— Много! — доверительно поведал Лейк.
— И выяснить их имена и адреса тебе, конечно же, не удалось? — Кажется, я начинаю догадываться, к какому типу людей принадлежит Лейк. Красавчик — из тех, кого легко взять на “слабо”. Потому он и на мели постоянно: наверняка, часто ввязывается в сомнительные предприятия, чтобы доказать, насколько он крут.
— Ну, я же в энциклопедии смотрел, а не в телефонном справочнике, — фыркнул Лейк, отводя глаза.
Значит, не догадался. А теперь делает вид, что все-таки пытался.
Я помолчала, собираясь с мыслями. Галерея, похоже, откладывается, как минимум, до завтра. Начать с поиска информации о наследниках, что ли? Настоящих и самозванных. И поручим это нелегкое дело…
— Лейк, у меня будет к тебе еще одно поручение.
— Понял, испаряюсь, — парень лихо соскочил со стола, на котором, вопреки моим протестам, все-таки устроился, и направился к двери.
Я только хмыкнула одобрительно. Пускай старается. Глядишь, из него и в самом деле выйдет толк. Помощник-энтузиаст мне не помешает.
— Кстати, а знаешь, что еще занятно? — обернулся красавчик в дверях. — Траву бездушник тоже Ханни со Старого Континента к нам завез. А она у нас прижилась. Что удивительно, с нынешним климатом. Даже на Старом, говорят, ее уже не осталось, а у нас в степи растет, как миленькая. Ну, ты же в курсе.
Дверь за Лейком захлопнулась, а я все еще переваривала полученные, несомненно полезные, сведения по естествознанию. С чего бы парню обращать внимание на эту информацию? Не сомневаюсь, что Крутой Хани много чего со Старого Континента к нам завез. Разве что… Я припомнила, где сидел южанин во время моего разговора с убитым клиентом. Наверняка, он мог видеть, как тот пересчитывает колоски. По науке эта трава называлась спиритум немо, но мне смутно припоминалось, что в народе ее и правда называли бездушником. По поверью, колоски бездушника отпугивают призраков и прочую нечисть. Я усмехнулась. Пэм наличие целого снопа спиритум немо в рюкзаке, до сих пор валяющемся под моим столом, совершенно не помешало появиться вчера в офисе. Интересно все-таки, зачем клиенту понадобился бездушник?
Глава 6
— Каэл, представляешь, а я, кажется, зря Лейка послала… — протянула задумчиво.
Карни не ответил, лишь фыркнул что-то невразумительное и вновь спрятался под шляпой. Спит он, что ли? С момента ухода Лейка не проронил ни слова и даже не пошевелился.
Мне ответ карни, в общем-то, и не требовался, просто я имею привычку разговаривать вслух, когда думаю. А сейчас я подумала. О том, что совершенно пренебрегла еще одной зацепкой, которая сама приплыла в руки. Дневник предка тараканоподобного клиента.
Дневник на поверку оказался прелюбопытнейшим чтивом. Уж не знаю, сколько реальных потомков наплодил Крутой Ханни, и каким образом в их число затесался рыжий плюгавенький коротышка. Сам-то Ханни был красавец-мужчина. Видимо, действительно неразборчивость в связях имела место, да еще и по наследству передавалась. Однако блокнот, который я держала в руках, был именно им — дневником Крутого Ханни. И это настораживает. Слишком много совпадений вокруг, связанных с личностью знаменитого искателя острых ощущений. Коллекционная безделушка, похоже, не так проста. Как минимум, стоит немалых денег. Иначе, с чего бы вдруг за нее развязалась настоящая война? То, что я в эту войну оказалась втянута помимо своей воли, вслепую, да еще и, кажется, раньше, чем о ней узнала, мне совершенно не нравится. Как и то, что Сэл утаил часть информации.
