Хозяйка волшебного дома. Книга 2 - Мартиша Риш

Немного не так я себе представляла перемещение по мирам. А впрочем, это же я! У меня вечно все идёт не так как нужно. Ещё и двери в другие миры взбесились. Начали меняться местами, даже чупокабр удивился их маневрам. Зато теперь я знаю, куда деваются все мои носки в доме. Зря грешила на стиральную машинку, она их не ест. Просто моя магия так действует на вещи, им становится скучно находиться на своих местах, вот и все.

— Шапку поправь, сползла с правого уха, шипы видно на голове, — Несчастье насупился, но поправил когтем свою модную шапку. И зачем он только сегодня ее нацепил? Боялся, что его мерзость продует на сквозняке! Мы даже до грифонов не добрались. Где здесь может продуть?

Нет, я все понимаю, но почему магическая дверь распахнулась не прямо на вокзал, а в какую-то каморку со швабрами? Вот как я сюда пропущу того путешественника по мирам, который мне рыбу принес? У него же в эту комнатку ни котомки, ни шляпа просто не влезут.

— Идём, уже можно. Нас не заметят, — проворно скользнул в чуть приоткрытую дверь мой фамильяр. Я вышла следом за ним и с наслаждением потянулась, распрямив спину.

Красиво тут. Просторная светлая комната, прямо по середине нее зелёный фонтан, выпиленный как будто из малахита. И даже узор камня обозначен так четко, будто на бортике и вправду распустились цветы.

Вдоль стен стоят красивые глубокие вазы, несколько узких дверей ведёт в другие комнаты. Несчастье тянет меня вслед за собой к широким воротам.

— Может быть, нам туда? — указала я на узкую дверцу.

— Хозяйка, прошу, быстрее, сюда могут войти. Позора не оберемся. Я — так точно! Тебе что, уже надо?

— Надо куда? Мы вообще где?

— На вокзале.

— А почему вазоны для цветов пустые? — заподозрила я неладное.

— Потому что это мужской сортир! Быстрее! Тебе здесь нельзя оставаться, эльфы могут войти! Скандал будет страшный!

— Какие эльфы? Почему мужской? — кинулась я к широким дверям на выход.

— Потому что прежний хозяин волшебных дверей был мужчиной! Он специально «мряю!» раскрыл двери в самое безопасное место. Ну, скажи мне на милость, кто полезет проверять дальнюю стенку кладовки? Кто догадается, что через нее можно пролезть в другой мир? Магический контроль? Ты видела того орка? Он ещё на подступах к двери застрянет. Карл все предусмотрел. Ну, почти. Он же не мог представить, что его наследницей станет девушка! Скорей! — дернул он меня наружу, ухватив зубами за рукав кофты. Вылетела я из сокровенного мужского места как пробка из бутылки и, похоже, вовремя.

Мимо нас, задрав подбородки, прошли сразу несколько мужчин. Тяжёлые латы, великолепные бархатные плащи, широкие спины и россыпь бриллиантов на кольцах. Их облик никак не вязался с видом просторной площади, на которой мы оказались.

Здесь кругом зелень, колоннада подпирает чистейшее небо, серебристые поезда устроились прямо на траве. Все дышит свободой и невероятным простором. Рельсов, правда, не видно, но, может быть, так и надо. Все же эльфийский вокзал.

— Кто они? — шепнула я зверю.

— Вот и я не понимаю, зачем драконы прибыли на вокзал? Им летающие поезда ни к чему, у них и у самих крылья имеются. Главное, теперь с ними не столкнуться в отхожем месте.

— Почему? Загрызут от смущения?

— Хуже. Жениться могут заставить. Никто из девиц не должен видеть их тел обнаженными до свадьбы.

— Не страшно, у меня уже есть и бывший муж, и даже жених.

— И что с того? Возьмёшь третьим мужем.

— Уж тогда первым. С Сашкой я развелась, а за Анджея замуж не собираюсь. И все равно не хочу.

— Никто и не спросит. Поруганная драконова честь это — уф!

— Может, сюда мою бывшую свекровь отправить? — мечтательно спросила я Несчастье, — Нет, это я так. Просто.

— Хорошая идея. Главное только, чтоб дракон не издох от свалившегося на него счастья. Не все могут выдержать напор этой стихии. А дракон — зверь ценный. Угробим такого красавца, ни за что не расплатимся.

— Да? Но они крепкие вроде бы с виду.

— Я тоже с виду крепкий. Но до сих пор заикаюсь, как вспомню Гадину Николаевну.

Один из стоящих совсем рядом с нами поездов подмигнул всем своим серебряным телом, залился радужным сиянием и растворился прямо в том месте, где стоял.

— Это как понимать? — открыла я рот словно последняя дурочка.

— Эльфийская магия, зачарованный поезд, он ушел на юг. Скорее всего, туда. К месторождениям самоцветов. Может, поэтому и драконы сейчас здесь появились? Не знаю. Ты выбрала, куда мы поедем?

— Не знаю. А куда можно? Нам на билетик хватит денег?

— Денег! Фи! Думаешь, зачем я обобрал не наш сад? Здесь принято платить семенами. Выбирай направление смело. И вагон обязательно лучший! Чтоб меня покормили как ручного котенка. Эльфы — жалостливый народ, скажешь, что я полысел, так обязательно выдадут двойную порцию моего скромного счастья!

— Дохлых ворон?

— Фи! Воробьев подкопченных и не только. Главное не забудь. Скажешь, что котёночек пострадал от рук вандала! — подвёл меня зверь к серебристому не то кусту, не то невысокому деревцу в кадке.

Листики на нем полупрозрачные, кажется, что сделаны из кальки и лишь по краям обработаны серебристой нитью. Прозрачный ствол как будто высечен из цельной глыбы хрусталя, и серебряная, грубоватая с виду кора, его почти не прикрывает.

— Искусственное? Разве у эльфов такие бывают?

— Конечно. А ты хотела, чтобы билеты росли на настоящем рогозе? Из него только бумагу для билетов делают. Все что ты видишь — магия! Дерево растет, но как бы не совсем существует. Выбирай, куда мы поедем, я расплачусь! — ковырнул он когтем манжет собачьего комбинезона, в который был одет и извлёк наружу пакетик семян. Целлофановый пакетик. Вот на таких мелочах мы и попадемся с контрабандой.

Я сунула руку в необычно пушистую крону. Листики-билеты один за другим норовят проскользнуть в раскрытые пальцы. Все они свёрнуты, только снаружи чуть виднеется эльфийская вязь. Благо ее я понимаю, вот только сами названия мне ни о чем не говорят. Чилиэй, Гориоль, Норисай, Мурэ. Как выбрать? Чупокабра спросить или положится на судьбу? Она обычно делает за меня правильный выбор.

Закрыла глаза и выдернула лист, что пожирнее, потолще. Вдруг мне сейчас как-то особенно повезет?

— Плачу?

— Ага.

— Что выбрала-то хоть?

— Не знаю.

— Понятно.