— Мне больно… — и пальцы на моих плечах разжимаются.
А руки бессильно опадают. Я догадывалась, о чем сейчас думал месье Армель — несмотря на все наставления родителей, девушки стремились к магам, как мотыльки устремляются к горящему огню, и сгорали в этом пламени точно так же. Но разве девушка в семнадцать станет думать о том, как опасны маги? Нет. В юности опасность пьянит и кружит голову, а маги слишком притягательны, чтобы отказать себе в желании хотя бы приблизиться. Но мне предстояло разочаровать Заклинателя гораздо больше, чем если бы я была лишь наивной девушкой.
— Мы не будем ждать долгие годы, Гродари, — прошептала я, пытаясь в абсолютной темноте переулка разглядеть его лицо. — Я не буду. Принц Эльтериан должен быть устранен в самое ближайшее время. Как и герцог Каенар. Выбор способа я оставляю вам, но яд, практически любой, я смогу преподнести им обоим, и не имеет значения, чего мне это будет стоить.
— Асьен, вы не понимаете, о чем говорите, — хрипло произнес Заклинатель. — Вы не представляете, что такое жить рядом с ними. Вы…
— Вы знаете меня всего лишь день, но вам повторно придется довериться мне. Гродари, без меня вам придется ждать очередного удобного случая, чтобы выманить принца из Небесного города. Но со мной, все станет гораздо проще.
— Проще чем было на болотах? — с сарказмом вопросил он. — Благодарю вас за вашу жертву, Асьен, но право не стоило, магия целительства мне совершенно ни к чему!
Отведя взгляд, я прошептала:
— Во мне теплилась надежда, что без магии я буду им не нужна… Но я ошиблась.
— Мм, вы научились признавать свои ошибки, какой прогресс.
— Язвительность вам не к лицу!
— Как и вам, — Заклинатель вновь обнял меня, прикоснулся рукой к моему лицу и мучительно высказал: — Асьен, я сумею вас защитить. Здесь меня быть не должно и мое появление поставит под сомнение все дело, но достаточно будет перенести вас в Небесный город, а там никто не посмеет даже приблизиться. К моим словам прислушивается даже император.
Удар!
Оглушительный треск сломленных ворот…
И я падаю на колени, покорно склонив голову перед врагом.
За десять лет той, моей первой жизни, император и весь его род был уничтожен, империя пылала огнем, а Небесный город захвачен. Ничто не вечно, и ничто не в силах стать моей защитой. Ничто кроме меня самой.
— Месье Армель, мы сможем поговорить об этом в столице. Возвращайтесь. Я вернусь с герцогом.
Молчание, в котором отчетливо ощущалось негодование, и холодные слова:
— Я приставлю к вам своего человека. Пароль — «северное сияние». Вы запомнили? Впрочем, о чем это я? Вы не из тех, кто легко забывает. Но, Асьен… Все во мне противится вашему решению.
— Встретимся в столице, месье Армель, — отступая, произношу я.
— Я встречу вас в Академии, — мне не было видно его лица, но почему-то казалось, сейчас оно бледнее, чем было после ранения. — У меня другое имя и я выгляжу иначе. Надеюсь, мой облик не отпугнет вас.
Это показалось мне странным.
Не менее странными оказались и последующие слова:
— Не навещайте жениха — лорд Каенар не терпит соперников. И если вы не желаете, чтобы Можан скончался к утру от острой нехватки крови, по причине перерезанного горла, лучше… не навещайте. Берегите себя, Асьен.
— И вы…— начала было я.
Но Заклинатель уже исчез. А в переулок завернули два мага, и осветив темное пространство магическими пульсарами, поинтересовались:
— Мисс Асьен, чем вы тут занимаетесь?
За мной следят? Что ж, теперь понятен смысл предостережения Гродари.
— Привожу мысли и чувства в порядок, — выходя из проулка на главную улицу, сдержанно ответила. — Боюсь, все произошедшее сегодня, несколько… потрясло меня.
С этими словами я продолжила путь.
— Она кто? — раздалось позади. — Точно служанка? Быть не может.
— Я хотел над ней пошутить, но теперь рад, что не успел ничего сказать, — ответил ему второй маг.
