он имел возможность спокойно обдумать ситуацию. А странно… Нельзя сказать, чтобы ему была совсем уж неприятна его «миссия».
Нет, вспоминая о своём поведении ночью, он понимал, что вёл себя вполне… Достойно. И, как ни удивительно, многие моменты вспоминал не без удовольствия. Сам себе он при этом удивлялся — вот уж не мог заподозрить за собой таких наклонностей…
Но, конечно, это был не его стиль!
Разумеется, махать мечом, и лезть на стены было бы проще, чем стараться не оскорбить чувства собственного достоинства, хоть глубоко, но существующего у этих столь разных, но объединённых сейчас общей бедой, красавиц. Не причинять им физических мук было попроще — Конан каждый раз представлял, что перед ним жена, или одна из тех многих женщин, кого он любил когда-то… И ласки его не были игрой: он действительно загорался сам, и заводил партнёршу своей первобытной могучей страстью!
Конечно, интересно: смог бы он и вправду работать так целый месяц?
Но доводить до этого нельзя. Никуда после этого страшного и циничного дела Юрденна его не отпустит — это было бы верхом глупости, а карлик отнюдь не глуп, при всей своей самонадеянности. Значит, жить ему осталось от силы недели три.
Уже шесть дней, как он продолжал добросовестно «выполнять» свою работу, изо всех сил стараясь поддерживать в маге убеждение в своей покорности обстоятельствам, лояльности к женщинам, и… Нарастающей скуке. На проявлении именно этого порока он и решил сделать ставку в своей маленькой игре.
Пока же жизнь вошла в определённый ритм, который всех, кроме Конана, вроде, устраивал. Посещая иногда утренние приёмы, на которых Юрденна с подставной «королевой» управлял делами крошечной страны, варвар убедился, что Керхия под хозяйской рукой будет процветать. Чего нельзя было сказать о бывших придворных Шакиры: презрение мага сквозило в каждом слове и приказе этим затюканным, давно нуждавшимся в чистке, или замене обтрёпанных заношенных платьев и костюмов, да и в хорошей ванне, безответным беднягам.
Заодно он убедился в полной невозможности передать «на волю» какую-нибудь весточку — всё управление велось через курьеров, общались с которыми только их непосредственные начальники, так, чтобы у народа не возникало подозрения, что с королевой что-то не так.
Карлик гораздо реже докучал ему своими комментариями и «таксказатями», и, похоже, был вполне доволен тем, как движется дело. Он даже, вполне серьёзно, явно желая ещё больше унизить двор бывшей королевы, предложил Конану в свободное «так сказать», от основной работы время, смело выбрать и «использовать» для развлечения и разнообразия — любых придворных женщин, приглянувшихся тому.
От такой чести Конан, для виду разыграв недовольство и злость, отказался. Ведь если бы он высказал то, что на самом деле удерживало его от этого — брезгливость к грязному, давно немытому телу! — это обидело бы дам.
Теперь, бродя по замку и двору, варвар всё чаще смотрел на небо и окружающие замок леса, зевая и потягиваясь сильным телом. Скука его величества короля Аквилонии не могла не броситься в глаза. Впрочем, это не мешало ему есть и пить за троих.
До утреннего (хотя, на самом деле, скорее, полуденного) выхода мага со своей куклой оставалось часа четыре. Решив, что время самое подходящее, Конан вылез из бассейна, оделся пошикарней, и хитро подмигнул своему отражению в зеркале.
Так как ему оставили и старую одежду и ненужное теперь оружие, он нацепил пояс с мечом и пристегнул туго набитый кошелёк. Денег вполне хватит.
Пройдя в конюшню, он сам оседлал коня. Верный Рыжий аж танцевал под ним.
Соскучился! Да Конан и сам соскучился по приятному ощущению благородной мощи и кипучей энергии под собой. Ну, точно, значит, пора «поразмяться»!
Но когда Конан подъехал к воротам, выехать наружу не получилось — стражники молча тупо взирали на него, не трогаясь с места, и не слушая приказов. (Ага! Ещё бы!)
— Юрденна! Эй, Юрденна, чёрт тебя раздери! — во весь могучий голос заорал киммериец, обращаясь наверх, к высоченным башням, и не обращая внимания больше ни на кого.
Прошло не меньше десяти секунд, прежде чем тот наконец отозвался.
Кром! Неужели — первая удача?! Неужели он узнал, когда спит чародей, отдыхая от гнусного подглядывания по ночам?!
— Далёко это ты собрался, дорогой гость? — проскрипел хрипловатый недовольный голос, — Неужто покидаешь наш радушный кров?
— Да нет же! Просто хочу проехаться, поразмять кое-какие мышцы, да и свежим воздухом подышать! Надоело уже тут сидеть безвылазно, словно в каменном мешке!
Рожи вокруг все неживые! Поговорить — и то не с кем. Скукотища!
— Ага. Понятно. А ты уверен, что не хочешь… Ну, полежать, отдохнуть?
— Я уверен, что отдохнуть мне надо только от тебя! Съезжу в лес, в город, развеюсь, отвлекусь… Если мне не изменяет память, ты сам сказал, что днём я могу делать, что хочу! Не волнуйся, к ужину я вернусь — я помню уговор!
— Ну да, ну да. Всё верно. Днём ты — отдыхаешь… Как тебе угодно. Но… Я думал, что устав ночью, ты… Хм… — Конан почти физически ощущал, как Юрденна борется сам с собой, не желая отказываться от своих слов, но борясь со смутными, и — возникшими не без основания! — подозрениями, — Впрочем, ладно. Ведь ты умный человек. И не захочешь погубить невинных и таких беззащитных, ещё не оплодотворённых тобой, женщин! Поезжай, конечно! Видишь — я доверяю тебе! (Ага — самонадеянность-таки возобладала!)
Кроме того, ты кое в чём, разумеется, прав! Здесь скучновато. Иногда надо и… Развеяться!
Наверное, карлик отдал какой-то приказ — Конан его не слышал — стражники подняли тяжеленный засов и отодвинули вовнутрь одну из створок мощных ворот, подняли решётку. Скрипя, стал опускаться подъёмный мост. Почётный эскорт из тридцати уже ставших чуть ли не его семьёй, арбалетчиков, развернувшись, ушёл обратно в замок.
Конан не торопясь выехал за мост. Он даже не ожидал, что Юрденна так легко отпустит его с первого раза. Видать, его вера в свои силы и возможности велика. Или — что более вероятно! — он хочет уверить в этом варвара. Ну-ну…
Ничего, пусть следит. Пусть смотрит, пусть слушает. А ничего запретного Конан и не сделает. А то, что он сделает, представить Юрденна вряд ли сможет!
Путь киммерийца лежал через леса и поля по главной дороге — в Манчест, столицу Керхии, находившуюся от Рэдволда не более чем в десяти милях. Он пустил гарцующего Рыжего лёгкой рысью. За пару часов он рассчитывал добраться до благ цивилизации. Вернее, до одного блага.
Ему предстояло много… Работы!
— …СКОТИНА!!! Просто грязная скотина!
