к батарее прицепить? — размышляет сестра. — Не, не надо, — почти сразу отказывается от идеи. — Вырвет батарею с корнем, потоп устроит… Даря, — поднимает взгляд, — сбегай в магазин. Купи ещё вина.
— Ещё? — у меня глаза на лоб лезут. — У тебя эта бутылка не кончилась.
— И что? Мне мало.
— Люба, ночь на дворе, — не оставляю надежду отговорить сестру от пьянства. — Ты завтра на работу не встанешь.
— Не учи меня жизни, молодая, — выплёвывает мне в лицо и присасывается к бутылке, как заправская алкоголичка.
Не пойду я — пойдёт она. И точно найдёт приключений на хмельную задницу.
Приходится переодеваться. Зверь внимательно следит за процессом. Я его взгляд кожей чувствую. До мурашек! Даже трясет немного.
Прячусь за дверцу шкафа и быстро натягиваю джинсы. Ощущение, что на меня не посмотрели, а выдали хороший такой шлепок по попе. Булка горит. Я прям ощущаю на ней след от мужской лапы. М-да, ручищи у этого зверя в человеческой ипостаси просто огромные. И не только руки.
Хватит!
— Начинается опять… — ворчу тихо и выхожу в прихожую.
Волк плетётся за мной. Садится у порога, ждёт чего-то, пока я обуваюсь.
— У-ух.
Силы кончились, лёг.
— Я быстро. Любе за вином в магаз сгоняю и вернусь, — объясняю волку.
Открываю дверь, выхожу, а он за мной. Снова гулять? Может, и стоит вывести волка на ночь, но сначала мне надо сбегать в магазин. Через двадцать минут перестанут продавать алкоголь, а с раненым зверем я только туда час идти буду.
Но ему всё фиолетово. Он уже к лифту плетётся. Очень замечательно.
— Домой зайди, — изображаю строгую хозяйку. — Вернусь и выведу тебя, — показываю пальцем направление движения.
Двери лифта разъезжаются, и оборотень заходит в кабину. Навигатор из меня никакой.
* * *
Пока мы с волком едем в лифте, я придумываю многоходовочку. Ни в какой магазин с раненым зверем я, конечно, не пойду. Прогуляемся перед домом, а Любе скажу, что на кассе была очередь, в итоге мне алкоголь отказались продавать по времени. Наплету что-нибудь. И волки сыты, и овцы целы.
Бросаю короткий взгляд на оборотня, а свет в лифте гаснет. Кабинка дёргается и останавливается. Конечно, блин! По закону жанра ничего другого ждать и не стоило. Теперь вместо прогулки во дворе придётся куковать в лифте.
— Как ты там? — интересуюсь у зверя.
— Ух-х… — укладывается мне на ноги.
И в этот проклятый момент лифт продолжает движение вниз. Резко. И очень быстро! Растопырив руки, я пищу. А зверь возится у меня в ногах — встать пытается.
За пару мгновений в голове успевает пролететь вся жизнь. Не такой уж длинной она была. И собственный конец я представляла иначе. Хотелось бы отправиться на тот свет в окружении детей, внуков, а возможно ещё и правнуков. А не вот это всё!
Мощный удар кабины обо что-то твёрдое, звон панических мыслей в голове и…
— Объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловаться!
Чего?!
Перед глазами туман. Но он не из-за лифтовой катастрофы. Разглядеть окружающую действительность мне мешает полупрозрачная тряпка на лице. Из-за этого я различаю только силуэты. Я в помещении, и здесь точно есть другие люди.
Хочу убрать дурацкую ткань с лица, но меня кто-то хватает за руку.
— Не время, — заявляет строгим шёпотом женский голос. — Повернись к мужу.
К какому нафиг мужу?! Я девушка свободная! У меня даже парня нет!
Хозяйка строгого голоса берёт меня за плечи и разворачивает к какому-то мужику. Не вижу подробностей, но он большой и вроде бы в латах.
Погодите минуточку! Я что, попала на свадьбу? В качестве… невесты?!
Последние сомнения отпадают, когда опускаю взгляд и с ужасом смотрю на подол белоснежного платья, расшитого жемчугом. А в руках у меня букет из нежно-кремовых цветов.
Слова сказать не успеваю, как шепчущая женщина убирает с моего лица вуаль.
О-ох… Мужик в латах — это мой раненый оборотень в человеческой ипостаси. Этого дяденьку «слегка» за сорок ни с кем не перепутать.
— Твою мать… — глядя на меня, выдаёт зверь.
— Охрюнел?!
Это я сейчас хрюкнула? Хотела спросить, не охренел ли уважаемый зверюга, а получилось «хрю».
— У тебя там… — оборотень морщит нос. — Рыло.
Хватаюсь за лицо, щупаю и нащупываю то, чего там быть не должно. Волк прав — у меня вместо носа свиной пятак. Капец!
Мысли снуют в голове шустрыми муравьями. Я, кажется, начинаю понимать, что произошло. Та ведьма, с которой я говорила в пятницу по телефону: сначала она грозила проклятием, а потом пожелала, чтобы у меня вместо носа выросло свиное рыло.
Нервно сглотнув, оглядываюсь. Очень замечательно… Мы в соборе перед алтарём. Дед в нарядной рясе с бородой до пола — аналог священника. Это точно свадьба. В украшенном цветами зале гостей больше, чем семечек в огурце. Не берусь утверждать, но что-то мне подсказывает, что мы с волком упали в лифте прямиком в другой мир.
— Валить надо, — округлив глаза, шепчу оборотню.
— Согласен, — отвечает тихо. — Но, сука, я пошевелиться не могу, — пытается поднять руку в доспехах.
Сказать, что мы влипли — ничего не сказать. И главное — зверь вообще не при делах. Случайно попал вместе со мной под раздачу. А ему говорила, что позже выгуляю!
— Молодожёны, вы можете поцеловаться, — подаёт голос старик в рясе.
— Не буду я её целовать! — возмущается оборотень. — У неё рыло!
Что?! На себя пусть посмотрит! Рыцарь тоже мне… Тушёнка в консервной банке.
— Сир, зачем вы так? — рядом с волком появляется ушастый эльф в зелёном камзоле. — Подумаешь — рыло… — шепчет, но я всё слышу. — Вы женились на принцессе Пятого королевства. Однажды можете стать нашим властителем.
— Ты кто вообще? — брезгливо спрашивает зверь.
Но эльфа и след простыл. Куда он делся, я не заметила. Испарился? Неважно.
Важно, что все поняли — поцелуя не будет — и перешли к поздравлениям.
— Делай вид, что счастлив… — шепчу новоиспечённому мужу. — А я подумаю, как нам отсюда сбежать.
— Могу обернуться и положить здесь всех на хрен, — с серьёзным лицом предлагает зверь. — Уйдём без проблем.
— Ты в этом оборачиваться собрался? — стучу кулаком по латам. — Очень умно.
Оборотень хмурится, но через мгновение берёт себя в руки — натягивает на губы очаровательный оскал.
— Вот и всё, милая… — меня берёт под руку женщина. — Вот и всё.
Она удивительно похожа на мою Любу, только лет на двадцать старше.
— Что — всё? — напрягаюсь больше прежнего.
— И тебя король пристроил. Сир Раждён — рыцарь и прекрасный мужчина, — улыбается. — Он будет замечательным мужем.
Ага, рыцарь. Сир! А матом кроет,