— Да и я… Какая странная леди.
— Да девка местная она, но… Точно странная.
Нужно избавиться от того налета истинного аристократизма, что Эльтериан заставил меня принять, понять и воплощать. Его высочество весьма гордился проделанной работой, я была его идеальной принцессой, его персональной игрушкой, его куклой, его произведением искусства… Что ж, я надеялась более никогда не видеть принца вовсе, но если все сложилось столь чудовищным образом, все что мне остается — бороться. И я буду верить, что не пройдет и года, как Его Высочество будет торжественно похоронен. И произойдет это гораздо раньше, чем будет уничтожен весь императорский род, а голова магистра Бериона окажется, выставлена на всеобщее обозрение потрясенных жителей столицы.
А после наступит очередь и лорда Каенара. В противостоянии с ним у меня гораздо меньше козырей, но это пока. Проживание рядом с мужчиной открывает крайне много информации для женщины, слабые места Эльтериана мне известны, о слабых местах герцога я узнаю.
И приняв это страшное во всех смыслах решение, я ускорила шаг.
— Леди… эээ… в смысле, мисс Асьен, у вас целый час на сборы и дорогу. Куда вы так спешите?
У меня всего час?!
* * *
Прощание с Тинрой и семейством Бомари один в один походило, на то, что уже имело место в моем прошлом. Сидели с вызывающим видом маги в черно-алых мундирах, конвоем приставленные ко мне, боялись даже слово произнести супруги Бомари, мадемуазель Лизет была бледнее савана, и я догадывалась, что сегодня с ней случилось что-то недоброе, и отсутствовал молодой господин, что так же наводило на не самые радостные мысли.
Когда с формальностями было покончено, я увлекла Тинру в нашу комнату на чердаке, и едва подруга закрыла двери, шепотом спросила:
— Что с госпожой Лиззет?
— Ох, — Тинра отвела взгляд, — да то же, что и с тобой. Но ее хоть домой вернули. Что теперь будет, Сенна? Говорила же тебе, не ходи на улицу Роз, говорила же!
Мысль о том, что не появись я сегодня с Гродари в беседке возлюбленных, не угодила бы повторно в ту же западню, стальным капканом захлопнувшуюся на моей шее. Как же мудра была Тинра, и как же не хватало мне ее мудрости все эти годы.
— Позаботься о мадмуазель, — попросила я.
Кивнув, подруга продолжала пытливо смотреть на меня, но мне более нечего было сказать ей.
— Так значит, теперь будешь служанкой у мага? — тихо спросила Тинра.
«И стану палачом этого мага»…
— Да. Все будет хорошо, Тинра.
— Ты уверена?
— Уж точно лучше, чем раньше, — заверила ее.
По крайней мере, я желала верить, что все будет лучше, чем тогда. Как минимум, мы покинем Суассон без арестов, казней и всего прочего.
— Мисс Асьен, время, — крикнул один из магов.
И это они мне говорили не спешить.
— Что ты возьмешь с собой? — спросила Тинра.
Подойдя к кровати, я присела и, пошарив под матрасом, достала единственную ценную вещь, которая была на мне в тот день, когда я прибыла в Суассон — маленький медный браслет. Книги, наивный девичий дневник, платья и все прочее, что я взяла в прошлый раз, на сей брать не стала. Ни к чему, да и строки из моего дневника, издевательски зачитываемые его высочеством, отбили всяческое желание, когда-либо в принципе вести дневник.
Взяв у Тинры свечу из рук, я отнесла дневник к умывальному тазу и подожгла бумагу. Горело плохо. В этом дневнике я хранила сорванные и засушенные цветы, подобранные осенние листья, и бумажных зверюшек, которых делал для меня Можан. Теперь все это полыхало, чтобы не стать причиной гибели славного юноши, подавшего мне однажды руку, и лавины насмешек со стороны сиятельных магов. И когда последний лист догорел, я почувствовала облегчение, словно исправила одну из ошибок прошлого.
— Что у вас там горит? — один из магов взбежал по узкой лестнице, и без стука вошел в комнату.
— Как вы смеете? — спросила, не оборачиваясь. — Здесь проживают две незамужние девушки. Немедленно покиньте комнату!
