И звони, если что-то понадобится.
Я киваю, обнимая его в ответ.
— Дедушка, ты уверен, что с тобой всё в порядке? Ты со вчерашнего дня ведёшь себя странно.
Фальшиво улыбнувшись, он машет рукой.
— Со мной всё в порядке, просто немного грустный, ведь я буду ужасно скучать по нашим спорам и соревнованиям, — но я уверена, что он что-то скрывает.
— Я тоже.
Но у меня нет времени проанализировать его подозрительно странное поведение, поскольку мама говорит, что пора выдвигаться. Прощаюсь с дедушкой ещё раз перед тем, как сесть в машину.
Я пытаюсь сдержать слёзы, мама плачет на протяжении всей поездки в аэропорт, а папа не проронил ни слова.
Полностью запутываюсь в своих мыслях и даже не успеваю понять, как мы оказываемся в аэропорту. Папа открывает мне двери, я отстегиваю ремень безопасности и выхожу к нему.
Пока мы идём от парковки к входу, все молчат. Когда мы подходим к дверям, мама останавливает меня, придерживая за плечо.
— Я рассчитывала на ещё один год, прежде чем ты покинешь нас.
— Мамочка, всё будет хорошо, — пытаюсь успокоить её. — Я вернусь, а ты даже не заметишь моего отсутствия.
Её глаза снова блестят от слёз.
— Ты справляешься с этим намного лучше, чем я думала. После твоей вчерашней реакции я боялась, что ты сбежишь.
— Я правда думала об этом, — говорю, входя в здание аэропорта. — Но поняла, что не сделаю этим лучше. Ты бы использовала дедушкин дар предвидения, чтобы найти меня, или тетя Эйслин использовала бы заклятие слежения.
— Ты права, но я всё равно рада, что ты поступила как взрослая, — говорит мама.
Только ради неё я пытаюсь выглядеть сильной и спокойной, но паника немного накрывает меня.
— Где мы встречаемся с сопровождающим? — спрашиваю, когда понимаю, что мы идём в противоположную сторону от стойки, где продают билеты. — Разве мне не нужно купить билет?
— Ты не летишь обычной авиакомпанией, — объясняет мама и идёт в сторону эскалатора. — У Академии есть личный самолёт.
— Это точно безопасно? — я ступаю на эскалатор около родителей. — Лететь таким способом, я имею ввиду.
Мама вопросительно на меня смотрит.
— Алана Эйвери, ты что, боишься летать?
— Нет, — но мысленно смеюсь с того, какая я врушка. До этого я и не задумывалась, что от мыслей о полёте мне становится плохо. — Как я могу бояться летать, если видела вещи и пострашнее?
— Это нормально — бояться простых вещей, — говорит она. — Иногда обычное пугает больше, если ты с этим не знаком.
Я хочу показать, что не боюсь, прикинуться храброй, но отвлекаюсь на парня в чёрных брюках и футболке. Он стоит наверху около эскалатора.
Взгляд его серебристых глаз останавливается на мне, когда мы подходим ближе.
Какого хрена.
Парень-волк из клуба смотрит на меня. Замечаю, как он серьёзен, и понимаю, зачем он тут.
— Да ты, блин, издеваешься, — ворчу себе под нос, когда замечаю метку Хранителя на его руке.
Как будто прочитав это по моим губам, он ухмыляется.
— Придурок, — бормочу я.
— Алана, следи за языком, — ругается мама, когда мы сходим с эскалатора.
Волчонок ухмыляется. Я уже планирую смыть эту ухмылку с его лица, как папа протягивает ему руку для приветствия.
— Джексон, рад снова встретиться. Кажется, не видел тебя вечность.
— Разве? — отвечает волчонок-Джексон, пожимая руку папе. — Пожалуйста, просто Джекс. Меня так все называют.
Что-то я не поняла, они знакомы?
— Откуда ты, чёрт подери, его знаешь? — спрашиваю я папу. И с каких это пор мой отец пожимает руки оборотням?
— Алана, будь умницей. — Папа бросает мне предупреждающий взгляд. — Тебе повезло, что именно он сопровождает тебя в Академию.
— Как же здорово, я прям счастливица, — говорю саркастически, бросая гневный взгляд в сторону Джекса.
Он может притворятся кем хочет, но я знаю, что он из себя представляет: существо, которое в состояния убить вампира, при этом угрожающее мне смертью на случай, если решу помешать ему.
Он подмигивает мне, прежде чем повернуться к отцу.
— О, я не просто сопровождающий, сэр. — Да, он действительно так обратился к папе. Отличный способ лизнуть задницу, волчонок. — Я буду её напарником.
Я сжимаю челюсть. Какое странное совпадение. Я оказываюсь напарницей оборотня, который каким-то образом знал о моём плане убить Анастасию, угрожал мне, а потом убил её сам.
— Отличные новости! — папа впервые искренне улыбается мне с тех пор, как узнал, что я теперь буду Хранителем. — Теперь мне спокойнее за тебя, я знаю, что ты будешь в хороших руках.
— Я думала, ты не переживал за меня, — напоминаю папе.
— Конечно, я беспокоился. Ты моя единственная дочь, я люблю тебя до смерти. К тому же, ты магнит для неприятностей. Раньше ты всегда была с Джейсом, а мысль, что ты будешь одна, волновала меня… — он трясёт головой. — Скажем так, я рад, что ты не будешь одна.
Я смотрю на Джекса, чьё внимание переключается на ресторанчики в стороне, и подхожу ближе к папе, понижая голос:
— Может, этот парень ещё более безумный, чем я… ты же знаешь, что он оборотень, да?
— Я знаю про тот несчастный случай, что произошёл с ним. Не нужно поднимать эту тему. Отец Джекса — хороший человек, который не один раз помогал мне.
— Алана, прошу тебя, будь душкой с Джексом, — говорит мне мама, подходя ближе. — Будет легче, если у тебя в школе будет хотя бы один друг. Я знаю, как тебе тяжело сближаться с людьми.
Я вроде бы и хочу рассказать им про знакомство с Джексом, чтобы они поняли, что мы с ним не будем лучшими друзьями, но решаю, что лучше не волновать их лишний раз. Всё равно мне придётся ехать в Академию. Если я притворюсь, что буду дружить с Джексом, им будет легче меня отпустить. Кроме того, если это Джекс убил Анастасию, то я просто обязана узнать причину. Сама.
Мама принимает моё молчание как знак
