— Как же он будет это делать?
— Очень просто. Пойдет в колледж, скажет, что мы даже не обручены и подаем плохой пример детям. — Эдвина пыталась говорить убедительно. — Понимаешь, Эд, мы оба лишимся работы, а я к тому же — своего дома. Я не могу подставлять тебя под такой удар из-за своих личных проблем.
Страх и неопределенность душили Эдди. Между бровями пролегла глубокая складка; она очень старалась справиться с подступавшими слезами. Эдисон ласково положил руку ей на плечо.
— Не волнуйся! Я сам хочу тебе помочь. Кроме того, если Чарлз займет этот дом, то я… никогда не выпью больше этого вкуснейшего лимонада!
Девушка улыбнулась:
— Конечно, уж этого никак нельзя допустить!
— А еще он не сможет посылать или получать никаких почтовых отправлений, потому что я не буду носить их в этот дом!
Шутки Эдисона развеяли ее уныние, и на лице засветилась улыбка, особенно милая из-за ямочки на левой щеке.
— Мы вместе, дорогая, пока не кончится этот напиток! — торжественно произнес Эд.
Эдди просто не могла удержаться от звонкого смеха.
— Ты — прелесть! — Она нежно поцеловала его в щеку.
Неожиданно звук открывающейся двери привлек их внимание. Чарлз стоял в дверях, прикрывая рукой глаза и щурясь от яркого света.
— Сейчас три тридцать семь. — Он взглянул на часы. — Вы, может быть, будете считаться с теми, кто спит наверху?
— Извини! — Искорки в глазах Эдди мгновенно погасли.
Эд протянул Чарлзу стакан лимонада:
— Можете, выпьете? Вам надо остыть.
— Нет! — отрезал Чарлз, скользя взглядом сверху вниз по телу Эдвины, прикрытому лишь тонкой ночной рубашкой.
Она была явно смущена таким откровенным разглядыванием. Больше всего ей хотелось сейчас забиться под одеяло и спрятаться от всех.
— Как хочешь. — Она старалась придать голосу безразличие. — Можешь не остывать.
Она взяла стакан из рук Эдисона и поставила на стол. Затем обхватила обеими руками его шею и села к нему на колени. Эд обнял ее, усаживая поудобнее. И тут Эдди напрочь забыла о присутствии Чарлза. Эдисон привлек ее к себе, и они соединились в жарком поцелуе. Девушка почувствовала влажную гладкость его языка, настойчиво раздвигающего ее губы.
Никто не обращал внимания на Чарлза. Никто не слышал, как хлопнула дверь, когда он ушел прочь. Двое были слишком далеки от реальности, отдаваясь охватившему их чувству. Эд страстно ласкал женское тело, осваивая все новые и новые пространства.
— О Боже, — простонала Эдвина, тяжело дыша.
Эдисон открыл рот, чтобы глотнуть воздуха.
— Надеюсь, он убрался, — прошептала она.
— Ты уверена?
Пальцы Эда опускались по ее спине, нежно массируя каждый позвонок.
— Не знаю.
Старые часы на стене пробили четыре. Эдисон вздохнул.
— Мне пора, — прошептал он, осторожно размыкая объятия.
— А когда вернешься?
— Когда я вернусь?..
Они поговорили еще некоторое время. Затем Эдисон осторожно приподнял Эдвину со своих колен, опустил на стул и с сожалением подумал о предстоящей разлуке.
— Кстати, мне надо сходить к себе и принести кое-что из одежды, — сказал он, выходя из кухни.
— Хочешь воспользоваться моей машиной?
— Нет, лучше совершу утреннюю пробежку!
— Эд!
— Что?
— Эта футболка… По-моему, как-то неловко появляться в ней на улице.
Только теперь Эдисон спохватился, что так и сидит в одежде, которую она дала ему накануне вечером.
— Да, лучше переоденусь. Не надо пугать своим видом уважаемую миссис Джексон.
Оба расхохотались. Эдисон направился наверх.
— Возьму рубашку и приму душ. Я быстро!
Эдди стояла, прислушиваясь к его удаляющимся шагам, потом отправилась наверх. Оказавшись в спальне, девушка села к столу и опустила голову на руки. Из ванной раздавался звук льющейся воды. «Боже, что со мной происходит?» — думала она.
Зазвенел таймер. Эдди открыла дверцу духовки, наслаждаясь великолепным ароматом шоколадного печенья. Она только успела поставить противень на стол, как в дверь просунулась рыжеволосая голова Томми, одного из ее учеников.
— Я пришел! — громко объявил он, входя в кухню, и тут же протянул руку к противню.
— Осторожнее! Оно только что из духовки. Обожжешься!
— Жаль! Я хотел немного перекусить перед работой. Растущий организм требует хорошего питания. Вы ведь не хотите, чтобы я упал в обморок прямо перед вашим домом?
Включив миксер для смешивания очередной порции теста, Эдвина открыла холодильник.
— Может, выпьешь содовой?
— Пойдет, — согласился мальчик и ловко поймал брошенную ему банку. — Думаю, мой организм будет обеспечен сахаром на ближайшие пять минут.
— Хорошо, пей. — Эдвина занялась разделкой теста. — А печенье получишь, когда оно остынет.
— Отлично. — Томми скрылся за дверью, насвистывая веселую мелодию.
Через несколько минут послышалось стрекотание газонокосилки. Подхватив мелодию Томми, Эдвина сунула в плиту очередную порцию печенья.
— Что за ужасный звук? — раздался недовольный голос Чарлза, неожиданно возникшего на пороге.
— Томми пришел помочь подстричь газон. Трава уже достаточно выросла.
Чарлз положил на стол калькулятор, блокнот и сел. Не обращая внимания на Эдди, он принялся нажимать кнопки и что-то записывать.
— Сколько ты заплатила за обеденный стол? — спросил он.
— Двадцать долларов. Он очень старый и имел брак в окраске, поэтому я… — Эдвина замолчала, видя, что ее объяснения Чарлза не интересуют.
Он продолжал вести подсчеты. Эдвина вынула последнюю порцию печенья и собиралась убрать миксер в буфет, как Чарлз снова обратился с вопросом:
— А во сколько обошелся секретер?
— М-м-м… — замялась она. — Я приобрела его на распродаже за пятьдесят долларов. — Голос Эдвины стал равнодушным.
Когда-то ее прельстила дешевизна этого секретера; она и не догадывалась, что кто-то держал его раньше в гараже, храня в нем емкости с машинным маслом.
Чарлз отметил что-то в блокноте.
Неожиданно замолкнувшая газонокосилка заставила Эдвину вспомнить о Томми. Остывшее печенье она выложила в небольшой пластиковый контейнер, туда же поставила баночку содовой. Вскоре Томми вошел в кухню.
— Я закончил. К сожалению, мне пора идти домой.
— Подожди. У меня для тебя кое-что есть. — Эдди протянула ему приготовленные сладости.
Захватив печенье и банку с содовой, Томми направился в столовую. Вдруг Эдвина увидела травинки, налипшие к подошвам его ботинок и теперь разбросанные тут и там по полу. Она нахмурила брови.
