как «дядя вася» на оптовке. И хамит. Ответственно заявляю, что волчья ипостась этого оборотня гораздо приятнее человеческой.
— А когда свадьба закончится? — решаю поинтересоваться у Любиной копии.
— Не терпится провести с мужем первую брачную ночь? — она хихикает. — Понимаю, милая, — наглаживает моё плечо. — Ты дочь короля, и это твоя свадьба — сделаем, как пожелаешь. Отменим пир? — многозначительно играет бровями.
— Отменяйте, — соглашаюсь, не раздумывая.
— Принцесса Даяна и сир Раждён желают отдыхать! — громогласно на весь собор заявляет женщина. — Пир в честь свадьбы отменяется!
Первая хорошая новость за последние полчаса. Мне нужна тишина, чтобы подумать. Я, блин, в МФЦ работаю — ещё не из таких задниц находила выход.
Меня предала моя истинная. Меня чуть не загрызла стая волков. Я думал, хуже уже быть не может. Может! Я в сраном мире, где все называют меня сиром и коверкают моё имя. Раждён… Я Раждэн! Выбесят окончательно — глотки им всем тут повскрываю.
Кстати, я неплохо себя чувствую. Не сравнить с тем, что было совсем недавно. Силы возвращаются, раны почти исчезли. Видит Луна, я хоть сейчас готов положить всех обитателей замка, в который нас привезли, но… Девочка за мирное решение проблем.
Она ничо такая. Молоденькая совсем, а матёрого оборотня взять к себе не побоялась — выходила меня. Но она не в моём вкусе. Я люблю породистых тёлок — чтобы ноги от ушей, сиськи третьего размера, волосы до задницы. Хотя какой толк от сук с родословной? Жанна такая — красотка модельной внешности — но душа у неё гнилая. Сначала легла под альфу, а потом и вовсе выкинула меня полудохлого в мусорный бак. Метку свела…
Я уже от мыслей сатанею! Где этот чёртов эльф?!
Привёл меня в какой-то зал, помог снять доспех, еды на стол накидал. Тут жратвы — стаю накормить можно, и пойла всякого хватает. А мне кусок в горло не лезет, и пить опасно. Я себя пьяного знаю: захочу навести тут порядок — никто не спасётся.
— Эльф, мать твою! — ору, грохнув кулаком по столу.
— Я здесь, сир! — он появляется будто из воздуха.
— Ты обещал, что я скоро встречусь с женой, — смотрю на него сурово.
Меня ещё и женили, кстати. Полный фарш!
— Непременно, сир! Как только принцессу подготовят к брачной ночи, вы отправитесь в её покои.
Перспектива не воодушевляет. Меня интересует только выход из этого сумасшедшего мира. Надеюсь, девчонка придумала, как нам свалить отсюда.
— Сколько ещё ждать? — спрашиваю и поглядываю на кувшин с вином.
Бахнуть, что ли? От кубка виноградного сока ничего не будет.
Наливаю, пробую. А нормально! Прям хорошее вино! Оставляю мелкую тару, присасываюсь к кувшину с узким горлом.
— Принцесса Даяна почти готова, сир, — заверяет меня остроухий. — Осталось только поставить ей брачное клеймо. Этим уже занимается придворный конюх.
Едва не поперхнувшись, отлипаю от кувшина и смотрю на эльфа охреневшим взглядом. Пил я, а дичь несёт он. Но сдаётся мне, что брачное клеймо и придворный конюх — не метафоры. В подтверждении догадки тишину разрывает неистовый девичий вопль. От этого душераздирающего крика у меня на мгновение останавливается сердце.
Разбиваю кувшин с вином о стену и несусь к двери. Вылетаю в коридор, эльф за мной.
— Сир, не надо волноваться! Это всего лишь клеймо…
Он хочет продолжить, но моя пятерня на его горле — серьёзный повод заткнуться.
Всего лишь, мать твою?! Прямо сейчас какой-то конюх с раскалённым куском железа издевается над девчонкой, которая спасла мне жизнь?! Конец уроду! Я не стану спрашивать у остроухого придурка, где она. Сам найду — по запаху. Аромат у девочки приятный. Я давно её разнюхал.
Бросаю эльфа и быстро шагаю по длинному дворцовому коридору. Тут много дверей. Нет, это не та. И не эта. Крики стихли, а шлейф девичьего аромата смешался с запахом палёной плоти. Здесь.
Толкаю дверь — заперта. Не проблема. Выношу массивное деревянное полотно с ноги. Мне открывается картина, от которой переворачивается душа.
Девчонка в кресле у камина. Полулёжа. Кажется, без сознания. Подол её свадебного платья закинут на грудь, ноги широко расставлены — за них держатся две дородные бабы в чепчиках. Белья на девочке нет. Зато на внутренней стороне её бедра есть кровавая отметина. И конюх тут — обжигает в каминном огне инструмент пытки.
— Сир, я почти закончил, — как не в чём ни бывало сообщает мне.
Мой взбешённый вид и слетевшая с петель дверь, которая весит раза в два больше всех присутствующих вместе взятых, его не смутили. Зря.
Десять уверенных шагов к цели — и я ломаю садисту шею. Конюх падает замертво. Вот теперь ты закончил, ублюдок.
Бабы в чепчиках визжат как резаные. У меня от их воплей уши разрываются.
— Вон отсюда! — ору.
Не идут — летят, чуть не сносят в дверях эльфа.
— Сир, вы… — он с ужасом смотрит на бездыханное тело у камина. — Вы убили придворного конюха!
— Да, убил. В чём проблема? — встаю так, чтобы закрыть собой девочку в кресле.
— К-ка-а… как пожелаете… — Остроухий и сам чуть не в обмороке.
Вот и славно. А то я уж подумал, что эльф захочет проводить меня в местную темницу. Тогда и его пришлось бы грохнуть.
— Убери это отсюда, — пихаю труп носком сапога.
Ушастый без разговоров выполняет приказ. На вид этот эльф, как и все его сородичи, дохляк, но сил у него хватает. Магических. Он растворяется в воздухе вместе с ещё не успевшим остыть телом конюха.
Ну а я кое-как насаживаю тяжёлую дверь в раскуроченные петли и возвращаюсь к девочке.
— Эй… — хлопаю её по щекам. — Просыпайся, лапа.
Бесполезно.
Если бы в меня ткнули куском раскалённого металла, я бы тоже вырубился. Что о девчонке говорить? Думаю, дворцовых лекарей звать не стоит. Мало ли какие у них методы приводить дам в чувство.
Поглядываю на рану девчонки, а взгляд липнет чуть выше. Прям розочка она там… между стройных ножек. Я бы лизнул.
Совсем чердак поехал?! Мало того что ситуация не располагает, так я ещё и забил на потерю истинной. Жанна свела мою метку. Я должен страдать, а не хотеть другую женщину.
Но я хочу. Хочу так, что член сейчас взорвётся. Поправляю гудящий пах и сглатываю скопившуюся от сладких фантазий слюну. А может, лизнуть? Клеймо. Болеть быстрее перестанет и заживёт лучше.
Башкой понимаю, что это неправильно. Что я просто нашёл отмазку, чтобы сделать то, чего хочу до трясучки. Но сейчас мной руководит не разум. А
