей было известно, Энди держала трубку на некотором расстоянии от уха. Она поняла, что о ней, похоже, никто особо не беспокоится. Скорее всего, никому даже и в голову не пришло, что ее могли похитить.
Слезы стали щипать ей глаза, и она попыталась с ними справиться. Сердце болезненно сжалось.
— Гретхен! Гретхен! — тщетно пыталась она перебить тараторившую без умолку экономку. — Я сегодня домой не приду. И в церковь возвращаться не собираюсь! Мне нужно какое-то время побыть одной и подумать. Передай родителям, что я сожалею и что со мной все в порядке. Но я не могу…
Энди украдкой взглянула на Троя. Он смотрел куда-то вдаль, на дорогу, но она чувствовала, что он не пропустил ни слова из ее разговора с Гретхен. Она повернулась к нему спиной и заговорила чуть ли не шепотом. От волнения у нее снова едва не перехватило дыхание.
