– Значит, денег у тебя нет, – произнес Валерий Борисович.
– Нет, – равнодушно подтвердила Яна.
– А я-то, когда тебя случайно в кафе заприметил, признаюсь, ободрился, – вздохнул мужчина. – Думал, выслежу тебя и подельников, заставлю вернуть хоть часть… А тут вот оно как. Жаль.
– Да, мне тоже. Правда.
– Ну что же… Тогда хоть старой валютой расплатись.
– Чем? – непонимающе посмотрела Яна на стоящего перед ней мужчину.
– Тем, – со значением сказал он.
Яна внезапно заметила, что взгляд мужчины переменился: стал тяжелым, мутным.
– Нет, – тут же сказала она.
– Что «нет»?
Яна в отчаянии посмотрела на место, где минуту назад лежал нож, но его там уже не оказалось. Мужчина придвинулся ближе.
– Лучше убейте меня, – попросила она.
– Чем лучше? – не понял тот.
– Валерий Борисович… я не могу.
– Да кто тебя спрашивает! Обобрала меня до нитки, а теперь еще будешь указывать, что с тобой можно делать, а что нет? – разъярился мужчина.
Он попытался ухватить ее рукой за горло, но Яна вывернулась и, через мгновение оказалась за его спиной. Мысли вдруг стали прозрачными и ясными, и цель тоже была ясна: окно в кухне. Оно было открыто. И высоты четвертого этажа должно было хватить. Девушка рванула на кухню и вскочила на подоконник.
– Дура! – зло прошипел бывший босс, окольцевав ее железной хваткой и сдергивая на обратно пол. – Совсем психованная? Еще мокрухи мне не хватало! Подумаешь! Раньше для тебя не было проблем раздвинуть ноги, что поменялось?
– Все, – призналась Яна, потирая помятые ребра. – Я влюбилась в женщину.
– Вот как! То есть ты еще и лесбиянка?
– Да, – согласилась девушка.
Мужчина не торопясь закрыл окно. Потом опустился на табурет. Его плечи начали вздрагивать. Яна недоверчиво следила за ним.
– Лесбиянка, ну и дела, ах-ха-ха, – зашелся вдруг громким хохотом мужчина.
Яна, словно извиняясь, смущенно пожала плечами.
– То есть ты любишь бабу, да? – сквозь смех уточнил он.
– Ну… женщину, – уточнила Яна и глупо улыбнулась.
– Супер! – заключил Валерий Борисович, хлопнул себя по ляжкам и снова расхохотался.
Этот взрыв смеха был столь заразителен, что и Яна тихо засмеялась над собственными злоключениями.
– Твой «ниссан», – отсмеявшись, сказал мужчина. – Он еще вполне свеж.
– Полгода использования и замененная дверка, – честно ответила Яна.
– Найди в интернете форму договора купли-продажи, распечатай и распишись, – распорядился Валерий Борисович. – И ключи. И ПТС.
Девушка кивнула и с готовностью начала выполнять его указания. «Ниссан» был куплен на деньги Егора. Поэтому казалось очень правильным отдать машину одному из пострадавших.
– Так ты еще и не Лариса Синицкая, а Яна Чернова, – удивился мужчина, пробежав глазами договор и дважды проверив ее паспорт. – Хотя… чего еще ожидать.
– Ага, – усмехнулась девушка и протянула ключи.
Дойдя до порога, Валерий Борисович обернулся и серьезно сказал:
– Ладно, Лариса-Яна, будем считать, что в расчете. Что ж с тебя взять-то, горемычной. А о том, чтобы руки на себя наложить, я и сам много дум передумал. И так тебе скажу: для слабаков это. Борись. Вот за бабу хотя бы эту. Если думаешь, что стоит она того, то живи и борись.
Бессмысленно глядя на закрывшуюся дверь, Яна прошептала: «Она-то стоит…»
Не прошло и получаса, как в дверь позвонили. Девушка пошла открывать, по дороге пересыпав в ладонь мелочь из кошелька: едва ли это вернулся Валерий Борисович, просто в подъезде часто ломался домофон, поэтому его квартиры привыкли обходить нищие. И правда, стоявшая на пороге женщина явно была одной из них – чтобы это понять, Яне достаточно оказалось бросить на нее мимолетный взгляд: длинное потрепанное пальто, платок, стоптанные сапоги, рюкзак за плечами. Девушка приготовилась отдать деньги и захлопнуть дверь, как только заслышит привычный жалостливый речитатив, но нищенка почему-то медлила и ничего не говорила. Яна недоуменно заглянула ей в лицо и тут же отступила на несколько шагов назад, словно обожженная холодным голубым огнем.
Таисия закрыла за собой дверь, разулась, сняла с плеч котомку, а Яна все никак не могла опомниться, ведь эта женщина была частью мира, который она покинула, притом самой загадочной его частью.
– Это правда вы? – осмелилась всё же спросить Яна.
– Ну а кто же? Поговорить нам надо, – сказала гостья.
Яна покорно пошла в комнату. Они расположились на диване. Девушка ждала, что Таисия заговорит, но она не спешила: то оглядывала комнату, то выдергивала торчащую из рукава нитку, то поправляла сбившийся платок.
– Нетипично безрадостная жизнь для такой молодой девушки, – неожиданно заметила Таисия.
– Ваше жилище и гардероб тоже весьма нетипичны для… любого человека, – огрызнулась Яна.
Профессор Васильева рассмеялась сухоньким старушечьим смехом.
– Ну, жилье-то у меня теперь самое что ни на есть завидное: квартира в Москве.
Снова возникла пауза.
– Вы же пришли не мою жизнь и не московскую недвижимость обсуждать, так? – сказала Яна.
– А зачем я пришла? – поинтересовалась Таисия.
– Вы пришли поговорить о Евгении, – уверенно заявила девушка.
Таисия улыбнулась.
– Да. Только надо было, чтобы ты первая о ней вспомнила.
«Снова эти дурацкие загадки, и зачем, ведь я только начала привыкать к мысли, что больше никогда ее не увижу», – подумала Яна с тоской. Сердце, раны на котором разбередили слова предыдущего визитера, снова болезненно заныло.
– Женя так и не сказала тебе всю правду. А ведь я предупреждала…
– Какую еще правду? Про источник? Про «облака»? Рассказала. Я все знаю.
– Нет, не все. Ты еще многого не знаешь.
– Не знаю? Какого черта? – Яна вскочила с дивана и в раздражении начала ходить по комнате. – Егор все время лгал мне. Вадим лгал. Карпов о многом молчал. Евгения… сначала недоговаривала, потом рассказала, но оказывается не все! Я словно разбираю гигантскую матрешку: на каждой написано слово «правда», но если ее открутить, внутри можно найти другую «правду», третью, десятую… – девушка подошла к окну и остановилась. – Я даже думаю, если мне попадется эта последняя несчастная матрешка с «правдой», я уже не смогу поверить, что она не открывается, а возьму напильник и… Что это?
Девушка с удивлением смотрела на журнальный столик. Пока она стояла у окна, Таисия откуда-то извлекла и водрузила на него небольшую статуэтку из полупрозрачного камня. Она немного напоминала дельфина, хотя, когда Яна поменяла угол зрения, то поняла, что она вообще черт знает на что была похожа.
