Вздохнув, я метнулась в прихожую, а затем и в подъезд, на ходу натягивая пуховик. Никто не заслуживал подобного времяпровождения в праздничную ночь, да и вообще. Ведь можно что-нибудь себе отморозить, причем насовсем.
– Экая неприятность, – причитала бабушка, не оставляя попыток выбраться из снежного плена, – вечно со мной случается какая-то ерунда под новый год.
И ты в этом совсем не одинока, бабуля.
Подойдя, я молча подала ей руку. Та подняла голову в мохнатой шапке, из-под которой выглядывали экстравагантные синие кудряшки и лучезарно улыбнулась. Мопсик радостно тявкнул, завертев хвостом - каралькой.
Я выудила бабушку из сугроба, удостоившись кучи благодарностей. Выбравшись, она тщательно отряхнулась, не переставая благодарить.
– Всегда со мной так, – улыбалась она сконфуженно, – вот поторопилась вывести Нафаню, да надела не те сапоги, эти скользкие, и хорошо, что в сугроб упала, а если б…
– Сегодня везде сугробы…
– Это да, но ведь и осталась бы там сидеть, если б не ты, Катя.
– Вы меня знаете? – удивилась я, наблюдая, как носится вокруг хозяйки довольный таким исходом мопсик.
– Конечно, мы ведь… соседи.
Мне стало немного стыдно. Ведь я эту женщину не знала от слова совсем.
– Проводить вас до дома?
– Будь любезна, – кивнула та, беря меня под руку.
Жила она и правда неподалеку, через два здания. Пока мы неспешно шли по запорошенной дорожке, женщина успела нажаловаться на своего непутёвого во всех смыслах внука, единственного оставшегося родственника, который вел отвратительный образ жизни, имел плохую репутацию и совершенно не хотел слушаться бабушку. Я улыбалась про себя на эти старческие причитания, но согласно кивала и поддакивала, чтобы не выказывать неуважения.
– А когда он был маленьким, ты представляешь, из мусорного ведра ел, а еще мучал кошек! Уже тогда я решила, что ничего путного из него не выйдет, – щебетала моя спутница, ласково поглядывая на деловито семенящего рядом Нафаню. Сама непосредственность.
Проводив её до квартиры, располагавшейся на втором этаже, я собиралась было уходить, но женщина не выпустила меня без кулька конфет. Так что, шагая в обратном направлении в обнимку с этим хрустящим ярким кульком, я не могла сдержать улыбки, чувствуя себя, словно в детстве после новогоднего утренника.
Случай с этой забавной старушкой, казалось, задал нужное направление моему настроению, мол, гляди, как надо, и теперь оно старалось двигаться в именно туда. Разумеется, задуматься о будущем всё же стоило, но не сейчас, не в данный момент. Сейчас хотелось ощутить толику тепла, маленькую частичку радости для самой себя, чтобы запомнить это ощущение и пронесли его через весь будущий год. Всё, что произошло сегодня, останется в прошлом навсегда. А о том, что будет после я подумаю завтра, или лучше даже послезавтра.
Но на сегодня удивительные события не закончились.
Подойдя к двери своей квартиры, я обнаружила его. Очередной букет. С минуту я в ступоре разглядывала корзину, полную сиреневых гиацинтов, что благоухали на весь подъезд и не понимала, кто мог в такой час… И главное, зачем? Тем не менее, я подняла тяжелый подарок и занесла в квартиру. Неужели бывший всё никак не успокоится? Не в его стиле. Наверняка явился бы и сам для получения заслуженной благодарности в случае, если бы подарок возымел нужный эффект.
Батон скептически оглядел мою ношу и подозрительно обнюхал, когда цветы были сгружены на пол в коридоре. В середине букета белел прямоугольник, который я тут же с любопытством выудила. Будет крайне забавно, если курьер ошибся…
Но нет, посылка оказалась именно для меня. На картонном клочке бумаги маленькими золотыми буквами была выведена надпись:
«С Новым годом, Катя. Больше не надо бояться, я рядом.»*
Три дня я мариновалась в собственной тревожности и переживаниях, а на четвертый решила: всё, хватит! И позвонила Нине. Та, успешно вернувшаяся с горнолыжного курорта и проводившая мужа на очередную вахту, оказалась как в благодушном расположении духа, так и полностью в моем распоряжении. Мы договорились встретиться в центральной кофейне, чтобы обсудить насущные дела.
