Друар предложил Тимиру выгодный династический брак, в надежде, что юный король будет прислушиваться к словам супруги, а значит, и к мнению ее родни, но увы. Цинтия искренне полюбила мужа и помогать родственникам не желала.
Дальше хуже. Его величество назначил Алистера главой своей тайной канцелярии, и эти двое начали вмешивался в дела храма, и вообще, оказались активными, подозрительными, не доверяли Гилгику и, честно говоря, откровенно его недолюбливали. Тогда святейший и надумал убрать не в меру ретивого монарха, заменив его на более послушную, удобную марионетку. А заодно устранить Вэйдена.
Вот здесь, собственно, в истории и появляется сладкая парочка — Хэйн с Дувитаном.
Маркиз Хэйн, дальний родственник короля, влюбился в Цинтию с первого взгляда, но, как посол, лично просил руки принцессы для Тимира. Это только усилило его неприязнь к счастливому сопернику, так что Гилгик легко перетянул Ингера на свою сторону.
После переворота Хэйну полагалось стать опекуном при малолетнем наследнике, а затем и мужем Цинтии. Да вот незадача, по закону опекунский совет мог возглавить лишь сильнейший из тех, в ком текла королевская кровь. Степень родства не имела значения — только уровень магии. Маркиз же считался одним из самых слабых.
Казалось бы, неразрешимая проблема, но святейший пообещал все уладить. У него имелся козырь в рукаве — знаменитый стаккский художник и его дух-полукровка.
Дувитан был сыном Гилгика от одной из многочисленных жриц-наложниц, тайным, непризнанным — не потому, что верховный стеснялся или стыдился этого родства, просто так оказалось выгоднее для его планов. Эрнис тоже родился с маленьким магическим резервом, и жрец вычитал в древних манускриптах, что помочь отпрыску может спящий дар, который легко подстраивался под любой другой, поглощался им. Для этого требовалось всего лишь согласие донора и темный дух-посредник.
Духа Гилгик нашел быстро, спасибо Гхирху, и подсадил его сыну. Единственно, пришлось несколько раз в год уезжать с ним к местам магических разломов, туда, где хаос подступал к Сеоту наиболее близко — подпитываться. Но это такая мелочь.
Девочки со спящим даром в монастырях тоже встречались, и согласие у них выманить было несложно. Так что Дувитан получал периодически новую дозу магии, развивал способности к изобразительной магии и жил в свое удовольствие. Его все устраивало. А вот Хэйну пришлось труднее. Маркизу требовалось много энергии, и в кратчайшие сроки. Тогда и возник план с приворотом.
Таинственным возлюбленным Алемины тоже оказался сам Ингер. Он не собирался бежать с девушкой в Стакку — отправил с ней охрану, слал вестники с инструкциями, и одурманенная Мина делала все, что ей приказывали.
А вот за Мисти дар отдала ее мать. Девочку побоялись отправлять далеко, пришлось вызывать в Аглон Дувитана. Туда же привезли и Кармелу. Женщина пробовала сопротивляться, даже под заклинанием принуждения, и пригрозила, что покончит с собой, тогда ей сказали, что дочь умрет. В случае же согласия пообещали доставить малышку назад, домой. Живой и здоровой. Кармеле просто не оставили выбора, и она согласилась.
В общем, все у заговорщиков шло более-менее гладко, пока не вмешались мы с Иратой.
О том, что богиня любви вернулась в этот мир, святейший узнал быстро — темный бог прислал весточку. Он же сообщил, что на Сеоте появился новый интуит, которому Ирата передала часть силы. Ту самую, крайне необходимую для создания артефакта искру. И Гилгик забросил все остальные дела, одержимый навязчивой идеей: найти, схватить, отнять.
Меня жрец вычислил не сразу, но ему это все-таки удалось.
Одна деталь, другая, третья… Составные детали пазла, которые старательно, почти любовно собирал старый опытный паук. И в саду поющих камней, у озера, где мы с Алистером так неожиданно получили амирис, за мной следил тоже он — верховные жрецы имеют право свободного прохода в город в любое время. Гилгик даже догадался, что я — та самая таинственная жена герцога, навязанная ему Иратой. Единственно, ему не пришла пока в голову мысль о моем иномирном происхождении. Но и имевшейся информации хватало за глаза.
