— Вот и хорошо, — сказала Лесли, а то я уже начинаю уставать от этого бесконечного путешествия.
— Ну, если бы мы взяли напрокат машину в Солт-Лейк-Сити, как я предлагал, мы бы сегодня уже завтракали на ранчо, — напомнил он ей тоном "я-сделал-все-что-мог".
— Ничего, три часа я продержусь, — немного резко ответила Лесли.
До Портленда оставалось совсем чуть-чуть. Почти все время после завтрака Лесли провела в баре, составив партию в бридж нескольким пассажирам, включая Грегори. Но чем ближе они подъезжали к Портленду, тем ей все больше было не по себе. В конце концов, попросив извинить ее, она ушла к себе в купе.
Теперь она сидела, крепко сжав руками колено, а проплывающий за окном пейзаж становился все более знакомым. Ей казалось сейчас, что поезд летит слишком быстро и у нее не хватит времени подумать, разобраться в чувствах, вдруг нахлынувших на нее.
Она взглянула на часы. Через пятнадцать минут она будет с Лорен и с Дэнни — своим зятем, которого она никогда не видела. Она с ужасом обнаружила, что заранее испытывает к нему чувство антипатии. Она уставилась на сплошную полосу леса, тянущуюся за окном. Ее мысли были в полном беспорядке. Она чувствовала, что находится на грани истерики, ей хотелось зарыдать. К горлу подступили слезы.
И тут Лесли услышала за дверью спокойный голос Грегори:
— Лесли, можно войти?
Она встряхнула головой и проговорила:
— Да, конечно.
Он вошел и внимательно посмотрел на нее.
— Победа близка. Мы уже почти там, — объявил он, и взгляд его светился нежностью, — доехать туда, значит, выиграть полбитвы, да?
Она отвернулась, снова стала смотреть на деревья за окном и лишь через минуту ответила:
— Наверное.
Лесли поняла, что согласилась с ним по какому-то глобальному вопросу, но по какому именно еще не осознала. Сколько битв ей еще предстоит! Она быстро посмотрела на него, а потом опять взглянула в окно. Его рука легла ей на плечо.
— Я знаю, тебе трудно, Лесли. Поэтому я и решил, что мое присутствие тебе немного поможет.
И он слегка сжал ее плечо. Она чувствовала, как слезы вновь застилают глаза и очень постаралась скрыть их от Грегори.
Они сидели молча, пока поезд не затормозил. Грегори встревоженно смотрел на нее, стараясь понять, что творится в ее душе.
Когда поезд замер, он встал и решительно произнес:
— Вот что я тебе скажу, ты выходи, а я возьму чемоданы и догоню тебя.
— Спасибо, Грегори. Тебе, правда, это нетрудно? — спросила она.
— Нет-нет, — заверил он, — мне это совсем нетрудно.
Она все стояла не двигаясь, будто пыталась оттянуть время встречи с сестрой и Дэнни.
— Я… у меня только один чемодан. Думаю, это не так уж и тяжело.
За окном уже были видны идущие по перрону пассажиры.
— Давай, Лесли, иди.
Это прозвучало скорее как подбадривание, чем как приказ.
Она поднялась, медленно надела пальто и попыталась дрожащими пальцами застегнуть пуговицы. Грегори с минуту наблюдал за ней, потом подошел, быстро застегнул пуговицы на ее пальто и затянул пояс на талии. Затем взял ее шарф со стопки журналов и обвязал ей вокруг шеи; все это время он не отрывал от нее глаз. Теперь его лицо выражало полную подавленность, он глубоко вздохнул. Вдруг он обнял ее, так сильно прижал ее к себе, что на долю секунды у нее перехватило дыхание.
Через минуту он почти вытолкнул Лесли в коридор, проговорив:
— Я скоро приду.
