— Это адский пес, — отозвался Гаррет, не упуская шанса озвучить очевидное.
Сейчас зверь стоял рядом с Марикой, и их головы были на одном уровне. Никакой это не пес. Это самый натуральный дракон!
— Он самый.
Марика протянула Гаррету руку, но он сердито глянул на нее, внезапно почувствовав себя униженным, и встал на ноги без всякой помощи.
— Пип их часто рисовала, — сказал он, отряхиваясь. — А я-то думал, что она хреново рисует.
— А сейчас что думаешь?
— У девчушки однозначно талант.
Адский пес двинулся ближе, и Гаррет невольно шагнул назад. К счастью, вовсе не он интересовал зверя. Ему хотелось еще немного потыкаться носом в Марику. Если подумать, Гаррет его прекрасно понимал.
— Минуточку. Я думал, мы не можем прикасаться к призракам. Они не должны быть для нас плотными.
— Так и есть, — проговорила Марика и потерлась щекой о шею зверюги, хотя со стороны казалось, что чешуя просто-напросто разорвет ей кожу.
— Этот товарищ далеко не призрак. Если адские псы хотят, чтобы ты их увидел или даже потрогал, они могут это устроить. Решать только вожаку. Но это если речь не идет об Элвин. Для нее, я думаю, любое духовное создание такое же плотное, как для ее матери.
Гаррет кивнул, и в этот самый момент зверь повернулся к горизонту и припал к земле. Издав утробное рычание, от которого задрожала земля, пес бросился по полю, с каждым прыжком вырывая клочки травы и почвы. Но уже через пару мгновений он совсем исчез из виду.
— Мог ли один из псов забрать Элвин?
— Сомневаюсь. — Марика принялась собирать свои вещи. — Зачем им это нужно? Разве что они хотели бы ее защитить. Но в этом мире ее нет. Тут я на все сто уверена. Куда бы они ее забрали?
— Ты меня спрашиваешь? — Гаррет снова сел на скамейку, пока ноги не подвели в самый неподходящий момент, и глянул в сторону. — Она мертвая? — Он указал на пожилую индианку, стоявшую у полосы деревьев в отдалении.
— Она призрак, — поправила Марика. — И да.
Вытащив влажную салфетку, она присела перед Гарретом и принялась вытирать ему лицо.
— Это все? — поинтересовался он, вглядываясь в ее черты. — Ты просто дунула мне каким-то порошком в физиономию, и я внезапно прозрел? А так каждый может? Может ли любой живой человек вдохнуть это дерьмо (которое на вкус, кстати, как рвота, так что огромное спасибо) и обзавестись способностью видеть мертвых?
— Нет, конечно.
Марика промокнула салфеткой кожу вокруг глаз Гаррета, но он ничего не почувствовал. Все лицо онемело. Теперь было страшно спрашивать, что это за белая дрянь. Для ЛСД эффект оказался чересчур кратковременным.
— Человек должен обладать особой чувствительностью к тому, что лежит за завесой. Нужно лишь помочь ему чуть шире открыть разум.
— Что значит обладать чувствительностью к тому, что лежит за завесой?
— То и значит. Это все ты. Твое наследие. Твой опыт. Твои навыки. — Своупс молчал, поэтому Марика продолжила: — Ты из рода длинной череды людей со сверхъестественными способностями. И ты делал такое, что мало кто на Земле делал.
Гаррет отобрал у нее салфетку, прижал к глазам и откинулся на спинку скамьи.
— Например?
— Например, ты побывал в аду.
— Отстойная была поездочка.
— Даже не сомневаюсь. Ты сражался с демонами и водил дружбу с богами.
— Которые, стоит признать, далеко не всегда ведут себя гостеприимно.
— Ты был обладателем неземного ножа, которым можно убить любое сверхъестественное существо, будь то дух, демон или бог. Неужели ты думал, что все это не оставит на тебе отпечатков? Не оставит следа своей силы?
Гаррет опустил салфетку и мрачно воззрился на Марику:
— Это детские салфетки?
— Они очень удобные, — огрызнулась Марика и отобрала салфетку. — Особенно с пятилетними детьми.
— Кстати о пятилетних. Мы так ничего и не узнали. Что тебе сказал мертвец? Минуточку!