Осталось выбрать удобный момент, похитить интуита и…
На какое-то время жрец, увлеченный погоней за долгожданной добычей, ослабил надзор за Хэйном, и тот повел свою игру — решил, что у меня спящий дар, и поспешил его присвоить. Вот так интересы этих двоих и столкнулись на моей скромной персоне.
Как они планировали совершать переворот, убивать Тимира с Алистером, а потом предъявлять совету маркиза с его неожиданно увеличившимся магическим даром, меня уже не интересовало. И так не покидало стойкое ощущение, что я плаваю по уши в омерзительно пахнущем дерь… да-да, в нем самом. Занимало другое: можно ли вернуть дар Алемине, Мисти, снять подчинение с Кармелы и… проявятся у нас с Алистером, наконец, брачные татуировки?
Скоро я получила ответ и на эти вопросы.
В один прекрасный день, когда я уже чувствовала себя совершенно здоровой и даже подумывала с помощью Брыга сбежать из надоевшей до зубовного скрежета спальни, Вэйден вернулся неожиданно рано — после обеда. И предложил прогуляться.
Погода была чудесная, сидеть в комнате я откровенно устала и с радостью согласилась.
— А куда? Надолго? Как одеваться?
В принципе, я даже не надеялась, что мы выйдем за пределы приусадебного парка — просто не успеем. Но помечтать-то можно?
— Несколько часов у нас точно есть, — опроверг мои прогнозы Алистер. — Так что выбирай что-нибудь практичное и удобное. Для загородной прогулки.
— Часов? Не минут? — не поверила я. — И нас никто не вернет с полдороги? За тобой не пришлют вестника, курьера? Не прибегут подчиненные с докладом, не позовет его величество, срочно требуя отчета? Хм… Я, конечно, все еще верю в сказки, хотя давно взрослая девочка, но звучит нереально, согласись… Я уже как-то привыкла, что в постели нас обычно трое — я, ты и она… Твоя работа.
— Все может быть, — расхохотался мужчина. — Но не должно. Расследование еще идет, однако основные допросы завершены. Гилгика, Хэйна и Дувитана ждет королевский суд. Хасгаш выдан изнаночникам, по их настоятельному требованию. Друару направлена нота протеста с требованием объяснений, и под ней, помимо Тимира, подписались монархи почти всех государств Сеота — перспектива получить Гхирха в качестве верховного бога напугала многих из них. Скоро состоится межправительственная встреча на самом высоком уровне, так что друарцев основательно прижмут. Каждый еще и постарается оторвать от них кусок пожирнее, в качестве компенсации за… гм… переживания. По всей стране и в храмах идут аресты и проверки, но мне лично нет необходимости в них участвовать. Так что, надеюсь, нам с тобой все-таки позволят сегодня отдохнуть. Хотя бы немного.
— Значит, все закончено? — я тихонько выдохнула. — Заговор раскрыт, злодеи пойманы, разве что пока не наказаны, их союзники нейтрализованы… А девушки? С ними что будет? Мисти, Алемина, остальные, им вернут магию? И Кармела… Я понимаю, на роль невинной жертвы она никак не тянет, но это заклятие… Неужели его нельзя снять?
— Заклинание подчинения — одно из самых страшных, недаром его применяют только к особо опасным преступникам. Оно разрушительно действует на мозг, быстро превращает человека в безвольную куклу — неспособную самостоятельно мыслить, полностью подчиненную чужой воле — и, как правило, необратимо, — глухо отозвался Вэйден. — Но в случае с Кармелой все обстоит немного иначе. Храмовникам не нужна была безмозглая марионетка. Они с самого начала рассчитывали найти применение ее способностям иллюзиониста и артефактора, поэтому использовали смягченный вариант заклятия. Меллу связали несколькими особо важными запретами и приказами, которые она не могла нарушить — хранить тайну, всегда выполнять порученное дело, не пытаться сбежать и возвращаться по первому требованию. В остальном с ней предпочитали договариваться — обманом, шантажом или посулами. Хотя жрецы и тут подстраховались,
