Пересдать и выжить. Гордыныч - Александра Черчень

– Простите меня, профессор, я опоздала.

Пытаясь отдышаться от бега, я застыла в дверях аудитории.

– Мне не за что вас прощать, студентка Ви́нир. Экзамен закончен, как и мой курс на вашем факультете, – ровным, спокойным голосом ответил профессор Э́рвикс. Аккуратно собрав в стопку листы на своем столе, убрал их в папку и направился к дверям. Замер в двух шагах от меня.

Повисла пауза. Я никуда не уходила. Темная бровь на породистом, красивом лице самого занудного преподавателя академии поднималась все выше и выше. Я даже невольно заинтересовалась – как долго это сможет продолжаться?

– Пропустите, – наконец снизошел Эрвикс.

Видимо, понял, что молчанием и фокусом с бровями от меня ничего не добиться.

– Не могу. Потому что…

Я уже набрала воздуха в грудь для произнесения самой жалостливой речи, однако профессор не захотел ее слушать.

– Вы дадите мне пройти? – спросил он ледяным тоном.

– Я не могу, – выпалила, торопясь объясниться. – Вернее, вы не можете! Пожалуйста, мне нужно сдать этот экзамен.

Профессор Эрвикс кивнул.

– Я тоже удивился вашему решению игнорировать мой предмет на решающем этапе. Но не мне вас судить. Всего хорошего.

И он отодвинул меня с пути, как вещь! Даже не так! Профессор зажал свою папку под мышкой, а меня подхватил за талию и аккуратно переставил в сторонку. Словно я ничего не весила!

После чего Эрвикс ушел. Не оглядываясь. Унося с собой мои надежды на лучшую жизнь.

Вот же… хрыс!

Я прислонилась к ледяной стене и медленно сползла по ней спиной. Из груди вырвался горестный стон. Столько сил положено для того, чтобы выпуститься из академии востребованным специалистом, и что теперь? Мои родители вложили все имеющиеся деньги и каждый день, без выходных, работали в своей лавке. Чтобы дать мне лучшую жизнь.

А я ее попросту проспала.

Да, это случилось из-за тяжелой ночной смены. Но кого волнуют чужие трудности? Миром правят только победители, а неудачницы, вроде меня, их вечно обслуживают.

Я закрыла лицо руками, готовясь горестно разрыдаться. Но минуты сменяли одна другую, а истерика не наступала. Устав ждать, я поднялась и хмуро осмотрелась. В широком коридоре царила непривычная тишина. Взгляд зацепился за тонкую паутину в углу – там вяло трепыхалась худосочная муха. Застряла, совсем как я.

Весь мой курс получасом раньше закончил обучение и перешел на новый жизненный этап. А мне судьба уготовила очередную проверку на прочность. Уговорить непробиваемого профессора Эрвикса передумать – безнадежная задача. Все, кто учился у него, знали это наверняка.

Даниэ́ль Э́рвикс появился в академии два года назад. Хоть по моим меркам и старик (примерно тридцать два года!), но очень привлекателен внешне. Высокий, широкоплечий брюнет с идеальной осанкой и безупречными манерами. А глаза! Темно-карие, обрамленные длинными черными ресницами и глядящие в самую душу… Большинство старшекурсниц сразу объявили себя влюбленными и начали войну за внимание высокомерного красавчика.

Они едва не поубивали друг друга, пока он однажды не поставил на стол портрет своей невесты. Прекрасной девушки с фиалковыми глазами. Тогда же профессор во всеуслышание упомянул, что лучше нее никого нет и не будет. А потом, для закрепления эффекта, устроил срез знаний, пересдачу по которому принимать отказался. Даже после бесчисленных уговоров, предложений взяток и угроз.

Так мы впервые узнали о его мерзкой принципиальности. Профессор не уступил никому. Ни разу. Никогда.

А я проспала его экзамен.

Теперь мне предстояло как-то сказать родителям, что их дочь провалилась на финише. Пять лет и целое состояние хрысу под хвост.

Я до старости буду варить лапшу в лавке родителей. Конец.

Вздохнув, пошла прочь, остановившись лишь раз – чтобы освободить муху от паутины. Хотя бы ей я была в состоянии помочь…

От Академии Трех Сил до дома моих родителей было семь минут прогулочным шагом, но я с успехом растянула этот путь на полчаса и все еще не пришла к родному порогу.