Она улыбнулась ему сквозь слезы, повернулась и пошла к выходу из вагона. Спустившись на перрон, она медленно направилась к зданию вокзала. Проходя мимо двух официантов, стоявших около сверкающего локомотива, она еще раз поблагодарила их. Оба заулыбались и закивали головами. Ее ноги словно окрепли, и она зашагала быстрее.
Увидев веселую блондинку, стоявшую в конце перрона рядом с высоким кудрявым молодым человеком, Лесли вдруг ощутила прилив сил. Она шла все быстрее, большими шагами. Блондинка радостно замахала рукой и побежала навстречу. Лесли замахала в ответ и тоже побежала — смеясь и плача. Всего секунда — и сестры крепко обнялись. Чуть отступив назад, они взглянули друг на друга и снова обнялись, плача и не стесняясь своих слез.
— О, Лесли, как я рада, что ты приехала! Ты такая красивая. Ты никогда еще не была такой красивой! — захлебывалась Лорен. Даже не верится, что ты наконец дома!
Не выпуская Лорен из объятий, Лесли чуть отстранилась.
— И ты еще говоришь "не верится"? Но, Лорен, как ты повзрослела!
Запрокинув голову, она весело рассмеялась. Только три года назад, когда Лорен было двадцать шесть, она казалась совсем юной, а теперь, в двадцать девять, это была уже красивая женщина со счастливыми глазами. Маленькая девочка исчезла навсегда.
Лорен потянула ее за руку.
— Пойдем. Ты должна познакомиться с Денни. Он тебе очень понравится, Лесли. Он такой замечательный!
Почти бегом они дошли до конца перрона, где, застенчиво улыбаясь, стоял Денни Уилсон.
Он смущенно переступал с ноги на ногу, засунув руки в карманы пиджака.
— Лесли, — в голосе Лорен звенела радость, — это Дэнни.
— Здравствуйте, — ответил он улыбаясь.
Лесли тут же пришла мысль, что он очень похож на брата. Не такой высокий, но точно выше шести футов; может быть, не так хорош, но, бесспорно, привлекателен.
— Здравствуй, Дэнни.
Она протянула ему руки и тотчас же оказалась в его объятиях. Она не сразу сообразила, кто кого обнимает: то ли он ее, то ли она его.
— Эй, хватит! — послышался сзади голос. — У тебя уже есть одна сестричка Гейнз! Не жадничай.
Братья быстро обнялись, и Грегори повернулся к Лорен. Подхватив Лорен, как пушинку, он поднял ее и закружил. В этот момент Лесли почувствовала укол ревности. Странно!
Потом они заговорили все вместе.
— Спокойно, спокойно! — Грегори замахал руками. — Давайте-ка внесем элемент организации в наш союз, а то и Рождество проведем на этом перроне.
Все замолчали, а он продолжил:
— Дэнни, там чемоданов пятьдесят, надеюсь, ты не на фольксвагене приехал нас встречать? Лесли упаковала почти все, что было в Африке, и привезла сюда.
Лесли смерила его удивленным взглядом, а Лорен рассмеялась. Он подмигнул сначала Лесли, потом Лорен.
Сидя рядом с Грегори на заднем сиденье, Лесли испытывала неловкость. Ради памяти Филиппа, да и ради самой себя она не должна была поддаваться безмерному обаянию этого человека. Для собственного спокойствия ей лучше сохранять дистанцию с Грегори Уилсоном. В ее жизни уже были любовь и счастье. И она совершенно не стремилась к душевной и эмоциональной близости с кем бы то ни было. Она знала: где любовь и счастье — там разбитое сердце и горе. В ее опустошенной душе было место только для Филиппа, уверяла она себя, сидя рядом с Грегори Уилсоном. И твердо решила, что бы ни думали о ней другие, какие бы планы ни строили, это не изменит ее жизнь. Слишком уж это удобно, уютно: две пары — две сестры, два брата — вместе проводят Рождество. Лесли неожиданно спросила:
