Вернуть истинную
Глава 1
АНИЛА
— Знаешь, Анила, я, конечно, понимаю, что отец еще молод и ему требуется женщина, чтобы дом содержать и мужа ублажать. Но я — его единственная родная дочь.
Элька топает ногой, обутой в красивую кроваво-красную лаковую туфельку, и гордо вздергивает носик вверх.
— И прежде чем единолично принимать важные решения, он должен непременно советоваться со мной!
— Вот так прямо и непременно? — подкалываю подругу.
— Именно! Непременно-непременно, — настаивает она.
Яркая и ухоженная девчонка, точнее, уже девушка на выданье, слывет в нашей деревне первой красавицей, что неудивительно. Высокая, фигуристая, сочная. И всегда одета в такие броские и дорогие наряды, подчеркивающие каждое её достоинство, что парни глаз от очаровашки отвести не могут.
Однако, о крутом норове прелестницы также ходит немало баек.
Практически все без исключения женихи, местные и приехавшие свататься даже издалека, успевают пообщаться с ней не более пары минут, чтобы прочувствовать взрывной характер на себе. А после сбегают, сверкая пятками. И не нужны им уже становятся ни жена-красавица, ни огромное приданое, к ней прилагающееся.
Зато Элька, как и я, обожает детишек. И с ними совершенно преображается, становясь милой и нежной, как овечка. Мы три года работаем вместе в школе. Она преподает письмо и рисование, а я математику и биологию у пятиклашек, а заодно замещаю ставку медсестры, потому что имею медицинское образование.
И за все время, что знаю девушку, ничего не меняется ни во взрывном характере, ни во всепоглощающей любви к детям, ни в прекрасном облике, ни в семейном статусе.
— То есть, — хмыкаю с улыбкой, — прежде чем завести отношения с женщиной, твой отец должен прийти и получить у тебя одобрение на ту или иную кандидатуру?
— Конечно, — уперев руки в крутые бока, убежденно кивает Элька.
А я отворачиваюсь, чтобы скрыть улыбку, и делаю вид, что тянусь за сумочкой. Все равно на сегодня уроки уже закончились, пора собирать вещи и уходить.
Всех ребятишек мы распустили по домам еще полчаса назад, а сами немного задержались, чтобы посекретничать и выпить вкусного чая, который подруге привез отец из Краснограда, относящегося к территории оборотней юго-западного предела.
Наша же деревня, как и еще несколько, раскиданных тут и там, в том числе Краев и Сурим, два небольших городка в тридцати верстах один к югу, другой к северо-востоку, числится нейтральной зоной, где живут только люди.
Оборотни, естественно, могут здесь спокойно появляться и даже жить, но обычно они держатся своих сородичей и селятся либо на территории закрытых поселений, либо в крупных городах в составе восьми пределов. Каждый из которых возглавляет самый сильный оборотень — вожак. Он же является альфой.
На этих землях власть вожака практически неоспорима. И все оборотни, принесшие ему клятву верности, следуют ей неукоснительно, образуя что-то вроде собственного государства в государстве.
Но, я слышала, что встречаются и такие двуликие, кто отказывается подчиняться. Они становятся одиночками и покидают территории пределов, теряясь на свободных землях. Некоторые же, вроде преступников, организуют свои шайки-банды, и вот им-то закон не писан. Эти варвары творят безобразие. Правда, до тех пор, пока не попадают под внимание лидеров пределов. Тогда и на них находится управа.
— Эль, — возвращаюсь к разговору, — но за все три с лишним года, что я тебя знаю, ты ни одной кандидатуры не одобрила. Поэтому неудивительно, что теперь твой отец решил действовать более уверенно.
— То есть, без спроса? — фырчит, как фурия, подруга. — Просто возьмет и приведет в мой дом женщину, которая станет там хозяйкой? Будет указывать, что, где и как ставить, делать, стирать, вешать, украшать? А как же я? Что останется мне? Молчать и слушать?
— Ой, скажешь тоже, — машу рукой. — Неужели не сможете договориться?
— Договориться? — распахивает удивленно глаза.
