Когда раздался звонок в дверь, Мишель тупо уставилась на вход. Звонок повторился, но прежде чем она успела сообразить, как поступить, появилась Брук в халате.
— Ты что, не можешь открыть, Шелли?
— А ты что, не могла мне сказать, что я буду сидеть с дочерью Ника Кемпнера?
Брук сделала невинное лицо.
— Ты не спрашивала.
— А где остальные дети?
Брук отвела взгляд.
— За ними есть кому присмотреть, поэтому будет только Келси.
Попалась как последняя дура, раздраженно подумала Мишель. Похоже, ее драгоценная сестрица так просто не откажется от своей затеи.
Пока Брук открывала дверь, Мишель проскользнула в комнату рядом с прихожей. Оттуда она могла как следует разглядеть Ника, а саму ее при этом не было видно.
Кто бы ни была та женщина, которую он сегодня будет сопровождать, ей крупно повезло. Мишель подавила внезапный порыв ревности, зная, что не имеет никакого права его ревновать. В конце концов, она сама дала ему от ворот поворот.
— Эй, Келси, будь осторожнее с тетей Брук. У нее будет малыш, забыла?
Но вместо того, чтобы послушаться отца, Келси встала на цыпочки и с благоговейным трепетом потрепала Брук по животу.
— Привет, малыш.
Улыбаясь, Брук сказала:
— Малыш тоже говорит тебе привет.
— А почему я его не слышу? — с серьезным видом спросила девочка.
Ник взял дочь на руки.
— Только мамы могут слышать малышей, когда они находятся у них в животике.
— И папы тоже, — добавила Мишель, решив, что ей пора выходить.
Ник перевел взгляд с Келси на Мишель. Его красивое лицо выражало удивление.
— Мишель? Что вы здесь делаете? — Он медленно опустил Келси на пол. — Вы все же решили пойти на банкет?
Мишель указала ему на свои обрезанные джинсы и выцветшую футболку.
— Да, а это последний писк моды среди вечерних туалетов. Вам нравится?
Ник неспешно оглядел ее стройную фигуру и улыбнулся:
— Еще бы.
Ей не следовало задавать ему этот вопрос.
— На самом деле этим вечером у меня свидание с вашей дочерью.
Брук воспользовалась секундной заминкой в их разговоре.
— Пойду посмотрю, готов ли Джед. А еще говорят, что женщины долго прихорашиваются перед зеркалом. — С этими словами она быстро исчезла за углом.
— Вы няня? — еще сильнее удивился Ник. Очевидно, Мишель была не единственной, кто оставался в неведении.
— Да, я няня. Если у вас возникли какие-то сомнения на мой счет, могу предоставить вам свои рекомендации.
— Мне не нужны никакие рекомендации. Я вам доверяю. Просто мне казалось, что вам нужно работать.
— Да, но это может подождать до тех пор, пока Келси не уснет, на случай, если вы беспокоитесь, что я не буду ее развлекать. — Наклонившись, Мишель указала девочке на столик в комнате, откуда она вышла. — Там есть свежее печенье, Келси. Можешь взять, если папа разрешит.
Келси посмотрела на Ника:
— Можно, папа?
— Конечно. Только оставь немного мне.
— Хорошо. — Келси пошла за угощением, оставив Ника и Мишель наедине.
— Возможно, мне следует изменить свои планы, — сказал Ник.
— Значит, вы все же не доверяете мне.
— Я этого не говорил. Просто подумал, что было бы неплохо провести вечер втроем. Вы, я и Келси. — Он выделил голосом слова «вы» и «я».
— Тогда получится, что вы зря платили за прокат смокинга.
— Он мой собственный.
— Здорово. Но я уверена, вас будет не хватать на банкете, — добавила она, пытаясь его отговорить, поскольку опасалась остаться с Ником Кемпнером. Даже если при этом будет присутствовать его дочь. В конце концов, девочка угомонится и уснет. И как ей тогда вести себя с ее отцом, что делать с влечением, которое она к нему испытывала?
Ник задумчиво потер гладко выбритый подбородок.
— Думаю, мое отсутствие никого особенно не расстроит, но я обещал кое-кому прийти.
Кому именно? Своей новой пассии? Мишель испытывала огромное искушение подойти к окну и посмотреть, не ждет ли его в машине женщина. Впрочем, он мог заехать за ней по дороге.
— Ты готов, Кемпнер?
Обернувшись, Мишель увидела Брук и Джеда, держащихся за руки. Джед, как и Ник — был в смокинге, Брук — в струящемся шелковом платье, которое не скрывало ее положения.
— Готов, — отозвался Ник и с улыбкой обратился к Мишель: — Желаю хорошо провести время. Келси заснет часов в девять. Она любит мультики.
— Это хорошо, но я привезла принадлежности для рисования пальцами и несколько книг.
Ник еще шире улыбнулся:
— Знаете, я всегда хотел попробовать что-нибудь нарисовать пальцами.
Мишель обнаружила, что тоже улыбается.
— Если у нас останутся краски, обязательно попробуете.
— Отлично. Мы поиграем, когда я вернусь.
Это прозвучало как обещание, и Мишель почему-то представила себе, как покрывает замысловатыми рисунками тело Ника Кемпнера.
Джед прокашлялся, вернув ее к реальности.
— Если вы двое закончили обсуждать свои планы на вечер, может, мы все же пойдем, Кемпнер?
Ник нехотя оторвал взгляд от Мишель.
— Да, но я поеду на своей машине на случай, если захочу вернуться пораньше.
Или на случай, если ему вздумается отвезти свою подружку в какое-нибудь уединенное местечко, подумала Мишель. Но ничего не поделаешь, она сама отказалась его сопровождать. Отказалась и почти жалела об этом. Почти.
— Как хочешь, — сказал Джед. — Ну что, мы едем или нет?
— Сейчас, Грейнджер. Я только поцелую на прощание свою девочку.
Почему-то Мишель показалось, что он имел в виду ее. На мгновение ей даже захотелось этого. Однако Ник прошел в комнату и наклонился, чтобы поцеловать щеку Келси, испачканную шоколадом.
— Веди себя хорошо, малышка. Папа скоро вернется.
— Скоро, — повторила девочка, затем облизала пальцы и вытерла их о свой синий комбинезон.
Направляясь к выходу, он обернулся и посмотрел на Мишель.
— В гостевой спальне есть кое-какие вещи Келси. Если не возражаете, можете ее искупать, тогда мне не придется будить дочку.
— Нисколько не возражаю. Я здесь именно для этого.
— Большое вам спасибо, Мишель. — С этими словами он быстро повернулся и ушел, а Мишель на несколько секунд застыла на месте, окутанная приятным теплом от того, как он произнес ее имя.
— Если что-то понадобится, звони, — сказал ей Джед.
Все, что ей сейчас было нужно, это противоядие от шарма Ника Кемпнера.
— Ладно. Но, надеюсь, мне не придется этого делать.
Брук быстро обняла ее.
— Мы не задержимся там надолго. У меня уже начинают отекать лодыжки. Я прохожу на этих чертовых каблуках в лучшем случае до одиннадцати.