Я, в отличие от более удачливой подруги, встретила новый год не на снежной трассе бок о бок с любимым мужчиной, а перед телевизором в кухонном кресле с кульком конфет и котом на коленях, о чём особо не жалею. Каждому свое, как говорится. Лучше так, чем где-нибудь бездыханной в лесных снегах, чего пока что удавалось благополучно избегать. Но это не было моей заслугой. Скорей всего Князев просто затаился перед решающим ударом. Да и шишку на затылке лечил заодно.
Примерно через час я разместилась за столиком с видом на заснеженную улицу в уютном, сладко пахнущем кофе и выпечкой заведении. Передо мной исходила паром чашка капучино без сахара. На сладости, после трех дней конфетной диеты смотреть я уже не могла, так что от перекуса воздержалась, потягивая лишь ароматную горячую жидкость.
Через пятнадцать минут в кафе влетела Нина. Её темные короткие волосы хаотично выбивались из-под шапки, а на щеках цвел беспечный румянец. Даже как-то расхотелось портить ей настроение. Но шила в мешке не утаишь... Подруга уселась напротив и с улыбкой поинтересовалась моими делами. Тяжко выдохнув, я забросила гранату, посвятив ту во все свои недавние приключения, так что через определенное время румянец с её щек исчез. Девушка смотрела на меня совиными глазами, слегка приоткрыв рот и явно не зная, что сказать. Я бы на её месте тоже растерялась. А что она могла? Слова в данном случае были излишни. Если только поддержать морально. В конце концов, нам всем вскоре грозит нечто похожее, когда Князев очухается и вернется, чтобы раздать всем рождественские подарки. Мне в первую очередь.
– Та-а-к, – выдохнула она наконец, стягивая шапку, – давай думать вместе.
Я коротко пожала плечами. Подумать, конечно, можно. Но ситуация кажется настолько безвыходной, что любая попытка избежать нависших над головой неприятностей будет заранее бесполезной.
– Значит Князев оказался настолько отбитым, что хотел избавиться от тебя…физически? – недоумевала подруга, сочувственно накрывая мою ладонь своей, – как ты себя чувствуешь?
– Как жук, размазанный по лобовому стеклу.
Та жалостливо скривилась и встала из-за стола, чтобы на минуту заключить меня в объятия. Именно то, что нужно для моих истерзанных нервов. И Нина не была бы Ниной, не предложи она традиционное:
– Самое лучшее средство от всего этого безумия – хорошенько напиться и развлечься, чтобы перекрыть негатив хорошими воспоминаниями. Сейчас как раз растущая луна, а значит то, чему ты посвятишь время, продолжится как минимум до конца этого периода.
Я мысленно закатила глаза, и, тем не менее, позволила себе улыбнуться.
– Что ты предлагаешь?
Та отстранилась, медленно выдохнула, собираясь с мыслями, и улыбнулась в ответ. От моего рассказа ей было явно не по себе, Нина чувствовала, что это только цветочки для всех нас, но девушка держала лицо, в лучших традициях самой себя стараясь «не поддаваться негативу». Поэтому она жизнерадостно выпалила:
– Общегородской бал!
Хм… И правда, за всеми невзгодами я совершенно запамятовала об этом ежегодном мероприятии, приходящемся как раз на новогодние праздники. В главной городской ратуше собирались все сливки местного сообщества, проводились концерт, танцы, фуршет, а также щедрый обмен наисвежайшими городскими сплетнями. Так что грех сидеть дома, когда грядёт нечто подобное. Нина легко доставала билеты, каждый раз пользуясь положением хорошей знакомой президента гильдии риэлторов, так что и оставалось, что забыть о плохом да подумать о нарядах.
Несмотря на всю абсурдность этого предложения, трудно было отрицать его привлекательность. А почему, собственно, нет? Скрыться от Князева я всё равно не скроюсь. Как он там писал? «Бояться поздно, я уже рядом?». Ну что ж, хоть развлекусь напоследок. А там, может и придумается чего на свежую голову, да и силы появятся для борьбы со злом. А то в последнее время я что-то совсем раскисла...
