— Я не хотел того разговора, который у нас мог бы состояться, — признался он.
Значит, Себ искал ее, чтобы покончить с их отношениями. Эта мысль больно задела ее.
— Я был… рад, что мне не придется объясняться. Твой отъезд из Франции все упростил.
Да, это было честно. Рациональная часть Марианны уважала его за это, но все же она была ранена его словами в самое сердце.
— Было бы неплохо, если бы ты написал, — сказала Марианна. — Я понятия не имела, что с тобой случилось. Не знала, как связаться с тобой…
Себ покачал головой.
— Мне посоветовали ничего не писать.
— Почему? — спросила она, хотя уже заранее знала ответ. — Ты думал, я продам это прессе? Ты… негодяй! Как ты…
— Марианна, они тебя не знали. Здесь нет ничего личного.
— Ты! Ты знал меня! — Она еле сдержала себя, чтобы не выплеснуть вино Себу в лицо. Как он посмел так думать о ней? — Ты должен был знать, что я никогда не сделаю ничего подобного, и…
— Я был балбесом, — перебил ее Себ. — Мне следовало приехать и все тебе объяснить. Если бы я был старше…
Он замолчал снова, но Марианна этого не заметила. Она была слишком зла.
Все оказалось еще хуже, чем она предполагала.
Себ сидел у себя в княжестве и обдумывал вместе с советниками способы разрешить сложившуюся ситуацию, в то время как она…
О боже!
К ее глазам подступили слезы. Она не должна плакать, думала Марианна. Но мысль о том, что их романтические отношения обсуждались посторонними людьми…
Предательская слеза скатилась по ее щеке.
— Марианна, — простонал Себ и протянул руку, будто хотел дотронуться до нее.
— Нет! — яростно вскрикнула она.
— Прости, мне жаль…
— По-моему, я уже достаточно выслушала. — Марианна резко встала. — Тебе жаль, мне жаль, нам всем жаль. Давай забудем об этом и все, а?
— Я не рассказал тебе, что случилось, когда я вернулся домой. Почему я…
Марианна злобно рассмеялась.
— А что здесь рассказывать? Забыл, что я практически все о тебе знаю? Ты мелькаешь на всех обложках. Сначала женился на восемнадцатилетней Амелии, потом был коронован. Я видела фотографии! — Марианна красноречиво сопровождала свою речь жестами.
— Все было не совсем так, как ты говоришь.
— И что же было иначе, Себ? — Смахнув слезу со щеки, Марианна взглянула ему прямо в глаза. — Тяжело было переделывать марки с вашим общим с Амелией портретом?
Если он повысит голос или сделает движение в ее сторону, она уйдет. Но он не сделал ни того, ни другого. Сидел молча, тело его было напряжено.
Гнев Марианны постепенно испарился.
Себ ничего не знал о Джессике. Марианна понимала, что злиться на него за то, что он оставил ее с ребенком, было неправильно, потому что он и понятия не имел о малышке.
Но ей нужно было знать, почему Себ бросил ее. Это «почему» десять лет мешало Марианне начать новые отношения.
— Меня срочно попросили вернуться из-за болезни отца, — наконец проговорил принц.
— Это я знаю, — бросила Марианна. Неужели он не помнит, что она помогала ему паковать вещи?
— Они обнаружили у него опухоль мозга.
Это она тоже знала. О смерти принца писали все газеты Европы. Марианна так много об этом прочитала, что ей казалось, будто она сама присутствовала при его кончине.
— Опухоль была неоперабельной, и отец хотел обезопасить государство как можно быстрее, — впервые голос Себа выдал его эмоции.
— А почему ты не мог позвонить и рассказать мне это? — помолчав, спросила девушка.
Он покачал головой.
— Ты не понимаешь, Марианна. Все было не так просто.
Почему все было непросто? Он прав: она ничего не понимала.
— Знаешь, я даже не смог спокойно проститься с отцом. Моя жизнь после его смерти перевернулась с ног на голову, — продолжал Себ.
— Я уверена…
— Погоди, — перебил он ее, — пожалуйста, выслушай меня.
Марианна кивнула в знак согласия.
— Дело не только в том, что умер человек, которого я очень любил. По конституции нашей страны… — Себ запнулся, — как принц, я должен был жениться до того, как мне исполнится двадцать один год. У меня оставалось семнадцать месяцев, чтобы найти подходящую невесту.
Жениться. На ком-то подходящем. Марианна сжала кулаки.
— Почему… почему ты обязан был жениться?
— Традиция. Когда-то давно принцы Андоварии должны были жениться до пяти или шести лет. А иногда церемонию проводили даже в их отсутствие.
— Смешно иметь такие законы в конституции, — съязвила Марианна.
— Да, но раньше об этом как-то не задумывались. Принцы Андоварии всегда были обручены до двадцати одного года.
Так почему ты не женился на мне? Этот вопрос не оставлял ее в покое, хотя она и знала ответ на него. «Золушка», конечно, замечательная сказка, но в этом-то и проблема. Это сказка. Кронпринцы не женятся на девушках из среднего класса. Однако Себ знал об этом с первого же дня их встречи, а она и не подозревала, кто он такой.
— Брак принца должен быть одобрен. Любой брак без одобрения суверенного принца или регента считается незаконным, и дети признаются незаконнорожденными.
Он произнес эти слова как хорошо заученную роль.
Марианна понимала, что это обычное явление для королевских семей. Но как люди из плоти и крови, которые хотят любить, могут так жить?
— После смерти отца вопрос о моей женитьбе стал первостепенным.
Марианна окончательно осознала, что была не слишком хороша для него. Недостаточно хороша даже для простого телефонного звонка. Недостаточно проверена для письма.
Девушка медленно поднесла бокал к губам и сделала глоток вина.
— А меня… ты даже не рассматривал как подходящую кандидатуру? — с трудом выдавила она.
Секундная пауза.
— Нет, ты не подходишь. Не подходила, — быстро поправился он.
«Нет». Только это слово услышала Марианна. Странно, но ей стало легче оттого, что Себ сказал ей лично, что она «неподходящая» для него жена.
Годы мучительных сомнений, а теперь она знала это наверняка. Она годилась для краткосрочного романа и для секса — до тех пор, пока об этом не станет известно в его княжестве…
— Поэтому ты женился на Амелии?
— Да.
— Ты ее любил?
— Она мне нравилась. И сейчас нравится. Я был ей благодарен… но не любил ее.
— А она об этом знала?
— Амелия меня тоже не любила. Это был… разумный брак, — Себ не сразу смог подобрать нужное слово. — Мы выросли в одинаковых условиях, и она не гонялась за моими деньгами. Она была подходящего возраста.
