Правда. Я бы не смогла подобное сотворить с живым… не человеком, но существом. Зато кое-кто другой… Кажется, я поняла, почему он невольно тянулся к браслетам каждый раз, когда речь заходила о мессире Джонатане.
— Это…
— Ограничители, — закончил за меня Диз. — И не надо меня жалеть, всё не так страшно, как выглядит.
В самом деле? Потому что выглядело весьма неприятно. Не только в плане физической боли — в них не было магии. Совсем. И образовывавшиеся под узорами пустоты на общем фоне казались уродливо ненатуральными. Даже Данте, так и не сменивший позу и не поднявшийся на ноги, отвел взгляд.
— У тебя кровь идет.
Некоторые из шрамов открылись и окрасились кармином… и ртутью. Диз поднял брови в притворном изумлении.
— Я заметил.
— И что ты собираешься делать? — повторила я свой вопрос. — Тебе нельзя драться. Тебе запретили…
И очень наглядно продемонстрировали запрет — магическими кандалами и несмываемыми отметинами. Диз пожал плечами.
— То, что я, в отличие от тебя, не нарушаю все правила, о которых узнаю, не значит, что я не могу этого сделать. Это означает лишь то, что я сознательно выбираю им следовать. И я не собираюсь драться. За кого ты меня принимаешь? Мы просто очень вежливо побеседуем. Обсудим, почему не стоит нарушать Договор и играться с другими студентами.
Ну да, конечно. Кровь уже стекала тоненькими ручейками к пальцам, а с ней возвращалась сила. Пахнувшая гнилым мясом и желтыми нарциссами, лежавшими на мраморном надгробье, неявная, как тень в изголовье больничной кровати, тяжелая, как чувствующийся спиной взгляд, преследующий на похоронах, необратимая, как слово «никогда». Похоже, имя у айтишника было не странным — говорящим.
— И ты заявлял, что не можешь ослушаться приказов Мора, — впрочем, насчет ослушания он мне уже всё сообщил.
— Нельзя нарушить приказ, который не успели произнести.
— А южный король… У тебя будут проблемы.
— Не переживай, — неожиданно весело хмыкнул он, — если что, я скажу, что это ты меня призвала и заставила.
Хотела бы я увидеть дурака, кто поверит в подобное вранье.
— Чтобы у меня на самом деле возникли проблемы, им придется сначала затащить меня обратно в Ад. А я туда не собираюсь, — демон вновь посерьезнел. — А теперь иди. Я сам со всем разберусь.
Я все еще колебалась.
— Ты ведь осознаёшь, что я могу сделать так, что ты сама согласишься со мной?
Да. После первого раза, когда он сегодня побывал в моей голове, я понимала, что он был на это способен. Тяжело вздохнув, я все-таки решила послушаться. В конце концов, мне наглядно показали, что мои битвы и битвы, которые я могу выиграть, — это совсем не одно и то же. И, если кидаться в самую гущу первых, до вторых можно не дожить — и, что хуже, можно помешать тем кто эти битвы выиграть может.
— Нат? — окликнул меня Диз, только я повернулась чтобы уйти.
— Что?
Сокращение, которое использовал только он, прозвучало в темноте леса странно и на удивление по-домашнему. Я взглянула на демона: под непроницаемым выражением лица проступала… задумчивость? Да, она. И что-то еще, отчего в сердце поселилось дурное предчувствие. Я запуталась. Что из виденного мной было маской, а что — правдой? И каким же Диз был настоящим?
— Не оборачивайся.
Диз не зря спрашивал, дойду ли я сама. Я дошла. Не помнила как — должно быть, автопилот вовремя включился, но на шестой этаж я поднялась и даже отперла дверь — конечно, в такую ночь Софии не могло быть на месте. А потом силы кончились, и меня хватило только на то, чтобы разуться и рухнуть в постель, не переодеваясь, даже не пытаясь смыть с себя грязь и кровь. Наверное, оно и к лучшему, иначе я бы долго еще перематывала в голове случившееся сегодня. А так глубокий сон оказался благословением.
Утро началось с перепуганной (хотелось сказать «насмерть перепуганной», но в данном случае шутка была неуместной) Софии, пытавшейся разбудить меня, потому что меня срочно вызывали к ректору. Еще больше соседка побледнела, увидев мои руки: грязные, все в красных, воспалившихся порезах и кое-где поблескивавшие золотом. Заявив, что ректор подождет, она притащила аптечку и десять минут обрабатывала их антисептиком; я только морщилась и жалобно просила остановить экзекуцию (уже лучше монстры с тентаклями, честное слово!). Еще пять минут ушло на то, чтобы заклеить все ранки пластырями. Но потом и эта операция закончилась (вместе с пластырями: при наполнении аптечки явно не учитывалось наличие в ГООУПиОАатСДиРН алхимиков и слишком любопытных первокурсниц, содержимое ее было на редкость скудным), а я обнаружила себя перед дверью в ректорскую приемную.
— Мадемуазель Соколова! — мессир Джонатан отложил в сторону бумаги и поднялся мне навстречу. — Я ожидал вас еще полчаса назад.
— Простите, — под его изучающим взглядом я пожалела, что не надела поверх футболки кардиган. — Убивать сразу будете?
— Убивать?
— А вы разве не потому меня пригласили? За нарушение правил…
Неужели слухи о казни за поздно возвращенные учебники и прочие прегрешения оказались всего лишь слухами?
— Никто не собирается вас убивать. Напротив, — секретарь ректора вернулся за свое рабочее место, — могу сказать, что определенные персоны крайне вами довольны.
Определенные персоны?
— Ректор?
— И он тоже.
«А кто еще?» — могла спросить я, но не стала. ГООУ научил меня, что хуже, чем отсутствие ответов, могут быть ответы, от которых нельзя будет потом отказаться. Охотники или кто-то другой — сейчас я ни о ком не желала слышать.
— Тогда зачем я здесь?
— Вообще-то я позвал вас, — от моего внимания не ускользнул выбор местоимения — все-таки не ректор пригласил, встреча с Ктулху отменялась, — чтобы попросить вернуть ключ от библиотеки.
Я все-таки была права, это он велел Норе передать мне два ключа. Я послушно стянула со связки тот, который был большим и старым, и передала магу.
— Благодарю. Надеюсь также, что дубликатом вы будете пользоваться с умом.
От досады я покраснела. Услышав, что ректор зовет к себе, я воспользовалась передышкой, пока София моталась за аптечкой, и стащила у нее из-под кровати пластилин, который был нужен ей для семинара по моделированию. Рассудила, что, имея в друзьях одного из лучших артефакторов будущего, отлить по слепку копию будет не так трудно, а знания, хранящиеся в закрытой секции… Если я переживу поход к ректору, они мне пригодятся.
И меня так просто разгадали. Обидно.
— Свободны, мадемуазель Соколова. И на вашем месте я бы заглянул на обратном пути в медицинский корпус. Возьмите справку для профессора Нава, что не сможете сдать курсовой проект до следующей недели.