Гаррета внезапно осенило. Причем той самой стремной мыслью, которая пришла ему в голову после психоделического порошка со вкусом рвоты. Он уставился на Марику, пристально изучая светлые волосы, дерзкий нос, изящные скулы и проговорил:
— Ты была той девушкой.
— Что, прости? — Марика сложила вещи в сумку, достала куклу Оша и посмотрела на Гаррета.
— Девушка на набережной.
На добрых тридцать секунд Марика застыла, а потом как ни в чем не бывало спросила:
— О чем вообще речь?
— Я помню. — Своупс задумчиво кивнул. — Мне было… даже не знаю… лет семнадцать-восемнадцать. И ты была на набережной в Калифорнии.
— Не говори глупостей. — Марика встала на ноги и осмотрелась по сторонам.
Гаррет тоже встал.
— Нет, это была ты. Я помню твою улыбку. И то, как ты пахла. Ты всегда так пахнешь. Пляжем и ванилью.
Марика крепко зажмурилась и почувствовала, как заливается краской. Она знала, что скоро щеки побагровеют, если уже не стали пунцовыми, и отвернулась. Однако краем глаза она все еще видела Гаррета, который стоял рядом с выражением полнейшего изумления на красивом лице.
— Говорю же! — Он ткнул в ее сторону пальцем. — Я помню. Ты еще подослала ко мне подругу с запиской.
— Я никогда не бывала в Санта-Крузе.
Гаррет скрестил на груди руки.
— А я никогда не говорил, что дело было в Санта-Крузе.
Она бы и хотела поспорить, но ошибка была фатальной. Пришлось засовывать обратно в сумку кукольного Оша, чтобы скрыть очередной приступ головокружения, из-за которого мир опасно накренился влево.
— Да, — в конце концов призналась Марика и стала смотреть, как Гаррет пытается смириться с тем, что наверняка расценит как очередное предательство.
Он тряхнул головой, словно пытался осознать последнее открытие, а потом уставился на Марику с изумлением и… чем же еще? Неприязнью? Брезгливостью? Отвращением?
— Это было пятнадцать лет назад. Так как давно, мать твою, ты меня преследуешь?
Она резко повернулась к нему и тут же об этом пожалела.
— Я тебя не преследовала. По крайней мере в то время. Я проводила кое-какие исследования.
— Теперь это так называется?
— Нам обязательно говорить об этом прямо сейчас? Мы должны найти твою подопечную — лучшую подругу нашего сына, помнишь?
В серебристых глазах мелькнуло что-то опасное. Гаррет уступил, но с крайней неохотой.
— Мы к этой теме еще вернемся.
Марика с вызовом приподняла голову:
— Очень на это рассчитываю.
— И у нас до сих пор ничего нет.
Гаррет расстроенно отвернулся и посмотрел на место, где видел Элвин в последний раз.
Он сказал что-то еще, но Марика не расслышала. Внезапно под ногами задрожала земля, и Марика поняла, что теряет равновесие.
Своупс обернулся, будто ждал, что она ответит, но она опять ничего не слышала.
Возможно, дело вовсе не в ее состоянии. Может, по венам до сих пор текли последствия ритуала. Или последствия того, что Марику разбудили в три утра, когда она легла спать всего за час до этого. Однако земля все продолжала дрожать и крениться. Не будь здесь Гаррета, Марика бы точно упала, а это было бы унизительно.
Хуже только плохая прическа. Или вздутие живота.
— В чем дело? — спросил Гаррет, схватил Марику за руки и тут же отпустил.
Она покачнулась, но все-таки устояла на ногах.
— Чувствуешь? — спросила она, пытаясь вытряхнуть из головы туман.
— Что именно?
Марика снова пошатнулась, и он взял ее за локоть. Она потерла висок и посмотрела на Гаррета:
— Такое ощущение, будто я все еще внутри ритуала, и из-под меня выдернули землю. Что-то изменилось. Словно Папа Легба все еще наблюдает и пытается меня предупредить.
Марика ничего не понимала. Внутри нее уже не было лоа, но раньше ничего подобного она не переживала. И это ужасно дезориентировало.
— Папа чего? — переспросил Гаррет. — Неважно. Это как-то связано с Пип?
Все еще пытаясь сосредоточиться, Марика посмотрела мимо Гаррета туда, откуда ощущала поток энергии — сдвиг в ткани пространства и времени. Она сощурилась. Тряхнула головой. Моргнула.
