была вполне земная техника. В углу нашелся кран с водой. Чуть ли не бегом бросилась к нему, открыла и стала жадно пить. Сколько прошло времени, не могла определить, но щелкнул выключатель, и за моей спиной раздался суровый голос:
— Так вот в чем твоя загадка.
Я резко обернулась. В домашнем халате и пушистых тапочках за моей спиной стоял Дьявол. Облокотившись на дверной косяк, скрестив руки на груди, он смотрел на меня, сузив свои зеленые глаза. Сейчас в них не прыгали огоньки пламени, но и ничего хорошего они тоже не обещали.
— Что такого в том, что я пью воду?
— Тебе не объяснили, что попаданки из Рая не едят и тем более не пьют?
— Совсем? — не поверила я.
— Первые полгода. Идем, — он подошел, схватил меня за рукав и потащил за собой.
Мы плутали по коридорам замка, и мне начало казаться, что я ни за что не найду дороги обратно. Надеюсь, он на оставит меня в середине коридора, взмахнув крыльями и исчезнув как фокусник, с словами «Твое первое испытание — найти дорогу обратно. А поможет тебе в этом моя стая волков». Или кто там у них в аду бегает? Огненные гиены?
Резко остановившись, он толкнул одну из дверей, отправив меня следом за ней в кабинет. Здесь было довольно уютно, по сравнению с остальным интерьером замка, комната напоминала частичку земной обычной жизни. Простой стол, мягкие кресла, цветы на столе, фото на стенах. Я прошла к креслу и села, прикрыв накидкой колени, а голые пятки засунув под стул. Дьявол обошел стол и сел напротив. Стало неуютно под его тяжелым взглядом, я не знала, чего ожидать, поэтому со страха выпалила:
— И? Долго будем молчать?
Сэм откинул рыжую прядь с лица и едва улыбнулся.
— Почему ты была на кухне посреди ночи?
Глупый вопрос. Он и так все видел, а смотрит на меня, будто я творила всякие непотребства на его кухне.
— Пить захотела.
Взгляд его стал еще более тяжелым. Я, конечно, всех правил Ада не знаю, но, неужели, питье воды считается большой провинностью? Есть нельзя, пить нельзя, ходить по замку нельзя. Что здесь вообще можно?
— Подожди здесь, — он отошел к большому стеклянному шкафу, и я с удивлением заметила, что он почти такой же, как и у моей бабушки. Дьявол что, барахольщик? Или ему взятки дают в виде никому не нужных шкафов?
Пока он что-то искал, я стала разглядывать стол. Гладкая поверхность, на которой не было ни единой лишней бумажки, говорила о том, что владелец скрупулезный и ответственный … дьявол. Но ничто человеческое ему не чуждо, в этом я убедилась, когда повернула рамку для фотографий. На ней были изображены четверо: высокий темноволосый мужчина с одним рогом, второй немного торчал из волос, но был обрублен, светловолосая девушка, двое ребятишек. У их ног лежал пудель, разукрашенный во все цвета радуги. Фотография была интерактивная, я такие видела в магазине, стоила бешеных денег. Только она точно была не из нашего мира, ни капли не похожа на нашу технику. Фотография запечатлела лишь миг: мужчина прижимал девушку к себе, они смотрели друг на друга с такой нежностью, что мне стало немного некомфортно и даже завидно. Потом они поворачивались и махали.
Кто узнал? Да-да-да! Это Деон и Лута, а с ними непоседливые Айка и Марти. Их историю можно прочитать в книге «Грумер для Фавна».
Мужская рука резко вырвала фотографию из моих рук, поставив тыльной стороной ко мне.
— Любопытство — это один из грехов, — оборвал он меня на полуслове.
— Любопытство не порок.
— Любопытной Варваре в трамвае нос оторвали, любопытство кошку сгубило, — ущипнул он меня за нос. — Я знаю достаточно земных пословиц, чтобы переговорить тебя. А сейчас слушай, потому что два раза я повторять не буду.
Я только хотела открыть рот, чтобы выдать тираду о неприкосновенности, уважительном отношении и жмотничестве дьяволов современного поколения, но при взгляде на Сэма захлопнула рот. Уж больно не нравилось мне его резко изменившееся лицо.
— Я уже говорил, что переходники, то есть такие, как ты, не должны чувствовать ни голода, ни жажды, ни других нужд. Это было принято Советом Темнейших и Светлейших тысячи лет назад.
— Почему? — выпалила я.
Сэм метнул на меня недовольный взгляд, но ответил.
— В целях экономии. Такую прорву было сложно прокормить, а запасы пресной воды были в дефиците, особенно у нас внизу, а Светлые делиться не очень хотели. Отсутствие желаний, чувств и потребностей значительно упрощало контроль что за темной, что за светлой стороной. Но попадались такие, как ты — те, кто чувствовал.
Он замолчал, а я понимала, что ничего хорошего после этой фразы в моем желании есть и пить не было.
— Такие как ты получали особые возможности, которые могут иметь только уроженцы наших миров. Магия недоступна переходникам. Но, если они ей обладали, это приносило кучу проблема. Первый, — он положил передо мной фотографию старика в одежде Средневековья, — обладал магией воздуха. Он поднял смуту, нашел соратников, которые захотели уровнять возможности Ада и Рая, объединив два мира. Ничего хорошего из этого не вышло, его долго пришлось искать и усмирять. Второй, — он пододвинул ко мне фотографию мальчишки, — обладает даром общения с животными и птицами. Но он молод и хитер, отловить его до сих пор не удалось ни в одном из миров.
Я чуть не охнула, но вовремя спохватилась. С фотографии на меня смотрело лицо Тридцать Седьмого.
— Но он же ничего не сделал, — робко подняла я глаза на дьявола, — он же ребенок.
— Это еще хуже. В юном возрасте легко поддаться чужому влиянию. Если его силой будут управлять не те люди, это может привести к большой беде.
— Почему ты показываешь мне все это?
Сэм задержал на мне свой взгляд, а мне захотелось обладать даром испаряться из неприятных мест. Руки похолодели, лицо окаменело, я ждала вердикта с его стороны.
— Есть подозрение, что ты обладаешь даром управлять водой.
— Я? Да ладно!
— Сколько ты съела до того, как захотела пить?
— Только кусочек откусила, — призналась я, понимая, что лучше не врать, — потом выпила воду из графина, но не напилась. Ветчина была очень соленая, — попыталась я найти себе оправдание. — Это плохо?
— Очень. Твой дар силен и набирает обороты. Если он проявится, а ты не сумеешь с ним справиться, представляешь, что будет?
— Не очень, — призналась я, потому что никак не могла понять, как мое