Ноги так и норовили запнуться о каждую выбоину мостовой, а рукам хотелось цепляться за все кусты разом, лишь бы оттянуть момент появления в лапшичной.

Я не представляла, как скажу им о случившемся!

Мозг раз за разом подбрасывал идеи для того, чтобы решить мою проблему, но каждая из них тотчас находила опровержение. Запросить повторную пересдачу? Заявление-то примут, но не факт, что Эрвикс так же поступит с экзаменом. Просто скажет «Нет», и все. Да и в деканате, скорее всего, откажут, как только узнают, с кем именно нужно иметь дело.

Ходят слухи, что профессора Эрвикса очень долго уговаривали занять должность преподавателя и когда тот согласился, то прямо сказал, что за двоечниками он гоняться не будет и поощрять их – тоже.

Выходит, у меня шанс был только один, но я его упустила.

Теперь можно хоть ночевать у дверей деканата – на Эрвикса не повлияют. Кому захочется портить отношения со знаменитым магом-стихийником из-за какой-то студентки? Даже не аристократки… За мной ничего кроме лапшичной и трудолюбия.

И ведь все было хорошо! Все было просто прекрасно! Я, конечно, не отличница, но твердая хорошистка – и не сомневалась в том, что получу свой диплом.

Даже на взятку профессору Лика́ру смогла найти денег. Этот преподаватель был полной противоположностью Эрвикса: предмет давал плохо, двоечников и троечников обожал за пересдачи и подарки, а итоговые экзамены принимал только по одной схеме: ему отдавали круглую сумму, нам ставилась соответствующая оценка. Знания? Ду́глас Лика́р – старший брат декана нашего факультета – на них плевал с высокой колокольни. Только звон монет мог обеспечить положительный балл на его предмете.

И я нашла деньги!

Больше ничто не стояло между мной и высшим образованием, а стало быть и разрешением на работу. Кроме одного: после ночной смены на работе я умудрилась не услышать будильник.

– Э́ла? – раздался радостный окрик, вырывая меня из мыслей. – Эла, как все прошло?

Я подняла глаза и увидела мистера До́вна, владельца сапожной мастерской, что располагалась в трех домах от нашей лапшичной. Я смотрела на него. Он, улыбаясь во весь рот, махал мне рукой.

Боги, неужели папа всем растрепал, что сегодня у меня последний экзамен?

– Нормально. – Пришлось помахать в ответ.

– Скоро откроешь свою лавку! – радостно заявил мистер Довн, пройдясь наждачной бумагой по остаткам моих нервов. – Сделаешь мне скидку на зелья для желудка, по-соседски?

– Мистер Довн, меня дома ждут, – ответила я, силясь улыбнуться.

– Конечно, беги, Эла. Действительно ждут. – Мистер Довн хитро, выразительно подмигнул, а я пошла дальше, ощущая как камень на душе становится все тяжелее.

Я соврала. Но как было сказать правду? Выкрикивая ее с другой стороны улицы, даже до того как призналась во всем родителям?..

«Нормально», – эхом звучало в моей голове, и на губах растекалась горькая улыбка. А что еще я могла сказать? В конце концов, все действительно будет «нормально». Я ведь жива. Здорова. Значит, ничего ужасного не случилось.

Сначала носа коснулся терпкий аромат бульона со специями, а после уже бросились в глаза цветастые веера и прочие украшения родом из Ире́йской империи, которыми папа украшал нашу лавку.

За стойкой стоял Дюк – помощник отца. Одним из основных его достоинств было то, что внешность он имел точь-в-точь ирейскую: худощавый, темноволосый, со слегка желтоватой кожей и узкими черными глазами. Папа нанял его, сказав, что высокий, светловолосый человек за продажей восточной еды будет выглядеть странно. И оказался прав: с появлением Дюка продажи увеличились.

Папа вообще отлично управлял лапшичной. Но очень хотел для меня лучшей доли. Потому появление магических способностей было воспринято как дар небес. И моя семья сделала все для того, чтобы этот дар не пропал.

А я… я…

На глаза все же начали наворачиваться запоздавшие слезы. Но, сжав кулаки, я подавила начинающуюся истерику. Теперь точно не время.

– О, Элька! – Дюк помахал рукой, а я внутренне сжалась, предвкушая вопросы.

Но тут боги