по коленям. Решила немного помолчать, чтобы моему хранителю было легче успокоиться.
— Всего три года… За это время мы лишились более пятисот наших наследников…
— Но как вы не обнаружили того, что именно он устроил кровавую резню в собственной семье? — тихо спросила мужчину, чтобы он не вспылил. Болезненные воспоминания только сильнее будоражат его кровь. А это возможно приведет к неприятностям. — За столько лет можно было хотя бы догадаться…
Ямиль подскочил на ноги и рассерженно посмотрел на меня. В глазах полных боли, я увидела сожаление и безграничную усталость от всего происходящего как в прошлом так и в настоящем.
— Мы жили в прекрасном мире. От всего сердца любили и уважали всех своих кровных родственников. А самое главное — доверяли друг другу! Мы даже подумать не могли, что кто — то из нашей семьи может предать наш род… — ответил мне Ямиль, закусив больно губу. Тяжело вздохнул. — Мы правили не одну сотню лет… Поэтому наш отец надеялся, что род Лафрод продержится как можно дольше. А в итоге в свой день рождения погиб от руки родного сына. Умер неправедно мучительной смертью… Именно тогда мы и узнали, кто настоящий убийца. Удар в самое сердце рода… Мы были потрясены и не знали, что делать. Нужно было защитить честь семьи, но в итоге было уже поздно. Из всех сыновей и дочерей… — он тяжело сглотнул скопившийся неприятный ком в горле. — В ночь, когда наш род пал, на его защиту вышло всего пять сыновей. Трое из которых только — только перешли черту совершеннолетия. Единственные выжившие чистокровные наследники. Мы думали и надеялись, что магический камень поможет нам и мы сможем дать отпор. Сможем сдержать атаку и с помощью могущественной армии избавиться от предателя.
Ямиль грустно посмотрел на свои ладони, будто видя в них отголоски прошлого.
— Но нам никто не помог. Мы вышли на роковое сражения, даже несмотря на то, что наши силы уже были на грани. Мы знали, что погибнем в этом бою, так как противников было слишком много. Но мы жены наследники Лафрод… Мы должны были хотя бы попытаться! — он громко сглотнул и устало провёл ладонью по лбу. — Я проснулся от забвения через несколько лет после своей гибели. Обратился обычным духом, которого никто и никогда не увидит. Тогда ещё и не понимал, что меня выбрали в качестве хранителя и наставника для будущего спасителя нашего рода. Блуждал по королевству и каждый день ужасался к чему привёл крах Лафрода. Все земли захватили и оккупировали другие страны. Как стервятники набрасывались на жалкие куски территории. Войны шли одна за другой. И на землях, где никогда не проливалась невинная кровь, умирали люди. Их убивали, они умирали от любой болезни, от голода и холода. А в это время предатель нашей семьи, имени его не хочу даже произносить, прятался в охотничьем доме. Он хотел власти, а в результате без семьи без главной поддержки, он стал никем. Жалким и грязным человеком, которого даже в аду ожидало бы наказание за все его совершенные злодеяния.
Хранитель посмотрел на меня, убедился, что я слушаю и продолжил свой рассказ.
— Спустя двадцать лет предатель всё же смог получить хитростью титул мелкого барона. Даже и убедил нового короля назвать свой род Лафрод. Только вот новый правитель отправил его настолько далеко от магического камня нашего рода, что со временем его силы начали угасать. Его хранитель постарался уничтожить и заблокировать как можно внутренний энергии. Он сделал это для того чтобы у предателя никогда не родилось наследника с истинной силой нашего рода. Внешние особенности, белые пряди в волосах, остались, но внутри всё равно все были пустышками. Ничем не отличавшиеся от других семей. — Ямиль сделал небольшую паузу и задумался. — Но даже не смотря на эти факторы, они всё равно смогли сделать так, что в сегодняшнее время род Лафрод является одним из самых влиятельных. Думаю, что ты прекрасно понимаешь каким путем вся эта власть была получена. Грязными и гнусными махинациями.
Тело немного задрожало, а внутри стало неприятно… Не думала, что у рода настолько ужасная история. Всего лишь из — за одного человека, хотя теперь его так нельзя назвать, нечисть и грязь, из — за этого пострадали и погибли люди. Меня всю трясёт внутри, и я еле сдерживаю слёзы, чтобы не расплакаться.
Хоть я и не знаю этих людей, но представляю, как им было больно и страшно в то время. Они хотели жить, а им даже не дали шанса.
— Что сейчас происходит с родом? — спросила Ямиля.
— Уже два поколения подряд не рождается наследников с магическими силами. Я скажу больше… Детей вообще не рождается. Я конечно против того, чтобы ты считалась в этой грязной семейке. Но кровную связь никто не отменял. У твоего деда, у которого силы полностью иссякли к двадцати годам, за семьдесят лет родился только один наследник — твой отец. А вот у него уже за столько времени, кроме тебя никто и не родился. Но…
— Но? — повторила за ним, сгорая от любопытства. — Ты же сам сказал, что я сильнейший маг…Как такое возможно?
— Аделаида, дело в том, что ты была зачата с помощью магии. — задержав дыхание, а после честно признался Ямиль. — Твоему отцу нужен был наследник. Но он сам он не мог его создать. Граф нашёл твою мать, обманул её и заманил в свою постель. А потом тайно использовал тёмное заклинание, чтобы ты появилась на свет.
Я аж подскочила на кровати.
— А моя матушка знала об этом?
— Нет. Твоя матушка даже и не знала, что беременна тобой. Графу нужна была девственница, чистый сосуд, чтобы заклинание сработало правильно. С помощью тёмной магии ему удалось на несколько секунд сломать барьер, который закрывал истинную силу рода Лафрод, и создать тебя. Хоть и зачатие в большей части зависело от магии… Ты родилась здоровой и сильной малышкой. Со своей судьбой и взглядом на жизнь. Другие же, сколько я знаю, обычно сразу же становятся марионетками своих родителей. — ответил мне Ямиль и грустно взглянул. — Бедные души, которые не должны были появиться в этом мире. Без целей, чувств и эмоций. Они полностью зависимы от своих родителей. Наблюдая за тобой, понимал, что тебя эта участь обошла стороной. Поэтому, когда разобрался во всём случившимся, был только рад, что твоя матушка решилась на такой безумный шаг. Она спасла и тебя, и себя.
Глаза застелила серая пелена слёз, когда я вспомнила о своей маме.
