Танец под дождем (СИ) - Ольга Александровна Валентеева

В мире без магии

Иногда кажется, что на голову рухнуло небо. До сегодняшнего дня я не понимала полного значения этой фразы, а теперь вдруг поняла, когда мы, взволнованные и растерянные, стояли перед Северной безмагической академией, смотрели друг на друга и до конца не верили, что магии в нашей стране больше нет. Теперь от остального мира нас отделял купол, поставленный ректором Голдом, и в ближайший месяц как мы не выберемся отсюда, так и никто не доберется до нас. Вот только двое убийц, подосланных за моим бывшим женихом Алденом, тоже остались на территории академии. И вспомнила об этом не только я.

— Так… — рыкнул дракон Голд. — Студент Роукин, не стойте столбом. Клеменс, отвлекитесь на миг от своей утраты и помогите ему препроводить преступников обратно в подземелье.

— Да, конечно, — откликнулся Алден, а вот Лем так и смотрел на свои руки, будто надеялся увидеть хоть малейший огонек. Увы, магия огня покинула его. Оставалось надеяться, что временно. Правда, все эти дни Клеменс вообще не пользовался своей силой. Но одно дело — не пользоваться и знать, что она есть, а совсем другое — потерять ее полностью.

— Лем? — окликнула его я. — Ты как?

— А? — Он вздрогнул всем телом, будто очнувшись. — Я в порядке. Прошу простить…

Резко развернулся и пошел к зданию академии.

— Преступниками займусь я, — отрывисто сказал Рейн. — Мелани, не могла бы ты…

И взглядом проследил за другом.

— Я присмотрю за ним, — пообещала любимому и поспешила за Клеменсом. Состояние нашего друга и мне внушало опасения. Нужно убедиться, что он справится с этой неприятностью, внезапно свалившейся на голову.

— Мелани! — окликнул меня Голд. — Мы будем ждать вас обоих в моей гостиной через полчаса.

— Хорошо! — крикнула я и помчалась дальше, услышав, как ректор говорит гостям:

— Идемте, я вас размещу…

Ничего себе! Никогда не думала, что могу увидеть принца Вильгельма в стенах академии. Да и помнила я его совсем другим. Гораздо… младше. Когда мы в последний раз виделись, мне было пятнадцать, ему же исполнилось шестнадцать, и вся страна праздновала его совершеннолетие и пробуждение магии. Вилл был милым и тогда, но гораздо ниже, чем сейчас, да и казался более щуплым. А сейчас стал очень похож на Рейна. Сразу видно, что родственники. Принц очень возмужал, стоило признать, и мало напоминал того, кого я знала.

Но подумать об этом будет время и позднее. Сейчас же меня интересовал Клеменс. Я догнала его у ступеней башни первого курса, перехватила за локоть и протараторила:

— Лем, да остановись же ты!

— Что такое, Мелли? — обернулся он, и я вдруг отметила, что друг выглядит усталым. Наверное, это нелегко: беречь каждый шаг пусть больше не наследника, но сына короля. Особенно когда сам Рейн такого присмотра не очень-то желает. Может, теперь станет легче? На территорию академии никто не проникнет, а преступники задержаны.

— Тебе плохо? — спросила я. — Ты выглядишь совсем бледным.

— Я в порядке, — глядя в глаза, солгал Клеменс.

— Не в порядке. — Я покачала головой. — Послушай, потеря магии — явление временное.

— Откуда тебе знать? — Лем прошипел мне в лицо. — Никто этого сейчас не скажет!

— Здесь стоял купол, он уменьшил воздействие. Разве ты не слышал ректора Голда? Он сказал, маги лишь временно не могут использовать силу. А вот те, кто оказался снаружи…

Клеменс потер лоб.

— Да, ты права, — сказал задумчиво и, вроде бы, успокоился. — Не волнуйся, я справлюсь.

— Даже не сомневаюсь. Может, зайдешь в гости?

Лем смотрел на меня удивленно. Так странно! Мы дружим уже месяц, и за это время общаемся ежедневно, а я ничего не знаю о нем кроме того, что отец Клеменса является начальником личной охраны короля, а сам Лем долгое время состоял в тайной службе, но когда Рейн принял решение поехать в академию, оставил свой пост.

— Я не нуждаюсь в жалости, Мелли, — наконец, друг по-своему истолковал мое приглашение.

— Это не жалость, — возразила я. — Ты столько раз нам помогал, защищал меня от Алдена, а я… в свете последних событий вижу, что ничуть к тебе не приблизилась.

— Прости. Правда не всегда безопасна, — усмехнулся он.

— Я понимаю. Но…

— Хорошо, идем, — решился Клеменс. — Не пытать ведь ты меня будешь, правда?

— Если бы ты познакомился поближе со студентом Петерсом, то не был бы так уверен в своей безопасности, — ответила ему, увлекая друга на третий этаж.

Прежде, чем беседовать с драконом и господином Эбботом, нам самим следовало осознать случившееся. И вдруг меня будто волной накрыло… Там, в столице, родители и сестры! Они ведь тоже в эту минуту лишились магии. И что теперь с ними будет? А заговорщики? Вдруг они захватят власть? Мы ведь понятия не имеем, что произошло!

— Ты что-то побледнела, — заметил Лем. — Запоздалая реакция на стресс, не находишь?

— Я просто…

Просто звала его в гости не для того, чтобы он меня успокаивал, а наоборот. Однако унять внутреннюю дрожь оказалось очень сложно!

— Думаешь о семье? — сразу понял Лем, перешагивая порог моей комнаты.

— Да, — призналась я. — Они ведь все маги.

— Как и мои близкие, — кивнул Клеменс, присаживаясь на стул, а я привычно разместилась на кровати.

— Расскажи мне о них, — попросила его. — Твоих родных.

— Странный разговор, учитывая, что вся страна только что лишилась магии, — с горечью засмеялся Лем. — Главное ты уже слышала. Мой отец — начальник личной охраны его величества. Они друзья детства, как и мы с Рейном. Король Фредерик был вторым сыном и не претендовал на престол, однако обстоятельства изменились, когда погиб его старший брат. Папа остался при короле и посвятил жизнь его безопасности. И раз отец все время проводил во дворце, то и я, можно сказать, жил там же. Моей матушки давно нет с нами — я был совсем крохой, когда она умерла, а отец женился во второй раз. Моя мачеха — замечательный человек. Она воспитывала меня, как умела, а это было непросто, поверь. У меня есть младшая сестра, и когда Вильгельм еще не был наследником престола, ее прочили ему в жены. Они прекрасно ладят. Но, сама понимаешь, теперь об этом и речи не идет.

— Печально.

Мне вспомнился разрыв помолвки с Алденом. Наверняка, сестра Клеменса тоже была расстроена. Хотя, о помолвке Лем не говорил, но…

— Ей всего семнадцать, у нее все впереди, — сказал