младшая сестра? — в язвительном тоне спросил мужчина. — Страшненькая…
Я не успела никак отреагировать на его оскорбления, как сбоку услышала громкий заливистый женский смех. С трудом повернула голову, потому что она до сих пор болела, как будто по ней всю ночь стучали молотком. Рядом с окном за столиком сидела девушка примерно моя ровесница и также презрительно смотрела на меня. Так значит это мои старшие сестра и брат? Золотистые волосы с белыми прядям по бокам — главная особенность «нашего» рода.
Только вот… Ямиль же сказал, что в их венах не течёт кровь рода Лафрод. Так значит, чтобы поддерживать легенду о могущественной силе рода, они подкрашивают свои волосы? Насмешка судьбы… Я крашу волосы, чтобы скрыть тот факт, что я принадлежу их семье. А они наоборот, красят, чтоб всем доказать, что они истинные наследники.
— Она не только страшная, но и тупая! — сев рядом на край кровати, не скрывая пренебрежительного ко мне отношения, громко сказала. — И как такую как ты называть своей сестрой? Стыдоба же!
А я не могла ничем ответить. Горло сковывало от мучительной жажды, а лишнее движение только сильнее причиняло боль.
Что произошло после нашего разговора с Ямилем? Кто — то зашёл в комнату, поэтому он быстро среагировал и усыпил меня? За окном уже давно день. Значит прошло примерно десять часов. Столько много времени… А тело до сих пор дрожит только об одних воспоминаниях минувших дней.
— Отец сказал, что она до самого вечера пролежит в таком состояние? — злорадно спросила девушка у своего брата. — Значит сейчас мы можем сделать с ней всё, что угодно? Всё равно такая бесхребетная простушка не решится рассказать про всё это нашему папочке. Да и он не поверит ей.
Мужчина усмехнулся и больно толкнул меня в бедро.
— Ни кожи, ни рожи! И вот как такую уродину отправлять на королевский отбор вместе с моей красавицей сестрой? — он устало вздохнул и осмотрел меня с макушки и до пят. — Нам надо обязательно заполучить корону. А с этой обузой мы дальше второго состязания не пройдём.
— Не понимаю отца. У него же есть я! — возмущенно крикнула моя старшая сестра. — Зачем нужно было искать эту грязнушку? На неё не один нормальный мужчина не взглянет. Тем более принцы! Ей в мужья годится только конюх. И только потому, что он умеет справляться с такими кобылами как она. Ни грамма утонченности и изящества. — она брезгливо за край сорочки подняла мою руку. — Толстые и грубые пальцы, которые никто никогда не целовал. А на отборе же придётся выступить на музыкальном инструменте! И как вот такая как она будет играть на скрипке или фортепиано? Я же со стыда сгорю…
Он закрыла лицо ладонями и заплакала. Фальшиво… Чтобы выделиться перед слугами, которые всё время наблюдали за нами.
И почему я должна терпеть все это? Мне хочется сбежать подальше от этих людей… Почему они так относятся ко мне? Только из — за того, что я росла в деревне, а никак они, в столице и в дорогом особняке? Они унижают меня потому что не привыкли, что кто — то ни простолюдинов может оказаться на одном уровне вместе с ними.
Сестра говорила про королевский отбор? Король ищет невесту для своего сына? Вот же я попала… Тогда вот почему меня искал в такой спешке граф! Ему нужна была ещё одна дочь для этого мероприятия? И меня конечно не будут спрашивать хочу ли это я… Насильно оденут бальное платье и отправят «покорять сердца молодых холостяков нашей страны».
А сестра так и жаждет стать королевой. Ведёт себя сейчас не как обычная высокомерная аристократка, а как будущая королева! Будто результат отбора уже предрешен, а всё остальное всего лишь будет спектаклем, чтобы потешить остальных важных гостей. Не удивлюсь, что всё так и будет. Но тогда для чего им я?
— Что вы здесь делаете? — громко рявкнул граф, быстро подойдя к нам. — Я же сказал, что вашей сестре нужен отдых.
Старшая дочь всхлипнула, подпрыгнула с кровати и сквозь слёзы посмотрела на своего отца.
— Эта девка позор нашей семьи! — тыкнув на меня пальцем, громко крикнула она.
— Отец, ты правда хочешь отправить вот эту оборванку на королевский отбор? — недовольным голосом спросил брат, встав с кровати. — Она даже этикету вряд ли обучена! Её появление в высшем обществе только опозорит наш великий род.
— Феликс успокойся! — громко крикнул на него граф. — Мы же всё обсудили несколько дней назад. Вы снова хотите начать с самого начала?
— Ну папа! — возмутилась девушка. — У нас слишком мало времени. Мы не успеем всему её обучить за несколько месяцев.
Граф тяжело вздохнул и сердито посмотрел на своих детей.
— Феликс и Фелиция, быстро вернитесь в своих комнаты. — подойдя к ним ближе, сказал граф. — Это приказ.
Девушка возмущенно надула губы и чуть ли не в слезах выбежала из спальни, крича, что ненавидит отца. Брат же ушёл только через несколько минут, после того как долго сверлил отца своим прожигающим и осуждающим взглядом. Но граф был непреклонен и настоял на своём, выгнал сына из комнаты.
— Как ты себя чувствуешь? — осторожно сев на край кровати, спросил меня граф. — Помнишь, что произошло в последние дни? Лекарь сказал, что ты была сильно истощена и это может привести к большим провалам в памяти. Ты помнишь кто я?
Хотелось сказать, что он сволочь из — за которой моя любимая мамочка страдала всю свою сознательную жизнь. Но прикусив больно язык, ответила:
— Я всё помню… — тихо прошептала охрипшим голосом и тут же пожалела, что вообще, что — то сказала.
Горло обожгло, словно туда засунули раскалённое железо. От боли потемнело в глазах. Но через несколько мгновений всё словно по волшебству ушло. Открыла глаза и увидела рядом с собой лицо обеспокоенного графа, которой придерживал меня за талию, прижимая к своей груди.
— Аделаида, теперь ничего не болит? — он подал мне стакан с водой и помог придержать его, чтобы я спокойно выпила всю жидкость. — Это всё из — за усталости и стресса. Через несколько дней вся боль уйдёт.
— Как мне вас называть? — спросила его, немного отодвигаясь от него. Мне неприятно находиться с ним в одной комнате, что говорить про более тесные контакты. — Ваша Сиятельство?
Мужчина усмехнулся, сдерживая хохот. Глаза загорелись, и он улыбнулся.
— Называй меня своим отцом, — уверенным голосом сказал граф, аккуратно поправив свой костюм. — Тебе твоя мать что — то рассказывала про меня?
Сердце только сильнее забилось. И