— Ага, — киваю с улыбкой. — А еще лучше подружиться.
И пока Элька хмурит брови, расписываю ей все прелести иметь не одну подругу во всей деревне, в моем лице, а еще и в лице новой жены отца.
— Представь, как здорово вам будет вместе, — вещаю, мысленно поставив себя на место девушки. — Ты ей свой любимый вишневый пирог испечешь. Она тебе творожных пирожков с малиной налепит. Или еще чем-нибудь побалует. Вместе в Красноград за обновками ездить станете, да и уборку можно будет поделить на двоих, если миром договоритесь. А главное, если сдружитесь, так и душу излить друг дружке сможете и подсказать, что и как лучше. Ведь не чужими же будете. А, Эль?
Расписываю девушке всё красочно и подробно, потому что сама об этом очень часто мечтаю. Тяжело жить на свете одной, без родных и близких, и не иметь возможности хоть с одним живым существом поделиться гнетущими мыслями и страхами.
— Хм, — задумывается подружка, снимая руки с крутых бедер и складывая их на груди. Явный признак того, что мои слова заставили ее задуматься. — Ты меня до конца не переубедила, но… ладно! Дам шанс. Скажу папке, чтоб знакомиться приводил.
— Вот и умница, — чмокаю ворчунью в щеку.
Накидываю кофту поверх летнего платья, поскольку время уже к вечеру, и пусть на дворе самое начало сентября, все равно не хочу мерзнуть. Подхватываю сумку и киваю в сторону двери.
— Пойдём, провожу немного. Всё равно в магазин забежать нужно.
— Опять за сырными крекерами? — играет бровями вредная коллега.
А потом весело смеется над своей же шуткой, потому что я сердито грожу ей пальцем.
— За хлебом!
— Правда, что ли? А я думала, ты только сыром питаешься, вон тощая какая. Ветер дунет посильнее, так и улетишь.
— Не придумывай, просто у меня конституция такая, — как обычно сворачиваю с опасной темы.
Не могу же я признаться ей, что оборотни, которых все так боятся, но любят обсуждать в наших краях, живут с ней бок о бок.
Точнее, один оборотень.
А еще точнее, оборотница.
Я.
Да она с ума сойдёт от шока. Так же, как и остальные, потому что мне своих детишек учить доверили.
Тут и представить страшно, какой хай и оханья-аханья со всех сторон поднимутся, вздумай я раскрыть тайну.
***
— Привет, красавицы, отработали уже? — дружно приветствуют нас сидящие на лавочке возле крыльца в магазин женщины, открыто улыбаясь.
И это моментально отзывается во мне ответной симпатией.
Чуть больше трех лет назад, когда я в очередной раз переезжала с одного места жительства на другое, потому что вновь стала замечать извечный вопрос в глазах простых людей: почему за десять лет эта девушка совершенно не постарела и не изменилась, в этой деревне оказалась совершенно случайно.
Не иначе, матушка-Луна так пожелала.
Изначально планировала осесть где-нибудь севернее, куда непрестанно тянет душу. К примеру, в небольшом городке для разнообразия. Ведь до этого были только мелкие села и деревушки намного южнее.
Но сломавшийся по дороге автобус и разговорившиеся в ожидании другого транспорта попутчики, которые и предложили мне помощь в обустройстве на новом месте, потому что медсестра в их деревне — небывалая роскошь, привели к тому, что теперь я живу здесь.
И безмерно рада данному факту.
Люди тут хорошие. Открытые и прямолинейные. Они не прячут эмоции и не держат злобу за душой. Если уж осерчают и невзлюбят, так всё сразу в глаза выскажут, не станут за спиной гадости делать и напраслину возводить.
Оттого и нравится, что всё ясно и понятно. И труд мой ценится. И за равную принимают, не тыча пальцами.
Потому и три года среди сельчан пролетели, как один день, легко и беззаботно. Но понимание, что пройдет еще лет пять-семь, и мне вновь придется паковать чемодан, расставаться с полюбившимися хорошими людьми и идти в неизвестность на поиски нового жилья, нет-нет, да уколет в груди грустью и одиночеством. Чувствительно и болезненно.
