Хотя за Аром продолжали следить, почему-то больше никаких шагов не предпринимали.
Впереди показался обширный пустырь, со скрывающимися в траве чёрными редкими брёвнами. Недалеко от него на обшарпанном одноэтажном здании со скрипом покачивалась вывеска с пивной кружкой пены — знак таверны. Название до того выцвело, что Ар лишь разобрал одно слово: Рог.
Ар прыгнул с коня и в задумчивости замешкался. Оставлять Молнию ему не хотелось. Тем более доверить выползшему из мусорной кучи мальчишке, который предложил коня подержать. Ар поморщился, отрицательного мотнул головой:
— Вымойся сначала! — обойдя вонючего парня по широкой дуге, сам привязал Молнию к пожелтевшей от ржавчины трубе.
Похлопал по шее нервно переступающего Молнию и ринулся к входу. Нужно как можно быстрее узнать всё возможное, пока коня никто не присвоил. Ар толкнул тяжёлую дверь и едва не отшатнулся от жгучего марева перегара, пота, подгоревшего мяса и кислой капусты, хлынувшего на него.
Стараясь дышать через раз, Ар всё же заставил себя перешагнуть порог в полутьму, которую рассеивали лишь редкие солнечные лучи, проникающие сквозь грязное стекло окна. Редкие столики были заняты подвыпившими типами, которые от скрипа дверей даже не шевельнулись.
Ар направился к стойке напротив входа. Должен же кто-то быть главным в этом заведении. За стойкой хлопнула дверь, впуская аромат жареного мяса и дыма. В зал вылетела толстая подавальщица в грязном переднике и с подносом, на котором соседствовала тарелка похлёбки с пыльной бутылью и кружкой.
— Шевелись давай! — донеслось вслед подавальщице из кухни.
Женщина передёрнула широкими плечами, переложила поднос в одну руку, вытащила из чашки кончик своих длинных тёмных волос, встряхнула и перекинула за спину. Затем прошествовала к ближайшему столику в углу, за которым сидел мужчина в чёрном плаще. Мужчина прислонился спиной к стене, голова опущена, поля шляпы скрывали лицо. Непонятно, то ли посетитель спит, то ли незаметно следит за всеми.
Поднос с металлическим звоном приземлился перед ним, похлёбка выплеснулась через край на стол:
— Ваш заказ! — прогрохотал голос подавальщицы.
Если бы даже мужчина спал, проснулся бы точно.
Он, даже не выпрямившись, кивнул, бросил монету, которую женщина схватила на лету.
— Ма-машка, где мой…ик… эль?! Быстро подала! — гаркнул заплетающим языком какой-то мужик у столика рядом с выходом из таверны.
Подавальщица, словно баржа посреди залива, обернулась и шагнула к пьянчуге. Тот сразу потускнет и скукожился.
— Бабу свою подгоняй! Выпивоха вшивый! Она давно уж заждалась. Давай-давай, улепётывай. Хватит нажираться! — прогремела над его головой женщина. И мужик, не споря, вытащил из-за пазухи монету, протянул ей дрогнувшей рукой и, натыкаясь на стул, угол стола, а потом и на косяк, покинул таверну.
Ар, заворожено наблюдавший за великаншей, встрепенулся. Когда она проходила мимо, направляясь назад на кухню, тихо с опаской окликнул:
— Госпожа, не уделите мне чуток вашего времени…
Та замерла, будто наткнулась на стену, и с неверием посмотрела на него. Под взглядом больших чуть на выкате глаз он стушевался. Почувствовал себя ребёнком, который натворил бед.
— Мальчик, что за Тьма тебя сюда занесла? Приключений на задницу захотелось? — неожиданно в громком голосе мелькнули мягкие ноты.
Её проницательности можно было только позавидовать.
Ар передёрнул плечами, скидывая взгляды посетителей и нежданную заботу великанши. Произнести ничего не успел, женщина схватила за локоть:
— Пошли отсюдова. Нечего мозолить глаза, — и потянула за собой.
Ар на миг растерялся, и только это не позволило сразу вырвать руку из захвата. А потом уже не посчитал нужным. Поговорить можно и в другом месте.
Женщина приоткрыла дверь в кухню на узкую щель, заглянула и только потом, потянув Ара за руку, быстро вошла и сразу же свернула направо, в каморку. Худощавый мужчина, разрезающий мясо на кухне и посматривающий на печь, стоял к ним спиной и их маневра не заметил. Когда подавальщица бесшумно закрыла толстую дверь, стало ясно, что и не услышит.
Ар огляделся. Они находились в кладовке — полки в несколько рядов по всей длине стен. На них стояли банки с соленьями, бутыли, мешочки. Аромат специй заглушил все остальные запахи этой таверны, в носу защекотало. Ар поморщил нос, сдерживая чих.
— Ты сын лорда Эдриана? — спросила подавальщица.
Лорда? Видимо, отец скрывал, кто он. И впрямь, не мог же он каждому поперечному выкладывать, что перед ними собственной персоной король Амбрании.
Осторожно кивнул. Женщина продолжила:
— Рылом ты не в папаню. Лишь голос точь-в-точь. Помнится, он с теми же словами обратился ко мне при первой встрече… Как же давненько это было. Так что тебе здесь надо?
— Откуда вы знаете моего отца?
— Я служила в доме лорда Эдриана. Ещё до пожара. Хороший хозяин был… да и хозяйка ничего. Жаль, погибла.
Глаза подавальщицы мечтательно закатились. Кажется, ей хотелось поговорить о прошлом, вспомнить себя молодой.
— Расскажите, что тогда было, — не преминул воспользоваться этим Ар.
— Где те годы? — подавальщица прислонилась к полке и задумчиво начала накручивать на палец прядь своих жирных и грязных волос.
Семнадцать лет назад в таверну, принадлежащую отцу Пинии — так звали великаншу — вошёл богатый лорд. Ему нужны были слуги в новый дом. Семнадцатилетнюю Пинию взяли личной служанкой для госпожи, а её старшую сестру Миньку в кухарки. Также приняли ещё одну служанку, слугу, садовника. Вскоре слуги догадались, что в доме встречается влюблённая парочка. Лорд Эдриан и леди Алисия приезжали почти каждую неделю. И проводили вместе несколько дней. Такой нежности и любви Пиния не видела больше никогда.
В день пожара приехала лишь леди. Она до самого позднего вечера ждала возлюблённого. Лишь когда посыльный принёс записку, успокоилась и легла спать. Ночью возник пожар. Причины до сих пор неизвестны. Говорили, что леди ночью зажгла свечу и забыла её погасить. Пиния не верила в это. Алисия всегда… всегда! Следила, чтобы все свечи были потушены. Она словно знала, что должна погибнуть в пламени. Но разве кто будет слушать девчонку-служанку?
Тогда же погиб и жених Пинии. Бросился на помощь к хозяйке, но так и не добежал. Его всего обгоревшего нашли под завалом. Леди сгорела до неузнаваемости. Одни косточки остались… Её ребёночек так и не увидел свет…
— Ребёнок? — прервал Ар, подавшись всем телом к Пинии.
— Да. Леди брюхата была уже как два месяца. Счастливая была! Но забрала Богиня их к себе раньше срока. Как и моего жениха… Теперь вот живу одна до сих пор на побегушках у брата. Долгое время думали, что и Минька с мужем померла там же. Просто под обвалом не нашли. Но нет, недавно письмо прислала. Они устроились слугами в поместье князя Зимирия. Видать хорошо устроились, раз до этого не удосужилась и весточки прислать.