Наверняка Вернон знает гораздо больше, чем сообщил мне. Иначе не стал бы предупреждать, чтобы никуда не лезла. Думаю, стоит устроить “дядюшке Сэлу” допрос с пристрастием. Только вот, явись я с пустыми руками, без какой-либо информации, которую можно выдать за прогресс по делу, Сэл со мной разговаривать не станет. Но существование дневника Крутого Ханни светить пока не хочется. По крайней мере, не раньше, чем сама прочитаю его от корки до корки и тщательно изучу, вооружившись лупой. Похоже, в моих руках оказался козырь, о котором не знает никто. Если следовать логике предположения, что Пэм убили из-за того, что решили, будто я уже ввязалась в дело с поиском тотема-статуэтки-маски, то коротышку могли убрать по этой же причине. Либо решив, что тот и есть мой заказчик, либо приняв за осведомителя. Скорее первое. Если бы его сочли источником информации, то логично было бы пойти дальше и предположить, что мы уже пообщались, и убрать меня за компанию, а не передавать приветы. Но я жива. И относительно невредима.
“Туземцы встретили нас дружелюбно. Отсталое племя, затерянное в джунглях в глубине континента — удача, на которую мы и не смели рассчитывать. Конкистадоры сюда, видимо, не доходили: местные карни были заметно удивлены нашей внешности.
Особенно их занимало наличие белков в наших глазах. Детишки тянули меня за рукава, прося наклониться, и с восторгом заглядывали в глаза. К несчастью, прихваченные для торговли бусы и прочие безделушки, типа зажигалок и цветных карандашей, на аборигенов должного впечатления не произвели. Пришлось их просто раздаривать детишкам: расположить к себе молодняк — половина успеха. Зато женщины оценили яркие ткани. Правда, спросом пользовался, в основном, зеленый цвет всех оттенков. В сторону рулона красного в белый горох льна никто и не посмотрел, а вот пурпурный шелк заинтересовал пожилую женщину, при появлении которой, прочие поспешно расступились, выказывая уважение. Точеное лицо старухи не расплылось с возрастом и не потеряло резкости черт, лишь кожа покрылась пигментными пятнами и глубокими морщинами. Карни смотрела строго и скорбно. С таким видом не ткань на обновку выбирают, а погребальный саван.”
А этот Ханни умеет связно складывать слова. Странно даже. Судя по тем историям, что о нем ходили, охотник был скорее сорвиголовой, чем интеллектуалом… Или широкая общественность многого не знает о знаменитом искателе приключений, или этот дневник — подделка.
“Зеркала. Самый ходовой товар — и такое невезение. Носильщик не удержался на скользком бревне, когда мы переходили речушку-вонючку, и буквально угрохал весь наш запас. Заметка на будущее: распределять груз ручных зеркалец на несколько тюков. Уцелело лишь одно. Стоит предложить его вождю в качестве подарка. Дело за малым: определить, кто здесь вождь. В отличие от племен, посещенных мной ранее, в этом не прослеживалось четкой иерархии. По крайней мере, на первый взгляд. Единственные признаки особого уважения, проявляемого аборигенами к своим собратьям, я наблюдал по отношению к пожилой женщине, выбравшей пурпурную ткань. Расплатилась она щедро: если остальные тащили золото и грубовато сработанные украшения из него же, то эта карни принесла горсть гранатов. Причем высыпала их в чашу из половинки ореха передо мной с таким видом, будто горсть земли на крышку гроба швырнула. Лишь нечистый знает, чего мне стоило сдержать эмоции и не показать свою радость при виде такого богатства. Даже без тщательного осмотра было заметно, что камни крупные, без видимых дефектов, да еще и густого насыщенного цвета с синеватым металлическим отливом — самая редкая разновидность.”
Поежилась, оглядываясь на окно. Да нет, закрыто. Неужели, на улице так похолодало, что даже в помещении зябко? Откинулась на спинку кресла, подкуривая папиросу. Пока что ничего интересного, помимо особенностей торговли с аборигенами Старого Континента, я из дневника не почерпнула. Судя по тому, что достался он мне в качестве зацепки к поиску “семейной реликвии”, где-то среди этих подробностей закопалась история покупки искомого.
Внезапный сквозняк толкнул облачко дыма мне в лицо. Снова оглянулась. Окно все так же закрыто, карни на стуле у двери изображает мебель. Машинально потерла глаза, в которых защипало от едкого дыма, и только потом вспомнила, что сегодня щедро накрасилась под чутким руководством призрака Пэм. Спохватившись и мысленно проклиная того, кто придумал макияж, полезла в сумочку за зеркальцем. Могу поспорить, что тушь я размазала.
