их взглядом до тех пор, пока они не скрылись из виду.
Они выбрались на широкий тракт, и Мириам первая подхлестнула своего коня. Следом за ней пустился Морган, решив, что дорога достаточно хороша для быстрой езды, Ивэну же не оставалось ничего другого, как последовать за ними.
Мимо мелькали высокие сосны, почерневшие земли полей, стеклянная гладь озера. Ивэн жадно вдыхал чистый лесной воздух, всматривался в мир вокруг, который мог никогда больше не увидеть, оставшись в монастырских пещерах. Но он видел, слышал, чувствовал скорость и кровь, стучащую в висках, ощущая себя абсолютно счастливым.
Мириам поравнялась с ним, как только они оказались на узкой вымокшей дороге — темном месиве из грязи и опавших листьев. Им пришлось пустить коней шагом, но Морган остался далеко впереди.
— Больше не хочешь вернуться в свой монастырь? — расхохоталась она, увидев взволнованное лицо Ивэна.
— Вы же не проделали такой далекий путь, чтобы просто избавиться от меня? — с наигранным вызовом спросил он.
— О, поверь, мы бы выбрали для этого не такие прекрасные места и нашли бы подходящий способ. Твой дядюшка знает об этом все.
— А что ты знаешь о моем дядюшке? — Ивэн не мог упустить возможности расспросить ее о том, кто неожиданно назвался его семьей.
— Только то, что мне дозволено знать, — небрежно ответила Мириам. — Он мой наставник и учитель. Дагмер любит своих героев. Для большинства из нас Морган спаситель и заступник. Все без ума от него.
— Как и ты? — чтобы прийти к такому вопросу, Ивэну потребовалась лишь наблюдательность и смекалка. Он ничего не знал о женщинах, но этого и не требовалось, чтобы понять чувства Мириам.
— Знаешь, ты мне больше нравился хмурым молчуном, — с раздражением возмутилась она, не желая отвечать.
— Гудрун предупредила меня, что я могу стать в чем-то похожим на тебя.
— Что? Ты только что назвал меня болтуньей, наглец! Морган! — крикнула она. — Я ведь не болтунья?
— Если бы не твой длинный язык, ты бы ей не казалась, — смеясь отозвался тот.
— Любой дурак скажет, что в вас течет одна кровь! — девушка фыркнула и сморщила свой нос, усыпанный веснушками.
Когда тропинка оказалась слишком узкой, Ивэн пропустил ее вперед, втайне порадовавшись этому. Он заметил, что та держится в седле с достоинством знатной леди. Ее медно-золотистые локоны рассыпались по плечам, и она вовсе не стыдилась этого. Он думал о ее лукавых зеленых глазах, о точеном и немного вздернутом носике, о белой коже — она была совсем не похожа на дочку мельника. Красота Мириам была куда более изящна. Он не видел подобной девушки на скудных гравюрах и фресках, украшающих стены монастыря. И она приветливо улыбалась ему.
Ивэн никак не мог понять, почему именно Мириам стала спутницей Моргана. Разве в Дагмере ни один крепкий и куда более стойкий мужчина не решился последовать за ним? Ивэн заприметил, сколько шрамов на его лице и руках. Ему виделось, что Морган честолюбив, тщеславен и ярость его бывает неудержима. Но чем больше он находился где-то рядом, тем интереснее было узнать его. Мириам совсем не боялась этого грозного на вид лорда, даже назвала его героем, и Ивэн понимал, что тот вряд ли желает причинить зло кому бы то ни было, если этого можно избежать.
Отправляясь в дорогу со своими спутниками, юный Бранд предполагал, что та не будет долгой. Когда над лесом поднялась полная луна, он ощутил, как на него наваливается усталость. Лес окутала тьма и все сложнее становилось противиться ей. Ему никогда не приходилось проводить в пути так много времени. Его веки тяжелели и мир вокруг терял свои привычные очертания. Он видел перед собой двух всадников, и лишь поэтому все еще находил в себе силы двигаться вперед.
— Остановитесь! — вдруг потребовала Мириам. — Прислушайся, Морган.
— Все спокойно, — ответил тот, не подумав остановить своего коня. — Неужели ты думаешь, что я не почуял бы опасность?
— Прислушайся, — упорствовала она.
Звенящая тишина нарушалась лишь звуками леса — шелестом листьев и скрипом сухих веток на ветру. Ивэн первый потянул поводья, Морган сделал это с явной неохотой, не видя причин для беспокойства. Он где-то вдалеке, когда стих непрерывный бой копыт, зазвучал охотничий горн.
— Отступники, — проговорила Мириам с плохо скрываемым страхом в голосе. Она нагнала юношу и накинула капюшон на его голову. — Что бы ни случилось, не смотри на них! Никто! Никто не должен видеть твоего лица! Если кто-то заговорит с тобой, заклинаю — молчи!
Они так и остановились на перекрестке, удерживая своих коней. Звуки, издаваемые горном, становились все громче и резче. Всюду слышались голоса.
— Держи крепче поводья, Ивэн, — приказал Морган. — Если мы попробуем скрыться, они бросятся за нами.
— Если они нападут, мы не выстоим, — проронила девушка и тотчас прикусила губу.
— Никто не знает, что ты слаба. Они не посмеют.
— Так громко… Невыносимо! Там что-то мерзкое. Какое-то отвратительное зло среди них. Спаси, Создатель! — зашептала Мириам, когда среди деревьев показались всадники. Они появлялись из тени леса, смеялись и подбадривали друг друга, предвкушая нечаянную добычу.
— Это Бранд! — крикнул один из них, неведомым образом разглядев мага издалека. Другой ответил охотничьим кличем, подобным тому, каким натравливают собак на преследуемого зверя. Третий зашелся в новом приступе хохота. Немыслимый клубок шума рассыпался по перекрестку пятью гогочущими всадниками.
Ивэн едва сдерживался оттого, чтобы пришпорить своего коня, но помнил, что сказал дядя. Их было всего трое, и только один — тот, у кого была его сила и меч. Мириам была слаба и при ней нет оружия, кроме тяжелого кнута за поясом. У него же не было даже ножа, и он не понимал, почему Морган так тверд и спокоен.
— Право же, вот это нежданная встреча, — когда появился шестой, на миг всех присутствующих накрыла тишина. Не чувствуя никакой опасности, он легко спешился, и было слышно, как примялась опавшая листва под его сапогами. — Везешь нового раба в Дагмер, Морган?
— Приветствую тебя, Гален.
— Эй, помнишь меня, королевский прихвостень? — закричал один из разбойников. — Может, ты хочешь узнать какого цвета теперь моя кровь?
— Закрой свой паршивый рот, пес, — проговорил шестой всадник. Он прошел мимо Ивэна, и тот узрел лишь край его плеча. Вспомнив мольбу Мириам, он крепко зажмурил глаза и обратился в слух.
— У нас нет ничего, что могло бы вызвать твой интерес, твой или твоих… — Морган умолк, пытаясь подобрать верное слово, чтобы ненароком не задеть чувства шайки головорезов.
— Друзей. Это мои друзья, дядюшка. У тебя есть то, что интересно мне больше золота, — он вдруг склонился в
